Сокровище Беаты

– Да-а, забавный тип. Как ему удалось возглавить службу королевской охраны, ума не приложу.

– Эту должность он получил двумя годами позднее. Я ничуть не сомневался, что такому пройдохе удастся обратить на себя внимание Клотильды. Как я уже сказал, он был молод, подтянут, красив и имел репутацию опытного ловеласа – мог вскружить голову даже самой неприступной аристократке, а потом запросто обчистить её шкатулку с драгоценностями или, на худой конец, выкрасть из трапезной столовое серебро. Я не ошибся в своих расчётах: вскоре из простых лошадников Серрано перевели в королевскую охрану. Как-то ему удалось отличиться на одном из рыцарских турниров, регулярно устраиваемых во дворце в честь её величества. Пепито, он же Лоренцо, одержал триумфальную победу, чем и сразил одинокое сердце вдовствующей Королевы. Немногим позже он отписал мне о планах этой распутной куртизанки, о том, что вскоре она собирается в длительную поездку инспектировать свои владения на северо-западе. По моей настойчивой инициативе наш страстный фаворит склонил государыню сделать по пути остановку в Каймангроте. Правда, для страховки пришлось повредить участок дороги, чтобы та не передумала. Вот и вся комбинация.

– Не перестаю удивляться вашей дальновидности. Но так ли глупы королевские министры?

– Не думаю, что они глупы. Скорее, каждый нашёл своё место при дворе и, прикрываясь королевской мантией, ведёт тайную игру, извлекая для себя всяческие выгоды. Но в этом их слабость. Они слишком дорожат своим положением, поэтому малодушны и трусливы. А искусство использовать слабости – это и есть дипломатия, мой друг. И я овладел им в совершенстве. Думаю, что мне удастся справится со всей этой придворной утлостью и таким образом подобраться к Королеве. Если уж карточному шулеру удалось… Кстати, о королевских слабостях: ты разослал городской знати приглашения на бал в честь прибытия её величества?

– Да, мой господин, всем гостям доставлены лично мною. Правда, кое-кто не желал открывать двери, пришлось проявить настойчивость.

–Очевидно, они свыклись с той мыслью, что твои визиты не приносят им добрых новостей, – сказав это, граф снисходительно улыбнулся. – Ну ничего. Если дело выгорит, мы скоро покинем это захолустье. Столичные злачные заведения с лёгкостью развеют твоё уныние.

– Меня нисколько не заботит мнение местных «ослов» с благородными фамилиями и их жён-пустобрёх, – ответил Меро с тенью затаённой обиды в голосе. – Беспокоит другое: эти кутежи разорят вас окончательно. Бог знает, что ещё взбредёт в голову Королеве: охота, скачки, фейерверк, пир на весь мир… Неудивительно, почему казна опустошена. Удастся ли нам компенсировать затраты? Местные ремесленники и фермеры выпотрошены до дна. У них уже нечего отбирать.

– Средства действительно изрядно поубавились. Тем не менее, всё должно быть подготовлено тщательно и безукоризненно. Следи за лакеями – как бы чего не стянули… Повторюсь, слишком многое поставлено на карту. Я не азартен, ты знаешь, но сейчас игра идёт ва-банк. Мы можем или всё обрести, или всё потерять. Мне опротивели и этот грязный городишко, и этот чёртов замок, в котором даже скрипящие ступени на лестнице непрестанно напоминают о прошлом. Впрочем, я начисто лишён предрассудков и призраки минувшего меня не тревожат. Хотя, поговаривают, будто тот, кто построил этот замок, много душ загубил в своём подземелье. Суеверные слуги до сих пор забавляют друг друга небылицами о безутешных духах, что бродят по подземному лабиринту и не могут обрести покоя.

– Я не раз слышал эту чушь от нашего кучера. Да и стража пыталась заверить меня, что по ночам из-под земли доносятся хрипы и стоны. Видимо, сквозные ветры гуляют по подземелью и издают эти странные звуки.

– Хорошо, что ты не суеверен. Если доверять словам Серрано, Клотильда обожает всякого рода мистификации. Её причуды, вера во всевозможные приметы и знаки давно уже стали поводом для насмешек среди придворной знати. Например, сегодня, за обеденным столом, после сумасбродной выходки наследника она поведала, что спустившееся на руку насекомое сулит денежный прибыток и потому весьма довольна такой благоприятной приметой. Шалость избалованного отпрыска для неё предвестник денежного достатка, а не признак его дурного воспитания. Ну за что? За какие-такие заслуги Небо посылает этим людям богатство и власть? Разве по праву они владеют ими.

– Это несправедливо.

– Я должен вернуться к Королеве, а то как бы этот напудренный пудель Флэнеген не сконфузил её величество какой-нибудь нелепицей. Ты же позаботься о том, чтобы всё было готово к вечернему балу.

– Сделаю всё необходимое, мой господин.

Управляющий откланялся и, выйдя из кабинета хозяина, сразу же направился во двор, где Королева в компании графини и губернатора, под навесом летней веранды коротала время за бокалом игристого вина. Наследники, разогретые состязанием по верховой езде, испросили разрешения у матушки на прогулку за стенами замка. Расчувствовавшаяся маман позволила детям отлучиться ненадолго в сопровождении своих гвардейцев. Спускаясь в холл, приказчик, как и его хозяин, задержался на верхних ступенях лестницы и потоптался на месте – доски, поскрипывая, продавливались под его ногами. Меро скривил губы в язвительной ухмылке. Уж он-то, как опытный тюремщик-дознаватель, знал, что преступников часто тянет на место преступления, где память отчётливо воскрешает подробности совершённого ими злодеяния, и Готлиб в этом смысле не был исключением. Беата боялась шелохнуться, с замиранием сердца вслушиваясь в поскрипывание ступенек над головой. Её рука так и застыла неподвижно, держа свечу. «Может, это снова граф… – размышляла она, – прислушивается, есть ли кто в кладовке. Будто пританцовывает на месте. Ему бы ещё бубен или колотушку в руки… и на голову мой чепчик в придачу. Он вполне мог бы сойти за какого-нибудь шамана или колдуна». И вдруг капелька расплавленного воска упала ей на ладонь. Беата непроизвольно дернула рукой и задела блюдце, которое предательски зазвякало по столу. Поскрипывания сверху тут же прекратились, и почти сразу послышалась торопливая поступь вниз по лестнице, а ещё через несколько секунд дверь в кладовку распахнул Жак Меро. Сузив щёлки глаз, он пристально вглядывался в полумрак, но в кладовке было пусто. На столе стояли треснутое зеркальце и погасшая свечка на заляпанном блюдце. Пошмыгав ноздрями, в надежде учуять запах растаявшего воска, приказчик тихо произнёс: «Только мышей здесь не хватало» – и с этими словами захлопнул дверцу. Беата, дождавшись, пока стихнут шаги, одёрнула пыльный занавес, за которым недавно обнаружила затаившихся от матушки наследников и за которым теперь спряталась сама от всевидящего ока дошлого смотрителя. «А чего я, собственно, испугалась? – подумала она. – Ведь это место отведено для горничной. И потом, раз уж мне довелось подслушать разговор Готлибов, в котором они упомянули моего отца, теперь я просто обязана выяснить всю правду. От начала и до конца!» Страх внезапно исчез, и неведомая до сего часа решимость наполнила сердце Беаты. Ежедневные тяготы и заботы, постоянная нужда, унизительная бедность приучили девочку-батрачку, живущую на задворках города, мириться со своим положением. На её долю выпали испытания, которые превосходили опыт взрослых людей. Она привыкла к грубости рыночных торговцев и претензиям недовольных покупателей, привыкла сносить обиды и унижения от богатеньких отпрысков, когда мыла полы в их игровых комнатах и опочивальнях, привыкла чистить, скрести, натирать и выгребать в домах местной знати. В ней давно уже погас тот задорный огонёк, который когда-то не давал покоя маленькой непоседе, манил её в дальние странствия, волновал грёзами о зелёных островах и заморских странах. И вот теперь Беата снова вспомнила то забытое ощущение. Она почувствовала себя сильной и решительной, способной на отчаянный поступок, как в тот запомнившийся день, когда отважилась на тайное свидание с отцом в городской тюрьме. Она забыла о принце, принцессе и их подлой выходке. Забыла о Королеве и её придворной стае, которым было велено во всём угождать и низко кланяться при случае. Сейчас Беату беспокоила только одна мысль: если ей не удалось удержать отца в тот злополучный вечер, когда они виделись в последний раз, то теперь, спустя столько лет, её священный дочерний долг состоял в том, чтобы вернуть ему доброе имя. Даже если для этого потребуется отправиться в самую глухомань мёртвого леса, она не спасует ни перед какими трудностями и опасностями.

Настал тот момент, когда следует сделать небольшое отступление с тем, чтобы поведать читателю о загадочном месте под названием «Deadwood» или «Мёртвый лес». Когда-то это был густой зелёный бор, опоясывающий город с его западной стороны. Старожилы рассказывали, что в давние времена много всякого зверья водилось в его тенистых зарослях и охотники никогда не возвращались оттуда без добычи. Били и перепелов, и кабана, и косулей, и даже лося. Местная ребятня собирала орехи, дикий тёрн, сочный ранет, лакомилась сладкой земляникой. Пасечники на цветочных лужайках ставили ульи и качали душистый мед, а женщины без опаски заблудиться отправлялись по грибы в его глухие дебри. Самые удачливые доверху наполняли свои плетёные корзины шляпистыми груздями, солили их и продавали после на базаре. Знахари запасались целебными травами для изготовления снадобий. Лес щедро делился своими дарами с людьми, был надёжным убежищем для животных и кормушкой для птиц. Но с некоторых пор с ним стали происходить необъяснимые перемены. Сочная трава пожухла, пышная листва деревьев и кустарников вдруг стала вянуть и опадать. Стволы могучих ясеней и клёнов облепили бугристые трутовики, а их раскидистые ветви высохли и превратились в корявые сучья. Ягодные поляны покрылись мхом и лишайником. Синее лебяжье озеро в глубине лесного бора заболотилось и заросло тиной. Воздух стал затхлым и удушливым. Ни с того-ни с сего лес поразила какая-та необъяснимая болезнь. Недуг расползался дальше и дальше, пока не поглотил весь лес. По городским улицам поползли слухи, что в чаще стали пропадать люди: приезжие торговцы, торопившиеся в Валенсбург к базарному дню и потому решившие срезать путь по лесной просеке, собиратели хвороста или же просто загулявшие трактирные повесы. Среди местного населения быстро нашлись те, кто начал заражать умы земляков и заезжих гостей сплетнями о всякой нежити и нечистых духах, что поселились в лесу, заманивали путников, сбившихся с дороги, в непролазные дебри и путали следы, не давая им выбраться. Кому-то даже пришла в голову идея спалить это гиблое место, но удивительным образом огонь в чаще не разгорался и тотчас угасал. В конце концов, бургомистр Флэнеген издал указ, по которому жителям города запрещалось пересекать границу Дедвуда под угрозой большого денежного штрафа. Родители строго-настрого наказывали своим детям не приближаться к заболоченному и отравленному ядовитым дурманом глухолесью. Вскоре укатанные просеки и натоптанные тропы некогда зелёного шумного бора заросли мхом и лишайником. А однажды сильный, ураганный ветер пронёсся сквозь сонм увядающих, сохнущих деревьев и превратил его в непролазный бурелом. С той самой поры за ним окончательно укрепилось это зловещее название…

Миссис Хадзис застала Беату в глубоких раздумьях. Она держала в руках сложенные платье и фартук своей помощницы.

– Королевские спиногрызы оказались не такими подлыми, как я о них подумала, – сказала горничная и развернула белый фартук, изрезанный в лохмотья. – Они ещё хуже. С платьем та же история. Я нашла твои вещи под кроватью принца. Значит, это сделал он, когда переодевался, а потом зашвырнул их подальше. А ты сомневалась.

– Я не хочу больше говорить о них, – резко оборвала разговор Беата.

– Пожалуй, ты права. На сегодня с тебя хватит. Раз уж так получилось, отправляйся-ка домой и на завтра возьми выходной. А я постараюсь раздобыть тебе другую форму. Есть у меня одно старенькое платьице, вполне сносное. Малость ушить и будет тебе новый наряд.

Она испытующе посмотрела на свою подопечную и осторожно спросила:

– Ещё хочешь здесь остаться?

– Не хочу. Но останусь, – твёрдо ответила Беата.

– Вот и чудно, – заулыбалась приободрившаяся миссис Хадзис. – А я-то, грешным делом, решила, что снова мне тут куковать одной. Где я ещё такую способницу найду. День клонился к вечеру. Конное представление давно закончилось и сановные гости, утомлённые затянувшимся торжественным приёмом, разбрелись по своим покоям. Беата, накинув на себя вязанную кофту поверх подаренного принцессой платья, в сопровождении горничной миновала холл и вышла во двор, который к тому времени уже пустовал. Проходя мимо веранды с королевской монограммой, она заметила там двух лакеев: один из них был поставлен служить снаружи, у парадного входа, а другой – тот самый туповатый холуй с утиным лицом, что не пускал её в гостиную. Они оба копошились возле стола, подъедая с тарелок остатки трапезы именитых господ, при этом азартно соперничая и упрекая друг друга в непомерной жадности. Охранника в тяжёлых доспехах, обессилевшего за день от напряжённого бдения, сморило, поэтому из его сторожевой будки доносился забористый храп. Он пускал сквозь пересохшие губы пенистые пузыри, а приютившийся рядом облезлый кот испуганно подрагивал кончиком хвоста всякий раз, когда его хозяин издавал очередной утробный рык. Королевская охрана несла дозорную службу на стенах замка. Беата лязгнула тяжёлым железным засовом, приоткрыла массивную дверь и, попрощавшись со своей начальницей, вышла за ворота. По вечерней равнине стелился сладко-горький аромат полевых трав, а блуждающий тёплый ветерок доносил его внезапно и порывисто, ласково касаясь загоревшего лица утомлённой путницы. В городских окнах уже загорались первые одинокие огоньки. В склонившихся травах перекликались между собой жаворонки и вовсю стрекотали цикады. Долина медленно остывала от палящего летнего зноя. По дороге домой Беата вспоминала, как Мартин и его отец, Маттиас Кристенсен, подвозили её на своей двухколёсной тележке, и как смешно подшучивали над своим мерином, редкостным лентяем и притворой. Печальные мысли развеяло свежим воздухом и Беатрис, бодро шагая по проселочной дороге, негромко затянула любимую песенку о незадачливом пастухе, который растерял всех овец. Это песенка была хитрой уловкой для маленьких детей, не желающих засыпать, в конце которой пастуху всё же удалось собрать своё стадо и, чтобы убедиться в этом, он должен был пересчитать найденных им овечек. Считая вместе с отцом, который часто напевал ей эту песенку, Беата не замечала, как засыпала. Мурлыкая себе под нос незатейливый мотивчик, она вдруг услышала странный шорох в сухом, высоком тростнике, что сплошным, непроглядным частоколом тянулся вдоль дороги. Подозрительная возня происходила в его густоте, справа от обочины. Загадочное нечто, давя стебли и шебурша листвой упрямо продиралось к пологой насыпи. Каково же было её удивление, когда буквально в трёх шагах из зарослей высунулась рогатая физиономия злодейки Марго.

– Я подозревала, что этот день просто так не закончится! – заключила Беата, с опаской взирая на козу старухи Сайл Кнокс. – Вот только тебя мне и не доставало.

Коза издала свой воинственный, дребезжащий клич, чем-то смахивающий на ехидный смех, и угрожающе наклонила морду, недвусмысленно намекая о своих намерениях.

– Ну и чего ты ко мне прицепилась? – стараясь сохранять спокойствие, сказала ей Беата. – Думаешь напугать меня? А я вот, видишь, нисколечко не боюсь.

Марго впервые столкнулась с таким поведением, и эта неясность сбила её с толку. Возникла заминка – обе стороны терпеливо выжидали. Отъявленная бандитка с большой дороги натужно соображала, отчего эта двуногая не трепещет перед грозным видом её кривых рогов. Уверенный и спокойный человеческий голос подействовал на козу, как укрощающий хлыст старухи Кнокс, при виде которого она всегда пасовала. Беата попыталась нащупать кармашек на юбке, чтобы достать оттуда припрятанный кусочек сахара, который она всегда носила с собой, чтобы при случае полакомить своего Пегаса, и тут вспомнила, что на ней платье принцессы. Марго насторожилась, стараясь понять, чего добивается загадочная прохожая.

– Что за невезение, – досадно прошептала Беата. – Случится же такое.

Вероятно, решив, что пауза слишком затянулась, рогатая разбойница отважилась сделать шаг вперёд. Беата, не зная, что ей теперь делать, отступила на полшага назад, прекрасно понимая, что шансов удрать никаких. Марго продолжила наступление на дрогнувшего противника, провоцируя двуногую на побег. Следуя привычной тактике, она всегда издавала грозный, боевой клич, тем самым вынуждая испуганную жертву спасаться бегством. А уж догнать наивного «гладкомордого» и боднуть рогами в мягкое место было проще простого. Она задрала кверху голову и блеющим голоском затянула противную «серенаду». В эту же самую секунду из-за поворота показалась двухколёсная повозка. Услышав позади протяжное и громкое «Н-н-о-о!», коза испуганно обернулась. Примерно в двадцати ярдах, по дороге на неё мчался огнедышащий вороной конь, запряжённый в огромную колесницу, которой правил лихой наездник, размахивая плетью в руке. Увидав кнут над головой ещё одного двуногого, Марго проблеяла на своём козлином что-то обидное в его сторону и, в три резвых прыжка покрыв расстояние от середины дороги до насыпи, скрылась в сухом тростнике так же внезапно, как и появилась. Повозка остановилась рядом с Беатой. Спасителем оказался её давешний попутчик, сын нового городского портного Мартин Кристенсен.

– Добрый вечер! – улыбнувшись во весь рот, поприветствовал он свою знакомую. – Кажется, я кого-то здорово напугал?

– Да. И это как нельзя кстати! – улыбаясь ему в ответ, проговорила Беата. – Проказница Марго, похоже, снова взялась за свои проделки.

– Так это не ваша коза?

– Нет. Её хозяйка несчастная Сайл Кнокс.

– И почему же она несчастна?

– Кто-то продал ей эту рогатую бестию, и теперь она наводит страх на всю округу. Наши лесорубы уже грозились пустить Марго на мясо, но жалеют бедную старушку – коза это всё, что у неё есть. Если б не ваше появление, не знаю, чем бы вся эта история закончилась. А вы направляетесь в замок?

– Да. Нужно снять мерку с участников турнира.

– Турнира? – с удивлением переспросила Беата.

– На городской площади состоится рыцарский турнир в честь визита её королевского величества. Об этом сегодня объявил секретарь бургомистра на городской площади. А вы разве не знаете?

– Я слышала только про бал, который устраивает граф Готлиб в Каймангроте.

– Я тоже об этом знаю. Отца и дядюшку завалили заказами приглашённые дамы. Все торопятся обновить свои наряды: каждой нужно что-то ушить, подлатать, подогнуть. Словом, работы непочатый край. Я только сейчас освободился. – Мартин обвёл внимательным взглядом Беату. – А у вас красивое платье. Вы тоже приглашены на бал?

– Это подарок одной знатной особы, – ответила она.

– Немного широковато, я бы чуть-чуть ушил его в талии, – с точностью прирождённого портного подметил Мартин.

Беата, помрачнев, отвела взгляд в сторону. Уловив внезапную перемену в настроении своей знакомой, он решил, что ляпнул лишнего и поспешил объясниться: -Вы меня не так поняли? Просто, как портной, я всегда подмечаю недочёты в одежде, но не для того, чтобы высмеять, а наоборот – посоветовать или поправить.

– Вы тут не причём, – ответила Беата. – Просто… Пустяки. Всё уже в прошлом. Нет худа без добра.

– Может, тогда доедем вместе в Каймангрот. Я там пробуду недолго, а потом подвезу вас домой.

– Нет, благодарю. Тут уже недалеко. Я и так задержалась, матушка наверняка волнуется. Спасибо, что спасли меня от этой вреднючей козы. От Марго редко кому удавалось уйти просто так.

– По счастью, мне ещё не доводилось с ней пересекаться. Теперь буду знать. А чем вы планируете заняться завтра? Снова на службу?

– Нет. На завтра я взяла выходной. Буду помогать матушке в оранжерее, а потом… потом не знаю. Честно говоря, я ещё не думала об этом – некогда было.

– В таком случае, может, прокатимся куда-нибудь. Заодно покажете мне здешние места.

– Кажется, это хорошая идея. У нас есть, на что посмотреть.