Занятная игра в жизнь

Когда они вставали – Александр стеснялся ее наготы, не смотрел прямо. Елена не стеснялась. Она быстрее его адаптировалась и даже спокойно рассуждала об эротических вещах и позициях.

– А ты как любишь? – спросила она как-то.

Он, дабы не открывать свою слабую подготовку, ответил:

– Мне не хочется вычурного…

Впрочем, первый же контакт с ней заставил его прибегнуть к помощи литературы. Александр открыл для себя вопрос поз. Дело в том, что до сих пор он, кроме позы «муж сверху», все остальные считал развратными. В литературе же говорилось, что в постели дозволяется многое, приводились конкретные примеры; так некоторые южные народы издревле пользовались позой «муж сзади», но, впрочем, лишь для верности зачатия. В общем, хотя он и успел познать кое-что теоретически, практически не был готов к экспериментам, которые, благодаря ее инициативе и его непротивлению, последовали.

– А так я не люблю, – говорила она. – А так редко соглашаюсь. А вот эту с зеркалом хорошо…

Вот и весь сказ. То, что он напоролся на опытную женщину, уже не вызывало сомнений. Лишь с большим сожалением Александр подумал, что красивые женщины рано становятся такими. Но ему хватило благоразумия развить эту мысль дальше: «Но благодаря кому? Благодаря нам, мужчинам. Это мы с детства оказываем исключительное внимание смазливым девочкам. Это мы дерем их за косы, дабы не заподозрили нас в иных чувствах. Пишем им любовные записки, посвящаем стихи, дарим цветы. Мы приучаем их к своему вниманию. Мы же потом предлагаем им первый бокал шампанского и сигарету. Мы деремся из-за них, берем их осадой, а то и силой, увлекаем в соблазн и разврат, а затем, испытав чувство пресыщения, бросаем на произвол судьбы. А они, привыкшие к вниманию, находят новых из нас; и снова они ненадолго любимы, и снова им обещают расстелить мир под ногами, снова поят, «любят» и… бросают. Кто же виноват? Мы сами! Мы не ценим их, но пользуемся ими. Как мухи слетаемся к сладкому угощению, и так же, как мухи, чистим затем задними лапками свои крылья, утешая себя мыслью, что уж мы-то не такие, мы-то хорошие…»

На что Александр был малоопытен в подобных делах, и то мог припомнить примеры подобного отношения к женщине. Как жить, как быть? Какой выбрать курс для своего корабля? Хочется идти прямо, но жизнь заставляет лавировать, плыть на рифы, в надежде проскочить.

Он начал интересоваться этим вопросом. Вопросом пола. До сих пор его для Александра как бы не существовало. Женщины либо вызывали в нем платонические чувства, либо, если и материальные, то таковые не затягивались по причине духовной неудовлетворенности. А как обстоят эти дела окрест – его тоже особенно не беспокоило. Видимо, пока конкретно это тебя не коснется, оно существует так, как существует, а потому и судить-то особо нельзя – как оценить костюм, не примерив его?

Конечно, он слышал об этом многое. В компаниях вспоминали случаи из своей и чужой практики. Слышал рассказы о том, как несколько мужчин спали с одной женщиной и наоборот. Сам еще в армии был свидетелем того, как в казарму притащили пьяную девицу, уложили ее в каптерке и заходили туда по одному. Понятно, что солдат голоден, но почему так?

Впрочем, эта история его тогда конкретно не коснулась. Был в нем все же некий предохранительный клапан, но, впрочем, не совсем безотказный. В ином случае и он, наверное, не отказался бы от женщины, которая, как запретный плод, желанна, а уж тем более, когда не знаешь вкуса этого плода. По-видимому, это просто юношеское бездумье, желание мальчика стать мужем. До морали ли тут? Это все понимаемо… Но не понимаемо одно: почему к этому, в общем-то, естественному процессу, всяк приходит по-своему, подчас втихаря и нечисто, приобретая опыт в обществе общих женщин, либо стажируясь на чужих женах. А ведь первое общение с женщиной, наверное, накладывает отпечаток на дальнейшее твое отношение к ней. Наверное, все-таки должна быть какая-то культура пола?

А где грань дозволенного в половых отношениях? Нормально ли иметь нескольких партнеров? Нормально ли изменять супругу, когда тот приелся, а рядом новый интересный человек? Такие вопросы разом встали перед Александром, стали тревожить его, заставлять искать на них ответы.

Он обратился, помимо книжной, еще и к народной морали, к житейской мудрости. Начал прислушиваться к разговорам на эту тему. Иногда он как бы случайно вставлял свои вопросы, будто бы само собой разумеющиеся и вытекающие из сказанного, а на самом деле – намеренно подготовленные. Ему было интересно, кто и как смотрит на это, что допускает и насколько далеко. Например: возможны ли извращенные отношения между супругами? И что такое вообще извращение? Тем более что даже в специальной литературе говорится, что в постели все можно.

Кстати, в одной из подобных книг он нашел определение, заставившее вполне успокоиться насчет Елены. Там говорилось, что неопытные мужчины, столкнувшись с такой женщиной, чаще всего подозревают ее в порочности, хотя и напрасно, и добавлялось, что опытная женщина далеко не всегда проститутка, а подчас бывает и так, что девственница оказывается более распущенной.

Однажды, в разговоре с такой опытной женщиной (как полагал Александр), он и попытался узнать у нее о границе дозволенного. Он откровенно признался:

– Меня заботит один вопрос: где грань дозволенного в половых отношениях? Где проходит та граница, за которой начинаются разврат и пошлость?

– Ну, что ты, Саша, – ответила та весьма соучастливо к его проблеме, – в этом деле никаких границ не существует.

– Значит, можно иметь любовников и при живом супруге?

– Я думаю, в том греха нет, если иногда, для разрядки, встретишься с приятным тебе человеком.

– А вот бывает так, когда женщина за оказанные ей услуги расплачивается собой – что это?

– Это – смотря по обстоятельствам. Если человек тебе не противен и действительно сделал важное – то почему бы и нет?

– А вот бывает, когда двое мужчин с одной женщиной и наоборот…

– Не придавай этому значения, Саша. В этом деле все допустимо. Каждый поступает так, как хочет…

Вывод: а как же семья? Сохранится ли она и будет ли здоровой? Или это можно делать лишь до создания ее? Но, испытав раз, хочется еще и еще. Хочется по-разному, всеми доступными и недоступными способами. И тот обычный, естественный, который предназначен природой для продолжения рода, начинает не удовлетворять; хочется так и этак, хочется коллективно, хочется в шкафу, на шкафу и черт те знает где и как. Как было в одном французском фильме: в гамаке и на лыжах.

И хочется ли потом скромнягу-мужа, который и за свои-то действия робеет? Хочется ли? Да нет! Лишь иногда, ностальгически, от естественного желания иметь чистые отношения, которые, несмотря на соблазн, все-таки существуют; но, раз вкусив от греховного яблока, хочется кусать еще и еще… Тем более что это происходит скрытно – кто видит? А потом уже наплевать – пусть видят! Почему так?

А ведь, положа руку на сердце, хочется иногда чего-то такого? Признайтесь, когда по телевизору показывают девицу с распущенными волосами, почти раздетую, с этакой похотливостью в глазах и экспрессивными телодвижениями, напоминающими апофеоз чувств – не возжелали ли вы ее хотя бы на миг? Реальность обладания, естественно, мала, но как велика реальность помысла! Этакий черт всегда сидит в нас! Или это не правда? Или этого вопроса вовсе не существует, и лишь один дурак мучается над его разрешением?

Как-то после бассейна Елена осталась у него на ночь. Александр слегка заволновался. Но не потому, что впереди ждала целая ночь утех и услад, а главным образом, оттого, что ее сын Дениска остался дома один. Александр сказал Елене, что, мол, пока не поздно, лучше бы съездить, предупредить его. На что она ответила:

– Уже поздно – он спит. Я всегда, когда прихожу домой с занятий, застаю его в постели. До утра он обычно не просыпается. А завтра я пораньше поеду, чтобы в школу собрать.

«Что же, в этом есть логика», – подумал Александр. Но все же тревожно было у него на душе: уж больно обыкновенно Елена пошла на это. Словно бы и впрямь в том ничего особенного нет, если мама не придет домой ночевать.

Эта ночь не была какой-то особо сладострастной. Александр пытался, но Елена ответила, что ночью она плохая женщина, лучше уж тогда утром. В общем, действительно, ночью она была плохой женщиной, по обязанности. От первой их «брачной» ночи осталось ощущение усталости; к тому же Елена, как выяснилось, любила спать под ватным одеялом, чего Александр терпеть не мог. Спать вдвоем было жарко и тесно. Ко всему, утром их застукали. Мама неожиданно рано вернулась с дежурства.

«Что же поделать? – подумал Александр. – Ведь не дети уже…» Елена прошептала ему на ухо: «Ой, стыд-то, какой!» Но особого страха в ее голосе не было. Александр же воспринял ситуацию спокойно: «Ну и что тут такого? В конце концов, я давно уже взрослый. Да и мама догадывалась о наших с нею отношениях. Может быть, я с будущей женой сплю?»

Собрались, попили чаю. Елена пошла прямо на работу, домой она уже не успевала. Александр проводил ее до остановки.

– Что маме скажешь? – хитро спросила она.

– Скажу, что это ты меня соблазнила, – ответил он в том же тоне.

– Мол, сама взяла, уложила в постель, и начала со мною что-то делать, так? – продолжила иронию Елена.

– Да.

– А ты сам ничего не понимал?

– Конечно!

Они рассмеялись.

– А серьезно, она, наверное, обо мне плохо будет думать?

– Нет, хорошо.

– Не иронизируй.

– Я не иронизирую. Она даже будет рада тому, что наконец-то со мною женщину увидала.

– А так она тебя за мальчика держала?

– Разумеется…

И они снова рассмеялась.

– А у меня на работе ты всем понравился. Скромный, говорят, серьезный. Знали бы они, какой ты скромный!

– А я че? Я ниче! – ответил Александр.

Вот так… Она хорошая, Елена? Конечно. «Ее понять нужно, – как-то сказал Александр своему другу Гарри. – Она особого внимания требует…» А про себя подумал: «Куртизанка». Он явно ощущал ее любовь к сему предмету. Что же в этом плохого? Еще Пушкин писал: «Пьяной горечью Фалерна чашу мне наполни, мальчик. Так Пестумия велела – председательница оргий…» Так-то оно так, даже красиво, когда отвлеченно, когда непосредственно тебя не касается. Впрочем, даже если и касается, опять же от разных причин зависит. Например, как ты относишься к данной женщине. Ведь отношения с будущей супругой или с той, с которой решил погулять – разные.

КАПРИЗ