Вертолёт. Хроника Афганской войны. Книга первая – Афганский капкан (1979–1981)

Матросов побледнел и, сцепив зубы, промолчал, глядя прямо в лицо обидчику. А вновь назначенный председатель КГБ Федорчук, не обращая внимания на Матросова, продолжал далее знакомство и разнос других своих заместителей и начальников управлений».

Со слов К. Е. Кортелайнена, генерал армии Матросов после этого снял с кителя Звезду Героя Советского Союза. И пока через полгода не убрали Федорчука с должности председателя КГБ, больше её не надевал.

17 декабря 1982 года генерал-полковник В. Ф. Федорчук будет переведён обратно в министры МВД СССР Ю. В. Андроповым, ставшим Генеральным секретарём ЦК КПСС. Новым председателем КГБ СССР будет назначен генерал-полковник В. М. Чебриков, с которым у Матросова были – и далее сложатся – прекрасные отношения и полное взаимопонимание.

Эта «показательная порка и обида» для генерала армии В. А. Матросова была похлеще, чем слова новых властей России после распада Советского Союза в адрес воинов-афганцев: «Мы вас в Афган не посылали». Она оставила глубокую рану в душе и в сознании истинного патриота нашей страны – генерала армии Вадима Александровича Матросова. Заставила его критически относиться ко всем большим руководителям в ЦК КПСС, в Правительстве, в Министерстве обороны, да и в управлениях КГБ СССР. К их уровню знаний, интеллекту, патриотизму и профессионализму.

Но не зря в русском народе мудрецы говорят, что нет худа без добра, как и добра без худа. Эта обида приведёт к тому, что на многие прошлые, настоящие и будущие события генерал армии В. А. Матросов всегда будет иметь своё собственное мнение. Зачастую отличное от мнения большинства руководителей страны в то тревожное и судьбоносное время. И придёт к тому, что будет проводить собственную пограничную стратегию и политику во второй половине Афганской войны.

Матросов найдёт возможность и встретится с реальным и уважаемым им лидером таджикских боевиков из партии умеренного ислама Ахмад Шахом Масудом. Эти судьбоносные встречи до и после вывода советских войск из Афганистана сыграют огромную роль в создании и объединении отрядов самообороны кишлаков, городов и ущелий на севере страны. На базе вначале четырёх провинций партии умеренного ислама (Бадахшан, Тахар, Кундуз и Саманган), называемой «Северным альянсом», а затем и семи провинций вплоть до Балха, так называемого государства Масудистан под руководством Ахмад Шаха Масуда. Эта буферная зона, созданная с помощью Матросова, продержится всего пять лет, но после распада СССР сыграет важную роль в охране границы с Афганистаном суверенных Таджикистана, Узбекистана и Туркмении.

Потому что новая Россия – наследница Советского Союза – после вывода войск будет морально и материально поддерживать Республику Афганистан всего четыре-пять лет. И опять вмешается враг – присоветуют американские советники новому президенту России Борису Ельцину прекратить поставки Афганистану. Как только мы в 1992 году прекратили поставки топлива, боеприпасов и материально-технических средств, режим президента Наджибуллы был обречён, потому что через открытую афгано-пакистанскую границу эти же американцы значительно увеличили поставки оружия, боеприпасов и новых отрядов боевиков. А Ахмад Шах Масуд будет убит арабскими наёмниками-журналистами не без участия Усамы бен-Ладена и созданной им террористической организации «Аль-Каида»[6 - Организация признана в России террористической и запрещена.]. Мат росов до конца жизни был убеждён, что всё это звенья одной цепи – работа спецслужб США против СССР, а потом и против России. И этому преступному симбиозу – спецслужбы США, Администрация Президента России Ельцина и младореформаторы России – у него были тогда десятки доказательств. Слова Матросова по этому поводу запали мне в душу навечно: «Только тот, кто хорошо знает своё прошлое, имеет право на лучшее будущее».

Первый по-настоящему боевой афганский 1982 год у автора этой книги ассоциируется с раскалённой пустыней. Поэтому и назвал я две свои первые книги «Афганский капкан» и «Огнен ные Каракумы». Магические горные и пустынные пейзажи, жгучее солнце и невыносимая жара – именно таковы были мои впечатления, когда я впервые попал в Марыйскую, а потом и в Душанбинскую, и в Алма-Атинскую авиачасти погранвойск на границе с Афганистаном. Затем при выполнении боевых полётов по всему северу Афганистана на смену постоянной жаре и жажде пришло ощущение буквально дышащей в спину опасности. От оазисов пустыни, от городов и кишлаков, ощетинившихся автоматами и пулемётами, от высоченных ледников, горных вершин, длинных и узких ущелий.

Исторический роман-эпопея «Вертолёт. Хроника Афганской войны» состоит из восьми частей – восьми отдельных книг:

1. Афганский капкан (1979–1981).

2. Огненные Каракумы (1982).

3. Горные орлы Памира (1983).

4. Разгром горных баз (1984).

5. Афганский зигзаг (1985).

6. Национальное примирение (1986).

7. Вывод войск (1987–1989).

8. Противостояние (1990–2010).

Часть 1. Москва златоглавая

Глава 1. Большая Лубянка, дом два

1980 год. Москва, Лубянская площадь. Памятник Ф. Э. Дзержинскому. Окно пятого слева кабинета, где в то время сидел автор этой книги, находилось на самом верхнем – девятом – этаже этого исторического здания по улице Большая Лубянка, дом 2

30 августа 1979 года.

В соответствии с предписанием назначенный инспектором-штурманом авиаотдела ГУПВ майор Сергей Лоскутов, отгуляв законный отпуск сразу после перевода из Воркуты, вышел на службу в Москве. В военной форме доехал на метро до станции «Дзержинская» (ныне «Лубянка»). Без четверти девять позвонил из будки телефона-автомата на первом этаже универмага «Детский мир» в кабинет штурманской службы авиаотдела Главного управления погранвойск по улице Большая Лубянка, дом 2. Трубку снял полковник Кунаев.

– Товарищ полковник, майор Лоскутов для дальнейшего прохождения службы прибыл.

– Очень приятно, Сергей Петрович. Рад тебя слышать. Где ты сейчас находишься?

– На первом этаже «Детского мира». Как к вам пройти?

– Подожди минутку на трубке… Да, Сергей Петрович, через полчаса подходи к пятому подъезду дома два. Это со стороны книжного магазина «Глобус» по улице Кирова (теперь «Библио-Глобус» на улице Мясницкой). А я пока на тебя оформлю заявку на временный пропуск. В кабинет девятьсот двадцать шесть на девятом этаже.

– Есть, товарищ полковник. К пятому подъезду дома два через полчаса. Потом в кабинет девятьсот двадцать шесть на девятом этаже.

Предъявив в бюро пропусков документы и получив пропуск, Лоскутов показал его строгой охране вместе с военным билетом. Прошёл в здание через пятый подъезд. Добравшись на лифтах и по переходам из одного длинного коридора в другой, а с помощью «опроса местных жителей» – до нужного кабинета, Сергей постучал в дверь и вошёл. Навстречу ему поднялись и тепло ответили на приветствие два офицера – полковник Александр Иванович Кунаев и майор Николай Николаевич Богомолов. Обоих Лоскутов уже знал. Многократно общались по телефону по служебным вопросам. Хорошо были знакомы ещё с семьдесят шестого. Начиная со сборов штурманов авиачастей и с переучивания Лоскутова на вертолёт Ми-8 в Тбилисском учебном авиаполку. Да и Лоскутов уже отлично знал, что главный штурман авиации погранвойск полковник Кунаев год назад стал первым среди авиаторов границы «Заслуженным военным штурманом СССР». И вдруг на очередной ВЛК[7 - ВЛК – врачебно-лётная комиссия.– Прим. ред.] весной этого же года, в ЦНИАГе[8 - ЦНИАГ – Центральный научно-исследовательский госпиталь лётного состава.– Прим. автора.], оказался списанным по состоянию здоровья с лётной работы.

Кунаев и Богомолов быстро просветили молодого коллегу по всем вопросам службы и быта. Куда и кому отнести документы и отпускной билет. Где находится столовая и библиотека. Вот сейф стоит в углу, только надо получить в секретной части ключ от него и печать. И что здесь, в авиаотделе, не принято козырять и звать друг друга по воинским званиям. Лучше – по имени-отчеству. За исключением, конечно, начальника. Он для всех подчинённых – товарищ генерал. И только для особо приближённых и его начальников – Николай Алексеевич.

Рассказали, что Александр Иванович Кунаев полгода назад был списан по состоянию здоровья с лётной работы. Кардиограмма показала не те систолы, и давление после нагрузки зашкаливало. И он уже утверждён на недавно введённую должность начальника авиационной поисково-спасательной службы авиаотдела ГУПВ. А вместо него главным штурманом назначен подполковник Анатолий Яковлевич Пальчун. Но он сейчас в отпуске, до пятнадцатого сентября. А Серёжка, выходит, назначен на бывшую должность Пальчуна – инспектором-штурманом. И что в штурманской службе введена ещё одна вакантная должность – начальник аэрофотослужбы-штурман. И пока ещё неизвестно, кто из старших штурманов авиачастей погранвойск будет рассматриваться на эту должность. Кунаев сказал:

– Вот прибудет главный штурман товарищ Пальчун из отпуска, мы этот вопрос в нашем дружном коллективе и обсудим.

Потом полковник Кунаев объяснил, что начальник авиаотдела генерал-майор Рохлов в настоящее время тоже ещё в отпуске. А его обязанности исполняет заместитель начальника отдела полковник Игорь Иванович Ванюшин. Вот к нему на беседу в кабинет начальника отдела в одиннадцать часов и отправил Кунаев вновь прибывшего инспектора.

Подтянутый и моложавый, уже знакомый Сергею полковник Ванюшин быстро встал, вышел из-за стола, крепко пожал руку и весело сказал:

– Отлично, товарищ Лоскутов. Рад видеть молодое пополнение в нашем коллективе. Хорошо помню вас ещё со стажировки в Воркуте. И на щук однажды вместе летали на Вашуткины озёра. И в моих командировках по Северу мы с вами не раз встречались и летали на вертолётах. И в Москву вы на Ан-26 не раз прилетали, а я вас во Внукове и в Домодедове встречал. И в гостиницы вас устраивал. Я всё это помню.

– Так точно, товарищ полковник, были такие дела.

А дальше возник совсем уж неожиданный разговор. Полковник Ванюшин вспомнил вдруг такое, что даже сам Лоскутов давно забыл:

–Так это ты тот самый старлей Лоскутов, который на стажировке из академии играл с лётчиками экипажа Ил-14 в гостинице на Диксоне в храп[9 - Азартная карточная игра «храп». В ней присутствуют такие термины, как храпящий, помогающий, вертолёт. Банк – изначально установленная игроками сумма, цель игры – выиграть все деньги в банке у оппонентов.– Прим. ред.] на банке в восемьсот рублей? Да ещё и ушёл при своих? Это редкий случай. Завидую вашей выдержке. И я в молодости был такой же рисковый и отчаянный. И у меня в жизни такие случаи бывали.

Смущённый, что кто-то ещё, кроме экипажа из шести воркутинских рядовых лётчиков самолёта Ил-14, играющих в храп на Диксоне, знает о его «подвигах», Сергей скромно выдавил:

– Так ведь, товарищ полковник, только смелость города берёт. Да и банки тоже.

Ванюшин весело засмеялся.

– Да я смотрю, ты юморист, Лоскутов. Это хорошо, значит, мы сработаемся. Шутки, юмор и сатира у нас в отделе поощряются. Кстати, расскажи мне кратко, как ты в Воркуте открыл, освоил и умудрился всех научить летать от истинного меридиана аэродрома взлёта?

– Я же при вас в Воркуте был на стажировке из академии. Полетал со всеми экипажами и понял, что никто не учитывает даже азимутальные поправки на схождение меридианов при полётах вдоль северной воздушной трассы. В академии я напросился на консультацию к начальнику штурманского факультета, бывшему главному штурману ВВС генерал-лейтенанту Лавскому. Вот с его подачи мои научные исследования этой проблемы и начались. И закончились выбором лучшего способа полёта для наших типов самолётов и вертолётов, но с установкой на каждый самолёт и вертолёт дополнительно гирополукомпаса ГПК-52 и астрокомпаса АК-53.

Но тут зазвонил какой-то чёрный телефон с блестящим гербом вместо цифрового диска. Полковник Ванюшин, не поднимая трубку, сказал:

– Идите в свой штурманский кабинет, устраивайтесь и обживайтесь. Все вопросы пока решайте с полковником Кунаевым. Потом договорим про полёты от истинного меридиана.

– Есть, товарищ полковник.

Располагался авиационный отдел на девятом этаже солидного старинного здания по улице Дзержинского, дом два. На девятом, если считать с подвальных этажей. Тех самых печально известных кабинетов и подвалов Лубянки. Потому что видимых со стороны площади Дзержинского этажей в этом здании было всего шесть. Серёжка на первом же году службы узнает, что на нижних этажах, в бывших подвалах Лубянки, уже давно нет ни кабинетов, ни камер, ни казематов. Там оборудованы огромные спортзалы, теннисные корты, стрелковый тир и склады самых различных вспомогательных, технических и обеспечивающих служб.

В конце семидесятых в этом здании располагался Комитет государственной безопасности СССР, а кроме него – Главное управление пограничных войск со всеми его управлениями и отделами. И весь личный состав авиационного отдела ГУПВ размещался на девятом этаже – в четырёх кабинетах, что были рядом. Кабинеты с широкими окнами, выходящими на Лубянскую площадь с памятником Ф. Э. Дзержинскому. Справа хорошо видно здание магазина «Детский мир». Слева – Политехнический музей. Впереди узкая улица 25 Октября. Справа от неё – «Охотный ряд». Дальше видна площадь возле Большого театра и краешек гостиницы «Москва». И чуть поодаль – красные зубчатые кирпичные стены и рубиновые звёзды Кремля. И верхушка храма Василия Блаженного видна, и ещё десятки сверкающих позолотой куполов… Серёжка сразу же подумал: «Кабинет у меня почти как у министра, с видом на Кремль. Вот только жаль, что всю Красную площадь из окна не видно. Только краешек. Но то, что Москва – златоглавая, прекрасно видно даже из моего скромного кабинета».

Кабинет начальника авиаотдела генерала Рохлова был стандартного размера, шесть на четыре метра, не больше, как и большинство комнат в этом здании. Обставлен был строго. Стены до высоты роста человека отделаны панелями под дуб, окна всегда наполовину зашторены и с закрытой форточкой. Два широких, опять же под дуб отделанных стола, поставленных буквой «Т», с пятью-шестью телефонами и двумя стульями для посетителей. Вдоль длинных стен расставлено по шесть стульев с обеих сторон. Сейф, зеркало, книжный шкаф, простой деревянный шкаф для верхней одежды – вот и всё спартанское убранство этого кабинета. И два портрета на стенах – Феликса Эдмундовича Дзержинского и Леонида Ильича Брежнева.

И всё же кабинет этот был просторным. В трёх других кабинетах авиаотдела стояло по пять-шесть таких же массивных, под дуб отделанных и покрашенных лаком столов. Но в последние два года авиаотдел заметно расширился. Год назад в штате было четырнадцать человек, теперь – в наличии уже восемнадцать. А по штату двадцать четыре. Поэтому с рабочими местами и столами для прибывающих офицеров было туговато.

Лётчики-инспекторы во главе с заместителем начальника отдела полковником Ванюшиным ютились в перегруженной комнате. Кроме массивного стола Ванюшина возле окна – ещё четыре, расставленных по кабинету так, чтобы поместились все пять столов. Два инспектора по вертолётам – полковник Василий Зерин и подполковник Игорь Антипов, и два инспектора по самолётам – подполковник Александр Валаев и майор Юрий Мирошниченко, который должен был вскоре прибыть.