Свой среди чужих, или Гауптман с Олерона. Часть вторая

– Значит, не служили? – притворно вздохнула Алена, крутя в руках кружку с чаем.

Яр Ковалефф пропустил бы последнюю фразу мимо ушей, но Штефан Дорн – прямой, простой, рабочий парень, причем не очень хорошо относящийся к женщинам, – обозлился.

– С какой целью вы мне все время задаете один и тот же вопрос, но в разных вариациях?

– Вы, Штефан, зря кипятитесь, – сказала она мне. – А спортом каким-нибудь занимались?

– Нет, насколько мне известно, – раздраженно ответил я. – А какое это имеет значение?

– Значит, не занимались? – ответила Алена вопросом на вопрос.

Я не стал удостаивать ее повторным ответом.

– Видите ли, Штефан, мне интересно разобраться, понять, – сказала Алена, не спеша расставляя каждое свое слово, словно фигурки на шахматной доске. – Вас прислали сюда с совершенно определенными целями, и мы, преподаватели в разведшколе, получили насчет вас очень четкие инструкции. Нам здесь предстоит за месяц из вас, простого рабочего паренька, не имеющего никаких военных навыков и практических знаний, не бывавшего нигде, кроме лунных баз, слепить суперагента, способного выполнять очень ответственные поручения и решать самые сложные задачи в тылу врага. Причем обучение будет проходить не вместе со всеми другими курсантами разведшколы и не по обычному программному курсу, а по ускоренному и сверхсекретному. Согласитесь, задачка еще та.

Я согласно кивнул.

– Вот я и хочу разобраться, что же вы за фрукт такой – Штефан Дорн, и почему именно вы так нужны центру, и вообще, с чего нам здесь начинать.

– Начните с начала, – посоветовал я. – Учите меня, учите, я очень усидчивый и чрезвычайно талантливый молодой человек, – сказал я, раскрывая шуршащую обертку и отправляя в рот очередную шоколадную конфету.

– Ух и здоровы вы сладкое лопать, – почти восхищенно сказала Алена, наблюдая за моими активными действиями по уничтожению ее запасов сладкого.

– Если человек талантлив, то он талантлив во всем, – процитировал я одно из любимых выражений мамы. – В том числе и в поедании сладкого, – добавил уже от себя. – Но, если вам жалко… – Моя рука зависла на полпути к вазочке с сухофруктами.

– Нет, что вы, ни в коем случае, продолжайте, пожалуйста, кушайте на здоровье. Прошу вас, талантливый вы наш.

– А вы мне кофейку еще не нальете? – набрался я наглости.

– Почему же не налью, обязательно налью, – улыбнулась Алена.

Она, немного поколдовав возле кофейного аппарата, соорудила и передала мне еще одну чашку капучино с огромной белоснежной шапкой из молока, возвышавшейся над кружкой как шляпка гриба.

– Ну что же, давайте перейдем к делу, – сказала она. – Я познакомлю вас с распорядком в разведшколе и с нашими правилами, хоть вы человек и штатский, но я думаю, что должны понимать, что и то и другое вы должны принять и соблюдать неукоснительно.

– Конечно, понимаю, – ответил я, добивая остатки сухофруктов, не то чтобы я так уж хотел сладкого, тем более я уже вусмерть насластился, но дело в том, что я начал опасаться, что на какой-нибудь каверзный вопрос Алены посыплюсь и сболтну лишнего, а когда у тебя рот полон еды, ошибок легко избежать, и к тому же, пока жуешь, есть время обдумать и правильно сформулировать свой ответ. Как говорят мудрецы: «Иногда лучше жевать, чем говорить». Очень мудрое выражение и как никогда кстати в свете нашей беседы.

– Итак, – продолжила Алена, – разрешите еще раз представиться, майор госбезопасности и ваш личный куратор и инструктор Алена Бортко.

– Очень приятно, Штефан Дорн, бывший ремонтник лунной базы СТК 3, простой работяга, а в будущем суперагент, – сказал я, катая по дну вазочки остатки сухофруктов, собирая их в щепотку и отправляя себе в рот.

– Еще сладенького не желаете? – ехидно поинтересовалась Алена.

Я сделал удивленное лицо.

– Как, а разве у вас еще что-нибудь осталось?

– У меня почти неограниченные запасы сладкого, – сказала она с совершенно серьезным лицом, но ее карие глаза вовсю смеялись.

– Слово «почти», я так понимаю, здесь ключевое. Давайте лучше в следующий раз, а то боюсь у вас обо мне сложится не очень правильное впечатление, – в тон ей ответил я. – А кстати, вы сказали, что вы мой инструктор, ну и что вы мне будете преподавать?

– Основы психологии и гипноза.

– А как мне к вам обращаться?

– У нас при обращении друг к другу принято выражение «товарищ».

– Я понял, товарищ Алена.

– Нет, не поняли, – поморщилась она. – Так звучит слишком фамильярно.

– А как?

– Либо товарищ майор, либо, если мы находимся с вами в неформальной обстановке, можете меня звать Алена Викторовна.

– Хорошо, Алена Викторовна, а зачем мне нужно знать основы гипноза и психологии?

– Штефан, вам в будущем, после окончания разведшколы придется общаться с множеством различных людей, от которых вам нужно будет добиться не только личного расположения, но и выведывать всевозможные секретные сведения, которые те хранят у себя в голове и под страхом смерти, даже во сне заикаться бояться о них. Вы с первых секунд общения должны очаровать собеседника, произвести на него самое благоприятное впечатление, сломать плотину недоверия между вами, разгадать, что за человек, какой психотип находится перед вами, увидеть и почувствовать все его слабые и сильные стороны, подружиться с ним, сделать так, чтобы он вам безоговорочно доверял, как самому себе, и ни в коем случае не заподозрил вас в шпионаже. Для этого вам и понадобятся знания, которые я постараюсь вам передать.

– Что еще меня ждет?

– Еще вам за месяц придется научиться хорошо стрелять из всех видов оружия, изучить некоторые самые эффективные приемы рукопашного боя, овладеть холодным оружием. За это у нас отвечает преподаватель, старший лейтенант Любомир Милошевич. Далее искусство конспирации, слежки, перевоплощения вам будет преподавать Дмитрий Иосифович Раутбардт – самый опытный и мудрый среди нас. Еще вам надо будет прослушать несколько курсов лекций по другим дисциплинам. Так что, как видите, работы у нас по горло, и начнем мы без предварительной подготовки – прямо сегодня. Что еще, Штефан, вы должны знать, поскольку, как я говорила вам ранее, ваша подготовка в нашей разведшколе будет проходить в обстановке строгой секретности, общение с другими курсантами школы должно быть полностью исключено – это делается для вашей в дальнейшем безопасности.

– И что это значит? – поинтересовался я.

– Самовольно, без приказа покинуть свою комнату вы не имеете права. Ваши занятия будут проходить один на один с инструкторами. Ни с кем, кроме них, вы видеться и общаться не будете. Ваше расписание дня составлено так, что завтракать, обедать и ужинать вы тоже будете один.