Большое жюри

– Запретили? – удивился Шулятьев. – Этого я не знал. Но почему? У вас были хорошие шансы получить финансирование.

Ланин кивнул головой.

– Марк мне говорил об этом.

– В чем же дело?

Черт, мысленно чертыхнулся Ланин, знал бы, что разговор повернет в эту русло, не приехал бы сюда.

– Можно сказать, что у меня начался творческий кризис, – неохотно произнес он. – После последнего фильма, я вдруг почувствовал, что не знаю, что хочу дальше снимать. Интересных сценариев тоже не было, хотя их присылают пачками почти каждый день.

– Удивили вы меня, Всеволод Леонидович.

– Чем же?

Шулятьев с каким-то странным выражением посмотрел на Ланина.

– Я думал, с вами такое не происходит. Вы всегда знаете, что снимать.

– Странное мнение, почему вы так решили?

– Ваши фильмы пользуются успехом, в том числе за границей.

– Не все. Некоторые прошли незаметно. И, кроме того, это вовсе не означает, что я постоянно понимаю, что снимать. Вот сейчас не знаю. Потому и не снимаю.

Ланину показалось, что его откровения удивили Шулятьева. Неужели для него непривычно слышать такие вещи.

– Всякое бывает среди нашего брата, – произнес Шулятьев. Уверен, Всеволод Леонидович, что у вас долго кризис не продлится. Возможно, это даже хорошо.

– Что хорошо?

– Есть время подумать.

– Я уж уже год думаю, – усмехнулся Ланин.

– Еще по одной рюмашке? – предложил Шулятьев.

– Так можно и напиться.

Шулятьев неожиданно громко захохотал. Ланин с удивлением увидел, что тот, в самом деле, непритворно развесился.

– Если бы наша киношная братия напивалась с двух бокалов коньяка, представляю, чтобы с ней бы творилось, – сквозь смех пробились слова Шулятьева.

Тут, пожалуй, он прав, мысленно согласился с ним Ланин. Пьют его коллеги совсем в других количествах. Да и он сам случалось выпивал чрезмерно. Хотя, к счастью, алкоголикам в отличие от многих своих собратьев по профессии, так и не стал. Возможно, Бог уберег для других дел.

Шулятьев снова наполнил бокалы.

– Снова хочу выпить за ваши успехи, Всеволод Леонидович, – провозгласил он. – Не простым делом мы занимаемся.

Ланина немного даже развесило это местоимение «мы». Оказывается, этот чинуша тоже полагает, что он причастен к киноискусству. Вот бы ему сказать все, что он о нем думает. Но Ланин знал, что не скажет. Вместо этого он одним глотком осушил бокал. Почему мы всегда молчим, когда надо правду говорить, подумал он. Потому что зависим от этих людей. Всем прекрасно известно, что, несмотря на то, формально, деньги на фильмы распределяет конкурсная комиссия, очень многое, если не все, зависит от Шулятьева. Если он будет против, шансов получить финансирование очень мало. Это ему, Ланину, неоднократно объяснял Марк. Да он и без него это прекрасно знает.

Но что-то их беседа затянулась, пора все же выяснить, чем вызвано внимание к его скромной особе.

Ланин демонстративно посмотрел на часы.

– Олег Эдуардович, вы мне хотели что-то сообщить, – произнес Ланин.

Шулятьев вдруг встал и пересел на диван к Ланину.

– Вы правы, есть важный разговор. Отнеситесь к нему как можно благосклонней.

– Постараюсь.

– Это хорошо, – улыбнулся Шулятьев и неожиданно для Ланина слегка обнял его за плечи. Ничего подобного раньше он не допускал. – Вы помните, что скоро начнется кинофестиваль в Сочи «Голубая волна».

– Как я могу такое не помнить, в прошлом году моя картина была награждена там Гранд при.

– А в этом году вы не участвуете, как автор.

– Нечего выставлять.

– И это просто замечательно! – воскликнул Шулятьев.

– Что же тут замечательного? – удивился Ланин. – По моему, когда режиссеру ничего выставлять, в этом нет ничего хорошего.

– Это, смотря с какой стороны посмотреть, дорогой Всеволод Леонидович.

– И с какой же вы предлагаете посмотреть?

– Сейчас объясню. Предлагаю перед этим еще раз промочить горло.

Ланин знал, что его собеседник способен пивать в огромном количестве, об его попойках и загулах слухи ходят давно. И при этом прекрасно выглядит, ухожен, одет в модный и дорогой прикид. Хоть прямо сейчас к венцу. Впрочем, об его немереной любви к женскому полу тоже хорошо известно.

Пока Ланин размышлял, Шулятьев снова наполнил бокалы и один протянул ему. Ланин понял, что опоздал с отказом.

Они чокнулись и выпили. Ланин поставил посуду на стол и посмотрел на Шулятьева.

– Теперь нам ничего не мешает закончить разговор, – сказал он.

– Теперь ничего не мешает, – подтвердил чиновник. – Мы хотим вам предложить возглавить жюри фестиваля.

– Мне? – изумился Ланин. – С какой стати? Его же обычно возглавляет Никита Михайловский. Или с ним что-то случилось? Совсем недавно он был абсолютно здоров.

– Ничего не случилось. Он на наше счастье жив и здоров. И будет членом жюри.

– Тогда я ничего не понимаю.

Шулятьев вздохнул и снял руки с плеча Ланина.