Темперамент в структуре индивидуальности человека. Дифференциально-психофизиологические и психологические исследования

Таким образом, специальная теория индивидуальности – это, по сути, теория о природе (происхождении), структуре, функционировании и месте темперамента в общей структуре индивидуальных свойств человека. В этой связи именно темперамент (в его широком смысле) и стал той «территорией», на которой наметилась «встреча» дифференциальной психофизиологии и дифференциальной психологии.

Начиная с 1985 г. системное исследование темперамента становится постепенно центральной проблемой лаборатории. Нам предстояло, опираясь на специальную теорию индивидуальности, на современные методы психометрики, прежде всего, построить психометрически корректный метод оценки темперамента (Русалов, 1989–1990).

В основу разработанного нами метода было положено представление о том, что темперамент – это система (определенная структура) формальных поведенческих измерений (или латентных структур), отражающих наиболее фундаментальные особенности психофизиологического обобщения различных блоков функциональной системы, по П. К. Анохину (Анохин, 1968). Количество фундаментальных координат (измерений) темперамента вытекало из четырехстадийной (блоковой) структуры функциональной системы.

Первое измерение в наиболее обобщенной форме характеризует континуум «широты-узости» афферентного синтеза, проявляющегося в степени напряженности (эргичности) взаимодействия человеческого организма со средой. Второе – степень пластичности, или легкости (трудности), переключения программ поведения с одних форм на другие. Третье показывает обобщенную степень быстроты (темпа) исполнения программы поведения. Четвертый базальный параметр формального аспекта поведения отражает порог чувствительности (эмоциональности) к возможному несовпадению реального результата действия с акцептором результата действия.

Опираясь на специальную теорию индивидуальности, а именно на ее третье положение, мы показали, что в процессе взаимодействия человека со средой целесообразно выделять, по крайней мере, два фундаментальных предпочтения: субъект-объектное (мир вещей) и субъект-субъектное (мир людей). Следовательно, в каждом фундаментальном измерении необходимо выделять два подызмерения: первое связано с предметным, а второе – с субъектным, коммуникативным социальным миром. (Леонтьев, 1975; Ломов, 1984). Таким образом, основу нашего метода оценки темперамента составляет совершенно новая теоретическая модель темперамента, в которой гипотетически выделяются восемь относительно независимых латентных переменных, обладающих разной степенью индивидуальной выраженности. При конструировании метода оценки структуры темперамента (теста-опросника ОСТа) мы использовали самооценки поведения испытуемых, которые, по нашему мнению, позволяют каждому человеку (начиная с 13 лет), как показали наши исследования, адекватно отражать на уровне обыденного сознания наиболее типовые (стилевые) характеристики своего поведения (Русалов, 1990).

Используя современные модели латентно-структурного анализа, нам удалось сконструировать достаточно надежный и валидный метод оценки темперамента как для несовершеннолетних (13–17 лет), так и для взрослых (18–55 лет) (Русалов, 1990).

Построение специальной теории индивидуальности и создание на ее основе психометрически корректного метода оценки темперамента человека позволило нам приступить к постановке и решению таких проблем, которые не могли быть поставлены и решены только в рамках дифференциальной психофизиологии или дифференциальной психологии. Впервые возникла реальная возможность подойти к изучению темперамента как к «системе» в структуре индивидуальности человека. Б. Ф. Ломов в своем фундаментальном труде «Методологические и теоретические проблемы психологии» показал, что человек – это система с таким набором элементов, связей и функций, которые работают ради одной цели, стоящей перед системой в целом (Ломов, 1984). Опираясь на эти идеи, нам предстояло в конкретных экспериментальных исследованиях выяснить, какова же цель темперамента, какова его структура, каковы его внутренние и внешние связи, каковы источники преобразования темперамента.

Первая фундаментальная задача, поставленная в наших исследованиях, заключалась в изучении источников преобразования темперамента, а именно в изучении наследственных и психофизиологических механизмов формирования темперамента. С этой целью было проведено специальное психогенетическое исследование на довольно большой семейной выборке (188 чел., 47 семей, в каждой семье по 2 ребенка).

Изучалась только одна черта – пластичность, однако с довольно широким набором лабораторных показателей. Было установлено, что пластичность имеет высокую генетическую детерминированность. Коэффициент наследуемости (генетической детерминации) для разных ее признаков варьировал от 31 до 100 % (Бирюков, 1988). Полученные данные хорошо согласуются с результатами исследований других авторов. И эти данные свидетельствуют о том, что решающим источником формирования темперамента, исходя из специальной теории индивидуальности, являются врожденные (генетические) механизмы (Булаева, 1984; Роль среды…, 1988; Plomin, 1982).

Учитывая исключительную важность генетических факторов в формировании темперамента, в лаборатории был проведен также цикл работ по выяснению наследуемости тех психофизиологических характеристик, которые традиционно рассматриваются в качестве его природных предпосылок, а именно особенностей электроэнцефалограммы человека. В специальных популяционно-генетических исследованиях было показано, что основные закономерности общемозговой частотно-пространственной организации ЭЭГ имеют наследственную природу. Интегральные характеристики ЭЭГ, относящиеся предположительно к общим свойствам нервной системы, имеют, как и следовало ожидать, высокий уровень генетического контроля (Анохин, 1988).

Высокая наследуемость ЭЭГ-характеристик послужила для нас серьезным основанием, чтобы включить их в исследования по выяснению конкретных психофизиологических механизмов, лежащих в основе темперамента. Из характеристик темперамента исследовалась только одна – пластичность. Из ЭЭГ-параметров был использован новый обобщенный показатель (возможный показатель подвижности нервной системы) – количество типов сегментов индивидуального алфавита ЭЭГ. Этот показатель отражает, по мнению М. В. Бодунова, разнообразие нейрофункциональных программ работы мозга. Сопоставление средних значений пластичности показало, что чем выше у испытуемых разнообразие нейрофункциональных программ, тем более выраженной является у них характеристика пластичности темперамента (Бирюков, 1988; Бодунов, 1985). Таким образом, интегральные ЭЭГ-характеристики, в частности количество сегментов в индивидуальном алфавите ЭЭГ, являются, очевидно, теми необходимыми психофизиологическими компонентами, которые участвуют в механизмах обобщения природных характеристик человека в процессе формирования темперамента.

Предстояло также выяснить индивидуальные различия в выраженности выявленных нами свойств темперамента, связанных с полом – этой важнейшей генетически заданной характеристикой человека. Для оценки половых различий в сфере темперамента была использована социально однородная русскоязычная студенческая выборка (773 чел., из которых мужчин – 241, женщин – 532 в возрасте 18–25 лет). Отметим, что возраст 18–25 лет является фактически дефинитивным для многих психологических характеристик, в том числе и для темперамента. В данном возрасте темпераментальные свойства можно считать уже устоявшимися, а онтогенетическое правило по В. А. Геодакяну, утверждающее, что у женщин наблюдается с возрастом увеличение признаков, а у мужчин – уменьшение, уже недействующим (Геодакян, 1989).

Достоверность половых различий между средними значениями по шкалам темперамента оценивалась по критерию Стьюдента, а достоверность различий между дисперсиями – по критерию Фишера (F). Для оценки темперамента был использован разработанный нами тест-опросник ОСТ. Данный метод, как уже отмечалось, обладает высокой надежностью и валидностью и позволяет получать значения по восьми темпераментальным шкалам.

В результате проведенного исследования было установлено, что у мужчин наблюдаются достоверно более высокие значения по всем трем шкалам предметной активности (эргичности, пластичности и скорости), у женщин же – более высокие значения по шкале социальной пластичности и по обеим шкалам эмоциональности. По двум шкалам – по шкале социальной эргичности и социальному темпу – половые различия не выявлены.

Таким образом, мужчины, по сравнению с женщинами, характеризуются в темпераментальном плане более широкой сферой деятельности, у них чаще проявляется жажда деятельности, более выражено стремление к напряженному умственному и физическому труду, чаще наблюдаются избыток сил, высокая работоспособность, гиперактивность. Для них также более характерны гибкость мышления, легкость переключения с одного вида деятельности на другой, стремление к разнообразию форм деятельности. У мужчин в целом более высокие показатели индивидуального темпа поведения при осуществлении предметной деятельности.

Для женщин же, по сравнению с мужчинами, характерны легкость вступления в новые социальные контакты, более широкий набор коммуникативных программ, коммуникативная импульсивность, легкость переключения в процессе общения. Для них особенно характерна более высокая чувствительность к неудачам как на работе, так и в общении, у них чаще наблюдаются беспокойство, неуверенность, тревога по поводу работы и в ситуации взаимодействия с другими людьми.

Исследование также показало, что по уровню социальной эргичности (потребность в общении, тяга к людям) и социальному темпу (скорость вербализации, развитие речедвигательных навыков) половые различия практически отсутствуют. Согласно В. А. Геодакяну, это означает, что эволюция последних двух признаков темперамента к настоящему времени уже завершена (Геодакян, 1989).

Выявленные половые различия в структуре темперамента хорошо согласуются с нейроандрогенетической теорией Ли Элиса (Ellis, 1990). Можно полагать, что более высокая предметная эргичность у мужчин является результатом врожденного «мужского» типа поведения. Для представителей мужского пола характерно поисковое поведение (охота и т. п.). Их также отличает стремление к риску, наступательное эротическое поведение, способность к более длительному сохранению поведения без подкрепления и др. Сравнительно более низкая эмоциональность у мужчин также является, вероятно, следствием того, что они, в силу врожденных нейроандрогенетических программ поведения, в меньшей степени испытывают тревожность, менее чувствительны к страху, к неизвестным объектам.

Сопоставление дисперсий темпераментальных шкал показало, что только в одном случае (предметный темп) наблюдаются достоверные различия. Это означает, что для подавляющего большинства признаков темперамента имеет место параллельная эволюция темпераментальных свойств, т. е. на данном этапе эволюции половые различия в структуре темперамента носят устойчивый характер, и эти различия, видимо, будут иметь еще очень длительное существование.

Вторая фундаментальная задача, которая была поставлена в лаборатории, заключалась в изучении развития структурных связей между различными свойствами темперамента в разном возрасте.

В специальном исследовании на большой выборке детей (300 чел.) было показано, что начиная с 13 лет, т. е. после завершения биологического созревания, структура связей темпераментальных шкал, определяемых по разработанному нами тест-опроснику, достигает практически дефинитивной формы. Структура темперамента детей 13 лет практически совпадает со структурой темперамента взрослого человека. Так, выявлено, что наибольшие связи обнаруживаются между эмоциональными и темповыми шкалами, наименьшие – между шкалами эргичности и пластичности в разных сферах взаимодействия человека со средой (предметной и коммуникативной) (Русалов, 1989–1990).

Следует отметить, что сходные данные о структуре темперамента, измеренного с помощью нашего метода ОСТ, получены в предварительном исследовании на выборке австралийских студентов (189 чел.). Это свидетельствует о том, что решающую роль в формировании структуры темперамента, в детерминации его «внутренних связей» играют не культурно-исторические, а биологические (психофизиологические) механизмы, вероятно, единые для всего человечества как вида Homo sapiens.

Третья фундаментальная задача, поставленная в наших исследованиях, заключалась в изучении «внешних связей» темперамента, а именно, в выяснении его роли в формировании других «вышестоящих» когнитивных и личностных структур индивидуальности, в формировании профессионально важных качеств (Либин, 1989; Русалов, Парилис, 1991).

В нескольких специальных исследованиях было показано, что «когнитивная дифференцированность» связана с такими показателями темперамента, как социальная пластичность и социальный темп. Возможно, широта коммуникативных программ, характеризующая пластичность наряду с легкостью вербализации (т. е. социальным темпом), является необходимым компонентом более высокого уровня стремления человека к разнообразному видению граней объекта познания.

«Консистентность» как личностных конструктов, так и событий коррелирует с пластичностью. «Адаптивность» значимо коррелирует с социальной пластичностью. Это означает, что люди, которым свойствен целостный, внутренне логичный подход к событиям жизни, характеризуются также относительно высокой социальной пластичностью.

«Поленезависимость» оказалась отрицательно связанной со шкалой социальной эмоциональности и положительно – со шкалами социальной эргичности и социальной пластичности. Очевидно, высокая потребность в освоении социальной сферы деятельности, широкий набор коммуникативных программ и незначительная потребность в одобрении своих поступков со стороны окружающих отражает стремление «поленезависимых» индивидов к последовательному соблюдению принятой ими стратегии межличностного поведения, свидетельствует о желании по-своему структурировать те социальные ситуации, в которых им приходится действовать.

«Аналитичность» оказалась отрицательно связанной с такими показателями темперамента, как социальная эргичность и социальный темп. По-видимому, люди, склонные воспринимать целостно набор несущественных, второстепенных признаков, избегают получения избыточной информации социального характера, обладая низкой потребностью в развитии социальных связей. Таким образом, есть все основания рассматривать характеристики темперамента в качестве исходных, базисных элементов, или «примитивных конструктов», которые определяют стилевую специфику когнитивного развития человека (Русалов, 1991; Katz, 1984).

Сопоставление свойств темперамента, определяемых по методу ОСТа, с некоторыми профессионально важными качествами, например с обучаемостью летчиков-курсантов и студентов педагогических техникумов, показало также весьма обнадеживающие результаты. В частности, было показано, что высокая успеваемость сочетается с более высокими значениями по шкалам социальной эргичности и темпу и, наоборот – с более низкими значениями по обеим шкалам эмоциональности. Следовательно, темперамент является важнейшей психобиологической предпосылкой высокой успеваемости.

Изучалось также влияние темпераментальной сферы на особенности сложного социального поведения человека в конфликтных ситуациях (выбор стратегии разрешения конфликтов). Предварительные выводы из проведенных исследований состоят, например, в следующем: выбор стратегии «соперничество» связан с выраженностью у субъекта социальной пластичности. Стратегия «компромисс» оказалась отрицательно связанной с выраженностью предметной эргичности и социальной эмоциональности и в то же время положительно – с предметным темпом. Предпочтение стратегий «сотрудничества» и «приспособления» положительно коррелировало с показателями предметной эргичности. Стратегия «избегания», проявляемая в нежелании вовлекаться в спорные ситуации, обнаружила отрицательную связь с коммуникативной эмоциональностью.

Таким образом, вновь было обнаружено, что темперамент играет существенную роль в сложнейших формах поведения человека благодаря мощным «внешним» связям. Следовательно, темперамент является той важнейшей структурой, которая включена практически во все вышележащие сферы индивидуальности человека.

Проведенные нами исследования позволили сформулировать и ряд ближайших задач, стоящих перед нами. Во-первых, необходимо на новом уровне приступить к решению проблемы соотношения темперамента и интеллекта, темперамента и творческих способностей, темперамента и произвольных действий на модели, например, антиципации. Во-вторых, приобретают особую актуальность проблема связи темперамента и характера и проблема типологии их соотношения. В-третьих, в связи с созданием психометрически корректного метода оценки темперамента стало возможным проведение эмпирических кросскультурных исследований темперамента. И наконец, в-четвертых, представляется целесообразным приступить к разработке психометрически корректных методов оценки основных врожденных программ поведения человека с целью выяснить их непосредственную роль в формировании темперамента.

Формулировка новых задач не означает, что все ранее поставленные задачи решены полностью и окончательно. Наоборот, представляется целесообразным резко расширить фронт генетических и психофизиологических исследований, включив в сопоставления с интегральными биоэлектрическими характеристиками не только отдельные свойства темперамента, но и их соотношение, типы. Необходимо было также усилить исследования по выяснению возрастной динамики структурных и типологических изменений темперамента, возможно, начиная с самого раннего детства. Также представлялось исключительно важным продолжение исследований роли и места темперамента в детерминации когнитивных стилей и формировании профессионально важных качеств, что является крайне необходимым в системе профессионального подбора и расстановки кадров, особенно в современных условиях развития общества.

Глава 2

Теоретико-методологические проблемы дифференциальной психофизиологии

Теоретические проблемы построения специальной теории индивидуальности человека[4 - Использован материал статьи В. М. Русалова «Теоретические проблемы построения специальной теории индивидуальности» // Психологический журнал. Т. 7. № 4. 1986.]

Одна из главных задач современных наук о человеке и, прежде всего, современной психологии, состоит в выяснении возможностей, средств и методов формирования и развития индивидуальности человека, в связи с чем разработка этой проблемы приобретает исключительное значение (Ананьев, 1977; Ломов, 1984; Мерлин, 1973–1982; Небылицын, 1976; Русалов, 1979). Под индивидуальностью человека мы понимаем систему многомерных и многоуровневых связей, охватывающих все совокупности условий и устойчивых факторов индивидуального развития человека (Ломов, 1984). При таком подходе индивидуальность человека выступает как частный случай саморазвивающейся и саморегулируемой системы. Эта система состоит из иерархического ряда свойств всех уровней развития материи – физических, биохимических, физиологических и др., включая социально-групповые и общественно-исторические уровни (Анаьев, 1977; Ломов, 1975–1984; Мерлин, 1981–1982).

Учитывая колоссальное многообразие факторов, влияющих на становление индивидуальности человека, В. С. Мерлин ввел для этого понятия специальное определение – «интегральная индивидуальность», подчеркивая тем самым, что в понятии индивидуальности интегрируются все природные и социальные свойства человека (Мерин, 1973–1982). Согласно такому подходу, индивидуальность человека – это особая форма бытия отдельного человека, в рамках которой он живет и действует как автономная, уникальная и неповторимая биосоциальная система, сохраняя целостность и тождественность самому себе, в условиях непрерывных внутренних и внешних изменений (Ломов, 1984; Мерлин, 1975–1982; Резвицкий, 1973; Русалов, 1979).

Очевидно, для раскрытия механизмов становления, формирования и развития интегральной индивидуальности человека, а также управления этими механизмами необходимо знать, как взаимодействуют, опосредуются, преобразуются и интегрируются все уровни, все компоненты, составляющие человека. Эта фундаментальная задача предполагает не только глубокий многоуровневый абстрактный анализ всего комплекса детерминант интегральной индивидуальности человека, но и раскрытие характера взаимодействия между ними на основе конкретных экспериментальных исследований, направленных на поиск устойчивых закономерных соотношений между составляющими индивидуальное поведение человека компонентами. Естественно, что эта комплексная задача может быть решена только совместными усилиями многих наук, изучающих человека, – от генетики, антропологии, психологии до политэкономии, философии и т. д.

В решении этой проблемы важное место должно быть отведено, согласно представлениям Б. М. Теплова и В. Д. Небылицына, новому научному направлению – дифференциальной психофизиологии. Предмет исследования этой науки можно обозначить на уровне формальной схемы как зону пересечения двух окружностей, одна из которых символизирует наши знания об индивидуальных вариациях психики, а другая – об индивидуальных вариациях биологической организации человека в самом широком смысле этого слова (Небылицын, 1976; Теплов, 1961).

Термин дифференциальная психофизиология был предложен В. Д. Небылицыным в 1969 г. для обозначения целого комплекса исследований в области психофизиологии индивидуальных различий (Небылицын, 1969). Объективная причина возникновения дифференциальной психофизиологии заключается в том, что существующие ранее направления в психологии не располагали теориями и методами измерения индивидуально-типологических различий между людьми, которые определяются преимущественно нейрофизиологическими факторами развития человека.

Дифференциальная психофизиология возникла на стыке двух уже существующих в психологии направлений – дифференциальной психологии и психофизиологии, с которыми она находится в тесном и постоянном взаимодействии. Дифференциальная психология изучает человека преимущественно как носителя индивидуальных психологических свойств и качеств без анализа порождающих их причин. Психофизиология исследует общие закономерности соотношения между физиологическими и психологическими явлениями и рассматривает человека преимущественно с точки зрения его биологической организации. Дифференциальная же психофизиология как новое направление в психологии призвана воссоздать единую картину индивидуально-типологических различий между людьми, обусловливаемых устойчивыми биологическими факторами.

Попытки объединить психофизиологию и дифференциальную психологию, т. е. использовать физиологические, а более широко – биологические понятия для объяснения индивидуальных различий между людьми, предпринимались неоднократно в истории психологии. Отличительной чертой этих попыток было рассмотрение биологических факторов, как правило, в качестве единственных причин индивидуальных различий между людьми. Все без исключения индивидуально-психологические различия выводились непосредственно из биологической организации человека – особенностей его гормональной или телесной сферы и некой психической витальной энергии, дающей начало интроверсии или экстраверсии и т. д. (Kretschmer, 1921; Sheldon, Stevens, 1942).

Естественно, что такая теоретическая платформа для объяснения индивидуальных различий не могла быть принята в отечественной психологии. Психология индивидуальных различий в нашей стране пошла принципиально иным путем. Прежде всего, свое основное внимание она направила на поиск теоретической концепции, которая могла бы лечь в основу действительной психологии индивидуальных различий.

Отметим, что особую роль в этом сыграла плодотворность концепции И. П. Павлова о свойствах и типах нервной системы у животных (Павлов, 1951). Было разумно предположить, не является ли учение о свойствах нервной системы той самой искомой теоретической платформой, которая могла бы лечь в основу объяснения устойчивых индивидуально-психологических различий между людьми.

Попытка использовать Павловское учение о типах нервной системы для объяснения индивидуальных различий между людьми и положила начало новому направлению в психологической науке – дифференциальной психофизиологии. Основу этого направления составили исследования выдающихся советских психологов Б. М. Теплова и В. Д. Небылицына с сотрудниками (Небылицын, 1966; Пономарев, 1976; Rusalov, 1985).

И хотя проблема изучения свойств нервной системы и сейчас занимает доминирующее положение в дифференциальной психофизиологии, постепенно формировались две другие не менее важные задачи дифференциальной психофизиологии. Первая – изучение самих индивидуально-психологических различий, обусловленных влиянием свойств нервной системы, а именно идентификация этих различий, их измерение и классификация. Поскольку дифференциальная психофизиология по своему определению является тем направлением психологической науки, которое изучает влияние лишь нейрофизиологических факторов на индивидуальное развитие человека, то естественно было бы полагать, что она не охватывает всего богатства и многообразия индивидуальных характеристик человека. Дифференциальная психофизиология исследует лишь те из них, которые детерминируются природными факторами, в частности свойствами нервной системы.

Вторая задача дифференциальной психофизиологии – выявление соотношения между свойствами нервной системы и устойчивыми индивидуально-психологическими характеристиками человека. Очевидно, что раскрытие таких соотношений необходимо для построения не только общей, но и специальной теории индивидуальности человека в рамках дифференциальной психофизиологии. Такая специальная теория призвана объяснить закономерности порождения, становления и развития не всех, а лишь определенных классов (типов) индивидуально-психологических различий в результате влияния устойчивых, генетически детерминированных физиологических, а более широко – всей совокупности биологических факторов развития человека.

Таким образом, специфической особенностью дифференциальной психофизиологии является то, что она органически объединяет, с одной стороны, чисто психологические понятия и методы исследования, связанные с оценкой индивидуальных различий, а с другой – весь арсенал психофизиологических понятий и методов, связанных с измерением и оценкой биологических характеристик человека и, прежде всего, свойств его нервной системы.

Дифференциальная психофизиология как специальное научное направление призвана разрешить, прежде всего, один из наиболее острых вопросов, относящихся к проблеме индивидуальности: как происходит взаимопроникновение и взаимообусловливание биологических и социальных свойств в человеке (Мерлин, 1975–1982).

Последние достижения наук, изучающих биологические аспекты человека, – антропологии, генетики, физиологии высшей нервной деятельности и других – убедительно демонстрируют, что человек смог подняться на столь высокий уровень развития потому, что от рождения он получает такую биологическую организацию, в которой изначально заложены, запрограммированы возможности его универсального социально-деятельного функционального развития (Тарасов, Черненко, 1979). Отсюда следует, что познание биологической организации человека – ее уровней, структуры, особенностей физиологических процессов, функций и состояний, закономерностей их функционирования и т. д. – является важнейшим звеном в раскрытии механизмов развития интегральной индивидуальности человека, в том числе и психологического уровня индивидуальности.