В мире событий и страстей

Парни смотрели на нее недоверчиво и переглядывались.

– Правда, нет вокруг никого, – подтвердил Олег.

У гостиницы «Мир» раздалась короткая автоматная очередь. Женщина с испугу пригнула голову, а один из парней выкрикнул:

– Во! И не разбежались!

Проход на Рочдельскую был перегорожен грузовиками. Олег полез на капот одного из них. Ребята у кострища встали и подошли ближе.

За машиной стояли два солдатика-водителя, курили и озирались по сторонам. Больше никого не было.

– Р-авняйсь! Смирно! – заорал Олег. – Кто такие? Как имущество бережете?

– А чего случилось-то? – боязливо спросил один из солдат.

– Чего случилось? – переспросил Олег. – Одно только ясно – разбежалось все ваше начальство.

– А куда нам? – спросил второй солдатик.

– Идите лучше куда-нибудь подальше отсюда, – посоветовал Олег.

Аня чмокнула его в щеку и спросила:

– Откуда ты такой растрепанный? Я тебе с утра звонила.

Он снял куртку, посмотрелся в зеркало:

– Даже не знаю, что ответить… Откуда я…

Они обедали в большой комнате за накрытым белой скатертью столом. Олег жевал макароны и рассказывал, как они бежали по Садовому кольцу и Калининскому, как по толпе стреляли из здания мэрии.

– Но ведь это не были какие-то там беспорядки? – спрашивала Аня.

– Нет, наверное.

– А все те, кто собрался там, они были озлоблены? Они хотели отомстить?

– Ну, знаешь ли, радостных там не попадалось. Какая радость, когда сначала бьют, потом стреляют… Когда толпа увидела убегающий ОМОН, я подумал: ой, что будет! Я думал, их на куски могут разорвать, за все, что последние дни было, когда они женщин и стариков ногами пинали.

– А что дальше будет? – спросила Аня.

– В этом-то все и дело.

– Но если колючей проволокой оцепили парламент, это же переворот! – Она смотрела на него большими, растерянными глазами. – И если теперь все увидят, что люди освободили парламент, то армия не сможет защищать Ельцина. И все это должны сказать по телевидению. Да? Тебе верится, что все хорошо закончится?

– Мне? Как тебе сказать… Хотелось бы, чтобы дальше была нормальная жизнь. Но ты видишь, сколько кругом истеричных. И они все что-то да ненавидят.

– Что ненавидят? – не поняла она.

– Кто – что… Кто-то считает, что не в то время родился и не от тех родителей. Кто-то – что не в той стране. И всем им что-то недодали. Всю жизнь виноватых в этом ищут.

– Слушай, а почему ты сегодня туда пошел? – спросила Аня.

– Ну, вранье не может же быть навсегда. И чувство, что какая-то страшная сила на нас накатилась. Не один я это почувствовал. Поэтому и стали у Верховного Совета собираться. Даже забыли ему, что он роспуск Союза поддержал.

Первый канал телевидения не работал; по второму объявили, что в Останкино идет митинг, а они выходят в эфир из резервной студии. Дальше понеслось про молодчиков у телецентра. Один за другим на экране появлялись известные либералы и демократы, кричали: «Где войска?!», «Почему нас не защищают?!». Заявляли, что в Москве – попытка переворота, и что в город надо срочно ввести армию.

– Вот так все и раскручивается, – сказал Олег.

– А почему митинг в Останкино? – спросила Аня.

– Наверное, парламент хочет обратиться к стране.

– Почему же они парламенту слова не дают?

– Сегодня по людям стреляли, – говорил Олег. – А ты спрашиваешь, почему слова не дают!

– Но если сейчас кто-нибудь выступит и все людям объяснит?

– Я, наверное, опять к Верховному Совету пойду, – сказал Олег.

– А я? Я с тобой!

Олег помолчал и ответил:

– Ты дома сиди. Ладно? В тылу! А я тебе буду звонить и докладывать об обстановке.

– Почему ты меня не хочешь с собой брать? Мне тут одной страшно будет.

– Не будет! Я же тебе говорил! Чтобы сюда прийти, я через машины перелезал. А сейчас – неизвестно что в городе. Ты готова получить по спине, ни за что, ни про что, резиновой дубинкой? Тогда сиди дома!

– А ты?

– Со мной ничего не будет! Я чуть что – в переулок.

– И я с тобой – в переулок. – Она встала и пошла к двери.

– С тобой только одна морока будет.

– Тогда и ты никуда не ходи. – Она выглянула из коридора.

– Я пойду, посмотрю и вернусь. – Он старался говорить спокойно. – А если поздно будет – пойду домой, а тебе позвоню.

– Ну, вот еще! Обязательно приходи ко мне! Я тебя ждать буду.

– А вдруг будет поздно?

– Все равно. Я спать не буду, пока ты не придешь. Я тебя дождусь. Ладно?