Детство и школа. 1932—1949. Стихи разных лет

спешить на «рынок» во всю прыть.
На политической платформе демократов
Вы яйценоскость взялись повышать,
махнув рукой на сил и средств затраты.
Спасибо, Инна Вам, курина мать!
Ваш вклад в спасенье дела перестройки
Оценят люди, куры и Госплан.
Так будьте ж, Инна, дерзостной и стойкой!
Позвольте мне поднять за Вас стакан!

Кое-что требуется пояснить. В лихие 90-е многие интеллигенты (Инна – кандидат наук), чтобы выжить, пытались организовывать кооперативы или пробиваться на рынок самостоятельно. Выйдя на пенсию, Инна пыталась у себя на даче разводить кур и продавать яйца и курятину. Но вскоре, как говорится, погорела и бросила…

Размышляя о возрасте, я написал следующие строки:

Я был бы фальшив и неискренен где-то,
когда б уверял, что зима лучше лета,
что ржавая баржа красивее шхуны,
что возраст почтенный приятней, чем юный.
Слукавил бы я, коль доказывать взялся,
что старости в жизни никто не боялся…
Но можно быть старым уже в девятнадцать,
а можно и в семьдесят юным остаться.
Не в паспорте – в сердце наш возраст указан:
душа зачерствеет – стареем мы сразу.
Нас делают дряхлыми зависть и злоба,
нас жадность скорее доводит до гроба.
Мы старость свою отодвинуть сумеем,
улыбкой сразивши угрюмости змея.
Активности жизненной сила – в движенье,
В труде, чтоб был в радость, в любовном волненьи
Секрет в доброте и открытости взгляда,
И молодость будет тогда вам наградой.
Я был бы фальшив и неискренен где-то,
Когда бы стихи не прочел вам про это.

Как вы сможете убедиться сами, читая стихи этого сборника, впервые прозвучавшая тогда тема веры в силу добра впоследствии будет часто встречаться в моих мыслях и строчках.

Удивительно, но перешагнув шестидесятилетний рубеж, я стал сочинять все больше и больше. Записывать свои мысли, или, как я их называю, «внутренние монологи» я начал регулярно. Менялась жизнь, менялись формы собственности, гигантский скачок совершила техника, мир вступил в эпоху Интернета – все это порождало мысли о ножницах прогресса – я имею в виду разрыв между техническими возможностями человечества и его нравственной заторможенностью, если не сказать – отсталостью.

Однако было бы ошибкой полагать, что автор ограничил круг своих тем мировой скорбью о несовершенстве человеческого муравейника.

Продолжалась жизнь, работа, рядом была удивительная, необыкновенная, любимая женщина – моя жена Светочка (ей посвящен отдельный блок стихотворений, включенный в главу 6 книги). Хотелось писать о природе, радости, хотелось шутить, наконец, надо было многих и многих поздравлять, вот и копились стихи. Их-то я и включил тогда в свой сборник. Так что большинство помещенных здесь стихотворений были написаны в 1991–2012 годы.

С тех пор у меня накопилось немало новых стихов, навеянных мыслями о течении жизни, посвященных друзьям и, конечно, ряду политических событий в жизни России.

Буду рад часть из них отдать на ваш суд.

Но самое важное – в эти годы, как никогда, я осознал главное для себя: надо быть нужным людям. Поэтому моим девизом навсегда стали следующие слова:

Не дай Бог быть
не нужным никому,
лишь самому себе
Величиной казаться.
Лишь только тот
по жизни может состояться,
кто пользу людям принесет
по сердцу и уму.

А теперь позвольте мне пригласить вас к стихам.

Глава вторая, в которой автор знакомит читателя со своими «внутренними монологами»

«Небрежный плод моих забав,

Бессонниц, легких вдохновений,

Незрелых и увядших лет,

Ума холодных наблюдений

И сердца горестных замет».

    А. С. Пушкин, «Евгений Онегин»

«Как у всех пишущих, лицо у него было скорбное».

    И.Ильф, Е.Петров «Золотой теленок»

Меня иногда спрашивают: «как это Вы сочиняете стихи?». Скорее всего, у каждого пишущего найдется свой ответ на этот каверзный вопрос. Мне же однажды в голову пришли такие строчки:

Стихи рождаются тогда,
когда душа молчать не может,
когда покой ее тревожит
еще неясная тоска,
что станет ощутимой позже…

Стихи приходят как бы сами,
вне жизни повседневной ритма.
Бег мысли сдерживает рифма
в минорной иль мажорной гамме.
Тот, чье присутствие незримо,
твоими говорит словами.

Стихи никем не прочтены.
Они еще молчат для слуха.
И только сердце бьется глухо:
важны они иль не нужны?

В этих строчках есть определенная метафоричность. «Сами» стихи приходить не могут.