Оля остается в Арктике

– Тебе известно, что у нас с Катей был серьезный разговор? – спросил Андрей.

– Я видел, в каком ты был состоянии на свадьбе, и сделал определенный вывод, что ты о Катиной проблеме ничего не знал. Естественно, что после этого у вас с Катей должен был состояться серьезный разговор. Я буду очень рад, если ты мне скажешь, что у вас закончилось все мирно и любовно.

– Да, Славик, разговор у нас с Катей был. Все выяснили. Сейчас никаких проблем. Собрались в загс. Пришел за тобой.

– Я вас ждал и очень переживал за вас. Но был уверен, что вы преодолеете этот, по сути, мелкий штрих, относящийся к ее здоровью. Мне очень понравился смелый, можно сказать, даже дерзкий и в то же время нежный поступок Кати – общение с медведем. Для женщины это подвиг. В этих местах медведи не новинка, но и люди, и медведи стараются напрямую не сталкиваться, потому что никто не знает, как он себя может повести. Если медведь уляжется под дверью, то его отгоняют выстрелом. Конечно, в медведя здесь стрелять никто не будет, за исключением случаев нападения. Но я такой случай помню только один. И то там был виновен человек – он медведя спровоцировал. А ты знаешь, Андрей, почему медведь так нежно отнесся к Кате?

– Нет, конечно, – сказал Андрей.

– Потому что от Кати распространялся приятный, нежный запах французских духов. Кажется, «Черная магия». Вот косолапый долго и принюхивался. Хотел разобраться, съедобное это существо или нет. Медведей интересуют только два объекта – съедобный и несъедобный. На съедобный объект они нападают и съедают, а несъедобный его не интересует, даже если он пахнет французскими духами. В данном случае медведь пришел к выводу, что Катя, хотя и сильно пахучая, но несъедобная. Не исключено, что он в Катю даже влюбился. А тут еще и два ствола с форточки – медведь решил Кате повиноваться. За свое медвежье благородство косолапый получил вознаграждение от тебя – шоколад. Когда Катя рвалась к медведю, я внимательно наблюдал за вами. Если бы ты с Катей к медведю не вышел, то я бы вышел обязательно.

– Я вышел с Катей потому, – говорит Андрей, – что, во-первых, Катя моя жена, и я обязан ее защитить; во-вторых, я видел в медведе достойного противника. Для меня было делом чести вступить с ним в поединок, конечно, в случае агрессии с его стороны. За Катю этой животине я бы голову открутил!

– Не сомневаюсь! – сказал Славик. – Я, конечно, медведю не противник, но пока бы медведь со мной возился, Катя могла бы спастись. Катя для меня значит многое – она мне как дочь.

– Значит, мы с тобой родственники, Славик. Идем быстрее, Катя уже заждалась.

Катя, одетая, уже топталась возле окна, поджидая Андрея и Славика. Она была счастлива. Она сумела обуздать этого норовистого хищника. Ее план подходил к концу. «После загса, – думает Катя, – закажем билеты. Отдохнем. Устроим небольшой вечер проводов. Сразу дам маме телеграмму, что приезжаем вместе. Пусть мама порадуется за меня». Катя посмотрела в окно. Андрей и Славик уже подходили к дому. Она вышла навстречу, поздоровалась и обнялась со Славиком, поцеловалась с Андреем, и они направились в сторону загса.

Церемония прошла очень быстро: заявление, поздравление, по штампу в паспорта, по фужеру шампанского и домой. Оказывается, Славик был уверен, что у Кати и Андрея все получится, и в клубе с самого утра кипела работа по подготовке к проводам. Славик заказал билеты на рейс Воркута – Москва. Пир начался в шесть-семь часов по московскому времени. Пришли все, кто был вчера. Пили, гуляли, пели песни, танцевали, поздравляли молодоженов. Были вопросы: почему сначала гулянье, а потом регистрация брака? Как-то наоборот. Славик объяснил, что у народа майя был такой обычай – если за время гуляния невесту не украдут, то можно поздравить и благословить. Конечно, пример приведен хотя и невпопад, но все остались довольны. Номер «Амазонка» был пропущен. Катин «клиент» спрятался на два-три месяца.

Где-то к полуночи на проводы пришел косолапый. То ли ему понравилась невеста, то ли запах «Черной магии», то ли шоколад Андрея. По окончании веселья Катя изъявила желание попрощаться с мишкой. Вышли вместе с Андреем. Славик на всякий случай взял мишку на прицел в форточку. Когда Катя и Андрей вышли, косолапый встал. Катя и Андрей подошли к нему. Катя взяла косолапого за морду двумя руками и стала его гладить. Потом прижалась к его морде своим лицом.

– Что, косолапенький, тоже пришел провожать? Спасибо за внимание и за то, что ты меня не съел. Можешь нюхать меня, сколько хочешь, только меня не ешь, и мы с тобой расстанемся друзьями. Может быть, когда-нибудь приеду. А сейчас я оставлю о себе память. Она будет с тобой долгие годы. Ты будешь нюхать и вспоминать меня.

Катя вытащила из кармана флакончик духов – Черной магии, и аккуратно подушила медведя.

– Прощай, дорогой. Мы уезжаем.

Катя на прощание потрепала медведя за ухо, потом за нос. Андрей всунул в пасть медведя одну за другой две плитки шоколада, погладил по огромной бычьей голове, и вместе с Катей зашел в дом. Остатками духов Катя подушила всех женщин. Андрей оставил мужчинам оставшийся у него французский коньяк. К дому провожали все. Когда гости вышли из клуба, мишка отошел в сторону метров на двадцать и смотрел вслед уходящим, пока те не скрылись из вида.

Утром Катя, Андрей, Славик и десяток новых друзей отправились на вокзал. Мороз давил под двадцать. Дул сильный ветер. Снег несло лавиной. Но по арктическим меркам – это теплынь. На улице полная темень – обычная арктическая погода. Провожать пришли все, кто был свободен от работы. Отправились на вокзал. Вокзал представлял собой железнодорожный вагон с автономным угольным отоплением. Зашли в вокзал-вагон – тепло, уютно. Пассажиров было человек пять. Андрей предложил на посошок. Здесь Катя впервые напомнила, кто старший в доме:

– Андрейка, не слишком ли часто!

Андрей одной рукой обнял Катю за плечо, прижал к себе:

– Как скажешь, дорогая.

Пока подошел поезд, успели налить по три раза. Всех провожающих уже знали по именам. Расставались, как старые друзья. Поезд состоял из одного пассажирского вагона и нескольких вагонов с углем. Посадка завершилась очень быстро. Славик попрощался с Андреем. Долго прощался с Катей, давал наставления, передавал низкий поклон папе и маме, дяде Петру Ильичу и остался с провожающими. В вагоне было тепло и уютно. Поезд тронулся. Провожающие что-то кричали, махали руками. Катя долго смотрела в окно, надеясь увидеть своего белого косолапого друга. Он был для Кати не простой медведь. Он был полноправным участником ее шоу. Когда Катя оказалась в тупиковой ситуации, и ее план мог рухнуть, не начавшись, мишка ее сильно выручил. Номер с мишкой дал толчок всему шоу и благополучный исход всему плану. После чего все пошло как по маслу. За такую услугу мишке было положено по крайней мере мешок шоколада. Кате даже стало стыдно за такое неуважительное отношение к медведю. Для такого гиганта две шоколадки «Красная Москва» – оскорбительно.

Еще совсем недавно Катя ехала в Хальмер-Ю полная тревог и с мизерной надеждой на успех. Ей тогда было страшно подумать, что совсем скоро Андрей может поехать обратно в Москву один. А она останется здесь, в Хальмер-Ю, в глубоких снегах, на берегу Карского моря, презренная, незаслуженно обиженная, отвергнутая. Катя хорошо помнит, как в Оренбурге на вокзале мама шепнула на ухо. «Включи мозг, обаяние, пожертвуй телом, но без Андрея не приезжай».

Катю тешила тогда лишь одна перспектива, что рядом с нею будет красивый, известный и всеми уважаемый человек – Славик, в которого она влюблена с детства. Но кем он ей будет – папой или мужем? В этом она еще не разобралась. Да, ей тогда было все равно. Главное, что Славик знал все о ее маме и о ней самой и воспринимал это все вполне нормально, не смешивая болезнь с моралью. А сейчас Катя счастлива. Она выиграла сражение в неравном бою. Она переломила этого красавчика-гиганта, перетащила на свою сторону. И она вместе с ним едет домой, в Москву. Дома она, несомненно, расскажет родителям о своих походах, о своем шоу, о белом косолапом друге и о том, как он ей помог. В каком состоянии был Андрей, когда увидел ее в обнаженном виде среди незнакомых людей. Как Андрей понял ее и ради нее отказался от генеральских погон и даже попросил прощения. Конечно, Катя знает, что там будет все: и смех, и слезы – от счастья и восторга, от ее смелости и триумфальной победы. А сейчас она едет домой в счастье и радости. У нее выросли крылья, она летит.

«Прощай, Хальмер-Ю, – про себя проговорила Катя. – Ты принес мне счастье и красивого мужа. Все тревоги и сомнения позади. Он меня любит. Теперь он мой навсегда. Прощай, мой дорогой Славик, я люблю тебя! Ты сделал меня счастливой! Если бы я не влюбилась в Андрея, я бы навсегда осталась с тобой в этом суровом райском уголке».

На глазах у Кати появились слезы.

– Ты, что, Катенька, плачешь? – с волнением спросил Андрей.

– Да, я плачу от счастья.

– А я, Катя, от счастья не плачу, а лечу. Любовь к тебе дала мне крылья!

– Значит, мы с тобой с крыльями, и оба летим. Любовь окрыляет человека, – ответила Катя.

За окном было темно. Сильный ветер со снегом, вперемешку с паровозным дымом залепливал окна. Расстояние от Хальмер-Ю до Воркуты чуть больше семидесяти километров, но ехать пришлось очень долго. Железнодорожные пути занесло метровыми сугробами снега. Поезд шел медленно. На некоторых участках приходилось сдавать назад, набирать скорость, пробиваться сквозь сугробы. Андрей сел рядом с Катей, прижал ее к себе и в раздумьях о скорой встрече с родными оба уснули.

Андрей проснулся от похлопывания по плечу. Раскрыл глаза. Возле него стоит мужчина:

– Просыпайтесь, ребята! Приехали – Воркута!

Андрей разбудил Катю. Ребята собрали вещи, вышли из вагона. На улице ветер, метель. После теплого вагона и после сна на улице показалось неуютно. К вокзалу изредка подъезжали такси с отъезжающими и провожающими. На улице никто не задерживался, старались быстрее спрятаться в здании вокзала. Ребята тоже быстро зашли в помещение. Вокзал небольшой, уставлен резными фанерными диванами с высокими спинками. В углу стояла «контрамарка», от которой несло жаром. Людей на вокзале было мало. Все старались приезжать так, чтобы сразу идти на посадку. С вокзала Катя дала родителям телеграмму: «Приезжаем с Андреем. Встречайте». До отправки поезда оставалось около шести часов. Ребята выпили горячий кофе, тонус сразу поднялся. Потянуло на разговоры.

Юля, получив телеграмму, захлопала в ладоши, слезы полились ручьем:

– Я знала, я знала, что у Кати все получится. Она красавица! Она умница! Ей нет равных во всей Москве, да что – в Москве! Во всем мире! – с телеграммой над головой Юля подбежала к мужу.

– Я же тебе сколько раз говорил, дорогая, что Андрей человек исключительной чести. У него благородное сердце. Он знает, что такое нужда, страдание и одиночество. И потом, мы Катю отдаем не в нагрузку – она красавица, она интеллектуал. По известным причинам она отказала десятку лучшим поклонникам Москвы. Тем не менее я, Юля, очень счастлив, что Катя встретилась и сошлась с Андреем. Андрей лучше всех – он солдат, он командир, умный, сильный, смелый, красивый. Я перед ним в большом долгу и люблю его как сына.

– Да-да, дорогой, я сама влюбилась в него с первого взгляда. Не будь у нас дочки… Перед ним не устоит ни одна женщина. «Конечно, – сказал Толя, – сердцу не прикажешь».

Катя села поближе к Андрею, прижалась к нему, положив голову ему на грудь. Андрей закрыл ее правое плечо своей огромной ладонью, периодически прижимая Катю сильнее к себе или потихоньку похлопывая по плечу, как бы говоря ей: я тебя люблю, чувствую и охраняю. И действительно, Андрей был счастлив, что сумел правильно оценить ситуацию и не пошел на разрыв с Катей. Он не представлял себе, как бы сейчас сидел здесь один без Кати, а его сердце рвалось к ней. Он был доволен собой, что не сделал эту роковую ошибку. Достаточно было сказать Кате: нет! Это и был бы момент невозврата. Даже если бы через пять минут Андрей передумал, Катя бы его не приняла. Тогда пришлось бы ее уговаривать, просить прощения. Но такое поведение у Кати вызвало бы отвращение. Вместо сильного боевого и любимого мужчины она бы увидела огромную кучу ничтожества, которое в пять-десять минут может менять свои решения, свои чувства и предать в любой момент. С ничтожеством Катя жить не будет.

Катю занимали те же мысли. Она была счастлива, что Андрей ее понял и не пошел на разрыв. Что все обошлось разговором. Это говорит о том, что Андрей ее любит и ради нее готов на все. Катя все крепче прижималась к Андрею, и в мыслях было только одно: «Теперь он мой навсегда, на всю жизнь. Теперь никто и ничто нас не разлучит».

– Я правильно думаю, Андрей?

– Конечно, правильно, – ответил Андрей.

Даже если бы Андрей не знал, о чем думает Катя, он все равно сказал бы: «правильно», потому что Андрей знал, что Катя может думать только о хорошем, а раз о хорошем, значит – правильно.

– А ты о чем думаешь, Андрей?

– Я думаю о том же, что и ты. Если бы я думал о чем-нибудь другом, то я не смог бы угадать, о чем думаешь ты. Мне кажется, что мы оба думаем о том, что так хорошо получилось, что я тебя правильно понял. И теперь мы навсегда останемся вместе. И что ты нашла достаточно аргументов и помогла мне все правильно понять. В итоге сейчас мы вместе, и оба счастливы. А могли бы быть врозь, и оба страдать, притом долгие годы.

– Я чувствую, что у тебя есть ко мне вопросы по поводу некоторых обстоятельств, – сказала Катя.

– Конечно, есть, – ответил Андрей, – но эти вопросы в данное время уже не имеют жизненно важного значения. Например, внезапный выезд из Москвы, поездка в Оренбург, а потом в Заполярье. Визит таинственного человека с пакетом в Инте. Все это было непонятно и наводило на разные мысли и даже пугало. Но после твоего «шоу» стало все понятно и сейчас не имеет значения. Но вот есть два вопроса, которые представляют исключительно чистый интерес. Первый: твои родители – папа и мама знали о том, что мы с тобой договорились вместе уезжать в Оренбург, но не проводили тебя даже на вокзал. Даже не вышли с тобой на улицу! Ты стояла у подъезда одна с вещами, как сирота, – ни друзей, ни подруг. Сослалась на болезнь папы.

Второе. Судя по всему, вы со Славиком встретились впервые в жизни либо расстались в далеком детстве. Но относитесь друг к другу так, как будто вы школьные товарищи. Хотя по этикету ты должна называть Славика на «Вы». Конечно, Катя, если не хочешь или нельзя, то можешь не отвечать.

– Но почему же! На первый вопрос: почему меня родители не провожали – я тебе ответить не могу. Так как я сама не знаю. Я сама долго думала над этим вопросом, но ответа не нашла. Мне кажется, что здесь что-то глубоко личное папы. Но я думаю, что по приезду домой это личное будет раскрыто.

На второй вопрос, что касается Славика, я отвечу сейчас. Но это будет не ответ, а целый рассказ, в котором нужно раскрыть целую историческую эпоху и судьбы многих людей. До отправки поезда еще очень долго, если есть желание и хватит терпения – могу рассказать.

– Рассказывай, Катя. Я буду слушать очень внимательно.