Сокровище Беаты

– Стало быть, решено, – обрадовался Мартин. – Остерегайтесь рогатого чудовища!

Он дёрнул за поводья и Титан, превозмогая «усталость» невероятным усилием воли, потащил опостылевшую скрипящую колымагу к воротам замка.

– Счастливого пути, – попрощалась Беата и помахала вслед приятелю.

«Удивительно, как легко у него получается поднимать настроение, – подумала она. – Будто и не было вовсе этой гадкой истории с принцем и принцессой. Наверное, Мартин в своего отца. Однако, надо поторапливаться, а то как бы Марго не надумала вернуться, тогда-то уж точно не отвертеться. Да и это мерзкое платье хочется скинуть поскорее». И прибавив шаг, Беата заспешила в сторону дома.

Утро следующего дня выдалось ясным и безветренным. В саду звонко щебетали птицы, а в густой траве гудели сердитые жуки и суетливые пчёлы. Повсюду кипела работа, заполняя хлопотливой вознёй весь садовый участок. Беата после тяжёлого рабочего дня спала без задних ног, а когда, наконец, пробудилась ото сна, ощутила заметный прилив бодрости. «Кажется, сегодня погода запрещает хандрить, – подумала она, приветливо улыбаясь новому дню. – И раз уж выдалось такое прекрасное утро, надо потратить его с толком».

– Уже проснулась?! – послышался снизу матушкин голос. – Могла бы сегодня поспать подольше.

– Как можно спать, когда на улице такая чудесная погода! – откликнулась Беата из постели.

Она уже откинула одеяло и теперь сладко потягивалась, подставляя лицо под ласкающие ладони утреннего солнца. Надев мягкие тапочки, в одной ночнушке шустрая на подъём Беатрис с растрёпанными волосами сбежала вниз по лестнице. Матушка сидела в гостиной возле окна и что-то подшивала. Комнату заливало золотистым тёплым светом. Дочь подошла к матери и, нежно обняв её за плечи, спросила:

– А ты почему поднялась так рано?

– У меня появился заказ, – ответила София, не отрываясь от работы. – Наш новый портной, мистер Кристенсен, попросил помочь ему. Им не хватает рук, чтобы со всем управиться. Надо успеть к вечеру, тогда удастся подзаработать.

– Он, что, был здесь?

– Нет, был его сын. Мартин, кажется. Он объяснил, что на завтра намечается большой праздник по случаю приезда Королевы, и им необходимо сшить поздравительные ленты для участников рыцарского турнира. Сами ленты уже готовы, но их нужно обметать и кое-где…

– Я знаю, – перебила её Беата, усевшись рядом на скамейку. – Турнир состоится на нашей городской площади. Королева их обожает.

– Он оставил для тебя что-то, какой-то свёрток. Можешь взять его на кухонном столе. Я не стала спрашивать, что там. – Сказав это, матушка загадочно улыбнулась и слегка подтолкнула дочь плечом. – Ну иди же скорее.

– Мама! – с укором произнесла Беата, и щёки её густо покраснели, словно два наливных яблока. – Ты же знаешь, я терпеть не могу всякие-такие намёки. Мы всего-то два раза виделись.

Делая вид, что ей абсолютно безразлична эта новость, она как бы нехотя сползла с лавки и медленно, в развалку прошлёпала в кухню. На самом деле, её просто распирало изнутри от любопытства. На кухонном столе лежал небольшой свёрток из грубой ткани, перевязанный тонкой тесьмой. Беата взяла столовый нож и аккуратно её перерезала. Развернув ткань, она обнаружила внутри аккуратно сложенное платье малинового цвета с белой кружевной оторочкой на горловине. На юбке со сборками красовалась узорная вышивка в виде переплетающихся цветов, а длинные, расклешённые рукава, как оказалось при раскладывании, по краям были так же отделаны белоснежным кружевом. Позади раздался голос матери:

– Мне кажется, его нужно срочно примерить.

Беата обернулась – в дверном проёме, прислонившись к потрескавшемуся косяку, стояла София Эклунд и замысловато улыбалась. С самых ранних лет маленькая Беатрис не выносила туманных намёков и замысловатых фраз, потому, прижав к груди платье, в смущении выбежала из дома. По каменной дорожке она просеменила в мастерскую отца и, войдя внутрь, заперла за собой дверь на щеколду. Затем отыскала плоский и гладкий лист железа: когда-то Ларс Эклунд выковал его и отполировал до зеркального блеска так, что в нём можно было увидеть собственное отражение. Со временем отражающая поверхность железного зеркала потускнела и покрылась слоем пыли. Беата протерла его ветошью и придвинула ближе к окну, чтобы получше разглядеть себя в новом одеянии. Скинув с себя ночнушку, она облачилась в подаренное платье. Удивительно – оно пришлось ей впору. Беата нигде не ощущала неудобства или стеснения, двигалась в нём свободно и раскованно. «Неужели его сшил Мартин? Но как он мог на глаз угадать мой размер? – крутясь перед зеркалом, размышляла новоявленная модница. – Ведь любой портной прежде, чем взяться за работу, снимает мерку. Да и как можно уложиться в такой короткий срок?» Оставив все свои догадки без ответов, Беата вышла в сад, где матушка из берестяного короба на поясе кормила пшеном пушистых жёлтеньких цыплят, обступивших её со всех сторон. Увидев дочь, София застыла в изумлении: перед ней стояла сказочная фея, спустившаяся в сад на лёгких, прозрачных крылышках. Зёрнышки продолжали сыпаться из её разжатой ладони прямо под ноги, где чивикали неугомонные, пушистые комочки. Беата покружилась сперва в одну, затем в другую сторону.

– Ты похожа на самую настоящую принцессу, – светясь от восторга, проговорила матушка, поражённая тем, как вдруг преобразилась её дочь.

– Только не на принцессу, – запротестовала Беата. – Вот уж кем я никогда бы не хотела быть.

– А разве ты не мечтала о своём принце?

– Размечтала!

Беата так и не рассказала матери о том, что случилось в замке, опасаясь её гнева. Узнав о такой унизительной и подлой выходке, миссис Эклунд больше ни за что не отпустила бы свою дочь в Каймангрот.

– Ну тогда на королевскую фрейлину.

– Если б ты знала, мама, как они глупы, то не стала бы так говорить.

– Тогда на сказочную фею.

– Их не бывает.

– Тебе не угодишь. На кого же в таком случае?

– На твою дочку, – ответила Беата и, подойдя к матери, прижалась к ней. – Одного я не возьму в толк: как Мартину удалось попасть в мой размер. Как будто он снимал с меня мерку.

– Так и быть, открою тебе маленькую тайну, – сказала матушка, – только пообещай, что не будешь дуться. Мартин мне обо всём рассказал. Вчера, когда вы расстались, он отправился в Каймангрот, где встретил миссис Хадзис. И она ему поведала о том, что случилось с твоим платьем. Твой друг попросил принести его, предполагая, что сможет починить. Но, как оказалось, оживить платье было невозможно. И тогда он решил сшить тебе новое. Но, по-моему, Мартин явно перестарался. В таком шикарном платье только с кавалером на бал идти, а не пыль с канделябров смахивать.

Беата стыдливо зарделась, благоговейно разглаживая складки на юбке.

– А рукава следовало бы сделать поуже, – придирчиво заметила она.

– Ну, знаешь, дарёному коню в зубы не смотрят, – упрекнула дочь миссис Эклунд.

Их разговор неожиданно прервал стук в калитку.

– Кого это ещё в такую рань принесло? – удивилась хозяйка дома и поспешила к воротам.

Оказалось, принесло Николаса. Вид у него был, как обычно, взъерошенный и запыхавшийся, потому как перемещаться по городским мостовым пешком для неутомимого разносчика новостей было занятием несвойственным. Он везде старался поспеть, схватывал налету все свежие известия и слухи, и набитый ими, как старый бабкин сундук, быстрее почтового голубя доставлял «ценные» сведения знакомым, родственникам и приятелям, независимо от того, нуждались они в этом или нет. Вот и теперь его ранний визит мог означать лишь одно – в городе очередная сенсация!

– Доброе утро, миссис Эклунд, – выпалил скороговоркой ещё не успевший отдышаться Николас. – А Беата уже проснулась? Просто я хотел застать её перед тем, как она отправиться на службу.

– Проснулась твоя подружка, – ответила хозяйка, с добродушной улыбкой взирая на нечёсаного Флетчера младшего. – И, кстати, ты сегодня уже не первый посетитель. До тебя заезжал Мартин Кристенсен, сын нового портного. Проходи уже.

София проводила Николаса в сад. Тот, увидев Беату в непривычном образе, даже слегка опешил.

– Что это на тебе? – спросил он, с любопытством разглядывая подружку.

– А ты как думаешь? – сияя от счастья, хвастливо произнесла Беата. – Это подарок моего нового знакомого по имени Мартин. Он племянник нашего кутюрье Томаса Майера.

– Хм… Ничего особенного, – пренебрежительно хмыкнул Николас. – Прежнее было лучше.

Улыбка тут же опала с лица барышни-кокетки, и она с обидой в голосе осадила невежду:

– Что ты в этом понимаешь!

– В женских тряпках, признаюсь, ничего не понимаю, – криво усмехнулся Николас.

– Так, по-твоему, выглядит тряпка? – Беата расправила юбку, демонстрируя вышитый на ней узор.

– Да шут с ней. То есть, с ним. Слышала новость?

– Ты про бал или про турнир? – опередила она приятеля, давая понять, что его новость уже не новость – то было маленькое отмщение за нелестный отзыв об её новом наряде.

Беата знала, как Николас не любит, когда его обставляют, да ещё там, где ему нет равных. Иногда она великодушно подыгрывала своему другу, делая вид, что сильно удивлена доставленной вестью. Но сейчас ей захотелось проучить грубияна за такую откровенную беспардонность.

– Откуда ты…? А, ну да… Ты могла узнать в Каймангроте, – разочарованно произнёс Николас. Ещё бы: полночи проворочаться без сна, потом вскочить ни свет-ни заря с постели, пересечь целых три квартала за десять минут и всё это для того, чтобы услышать «А я всё знаю!» – Или это заезжий портной успел проболтаться? – вдруг осенило его.