Баланс игры. Контрразведывательный роман. Книга 1. Русский морок

– Нам нужно вытаскивать Мишеля! – точно и определенно заявил начальник департамента, прикидывая про себя, как отреагирует граф на это.

– Значит, будем вытаскивать! Лучшего кандидата я не вижу!

Таким образом, сложилась напряженная атмосфера в «Централь», когда Мишель, вызволенный из африканской тюрьмы, сидел перед директором.

Начальник особого департамента открыл застежку своего дипломата, достал несколько листков бумаги и газету, быстро просмотрел и протянул Мишелю.

– Вот, Мишель, здесь газета оттуда, и вот статья об ученом, который разрабатывает интеллект этих ракет, с фотографиями. Аналитики в департаменте профессора хорошо потрудились над ними. Смогли достать нашего главного разработчика аналогичного оружия из филиала Zenith Aviation на Лазурном Берегу Фернан Хассманн и показать эту газету, который смог увидеть на фото те самые формулы и алгоритмы, с которыми сами работают. Если бы не его острый взгляд, мы бы пропустили эту важную информацию. Он был шокирован, даже потрясен, когда прочитал статью и увидел фотографии.

Мишель внимательно просмотрел три фотографии на газетной полосе, прочитал перевод статьи и отдал директору.

– Вот ваша легенда, теперь вы – Люк Моно, едете, как филолог из «Практической школы высших исследований» Сорбонны, аспирант IV секции исторических и филологических наук. Ваша тема «Поэзия декабристов и поэзия Франции: передовая линия прогресса человечества». Название темы немного подработаем. Вам три месяца на вживание в легенду и работу со специалистами, а с аналитиком начинаете прямо сейчас, после нашего совещания. Тема декабристов выбрана не случайно. В Краевом центре, где сейчас полным ходом идет альтернативная разработка летающих монстров, много материала по декабристам. В местном университете всего одна научная работа по этой тематике. Была представлена к защите в 1957 году, а сама диссертантка уже давно на пенсии, поэтому у вас все хорошо по защите легенды, никого рядом нет по вашей теме, меньше шансов сделать дыру в прикрытии. Если вдруг что-то и произойдет, у вас в справке о физическом состоянии стоит диагноз о нестабильном психоневрологическом состоянии как следствие травмы головного мозга в результате спортивных состязаний.

Теперь о шансах. Их бы полностью не было, не появись у нас агент, там, в этом Краевом центре. Наших людей в этом городе не было, пока не появился этот художник. Это и есть тот самый наш новый агент. Канадцы обещали подумать, передать нам своего «спящего» агента, но это дело будущего и больших торгов. Пока будете работать с этим художником, Николаем Немецким.

– Он что, немец? – спросил Мишель.

– Нет, это его фамилия.

Директор «Централь» удивительно легко при его комплекции соскочил со стола, подошел к Мишелю, который привстал с места.

– Этот человек сам пришел к нам в Москве. В Культурный центр при посольстве Франции. Это интересное место по установке и сбору материала. На этих культурных мероприятиях полно агентуры КГБ, однако бывают и интересные моменты, вот как с этим Николаем Немецким. Более подробно все это проработаете со специалистами здесь и конкретным контактером с этим новым агентом там, в Москве. Вы едете со своей супругой, она тоже аспирантка. Марта Моно. Тема у вас общая. Ну, вот и все. Дальше сами, времени на подготовку мало. В августе вам выезжать в «Советскую Империю», там, в Крае, начинается учебно-педагогический год. Все могут выйти и продолжать работать, а вы, Мишель, задержитесь! – директор подождал, пока закроется дверь за выходящими, изучающее посмотрел на Мишеля:

– Еще вот что, только вам сообщаю! Там, в университете на третьем курсе, обучается студент по государственной программе от Сенегала, некто Тони Сиссе. Это мы сделали ему эту госпрограмму обучения, но это наш человек. Это бывший солдат нашего специального подразделения, парашютист шокового батальона, получивший серьезное ранение, которого мы вывели в резерв. Вот тебе кодовая фраза на полный контакт с ним. Но учти, это силовик, он африканец и к нему обращаться только в случае угрозы. У него там мало ресурсов к применению в работе, но кое-что он сделать сможет.

– Моя линия поведения с ним? Развивать отношения по приезде или игнорировать? – Мишель, услышав эту конфиденциальную информацию, даже слегка повеселел: ну, хоть не одни там будут!

– Никакая! Ты о нем вспомнишь, только если возникнут непреодолимые сложности! До этого момента для тебя он один из многих студентов наших заморских провинций, получающих образование в «Советской Империи». Все, иди!

Граф посмотрел вслед Мишелю, увидел, как тот слегка подтягивает при ходьбе ногу, раненную при его задержании в Африке, вздохнул и, резко повернув свое тучное тело, пошел в комнату отдыха, где лежали особо секретные материалы, поступившие с утра.

Апрель 1977 года. Париж. Франция. SDECE. Начальник особого департамента SDECE в здании «Централь» заглянул в комнату спецподготовки, увидел Мишеля и кивком головы предложил выйти. Они спустились на этаж ниже, в малый конференц-зал, где уже находились главный аналитик и только что прилетевший сотрудник резидентуры в Москве. Он вяло махнул рукой, приветствуя вошедших, зевнул и встал из кресла за столом.

– Привет, коллеги! Извините, ночной рейс, и сегодня же отправляюсь назад. Сейчас я введу вас в начальный период работы по Николаю Немецкому. Оперативный псевдоним «гость».

Он снова сел, небрежно выдернул из портфеля папку.

– Вербовка нами проведена на месте, вам остается только в процессе полевых работ вместе с ним закрепить и довести ее до конца. Вот тут его психологический портрет, вот письмо для связи, которое мы опустим в почтовый ящик в день вашего приезда, ну а там, в Краевом центре, уже определено место встречи. Это «Вещевой рынок» за городом, похожий на наш «блошиный». Агент будет стоять при входе справа с картиной «Лебеди в пруду». Вот тут условленные с ним фразы, которые вы произнесете. Это увлечение советским современным изобразительным искусством «андеграунд» будет прикрытием для ваших отношений. На первой встрече договоритесь о встрече в городе, там уже выкупите у него картину, оплатите франками и получите расписки. Обязательно сфотографируйте эти действия.

– Подробнее, пожалуйста, что он за человек в рамках психологического портрета? – Марта приготовилась выслушать, но человек из резидентуры махнул рукой, жестом определяя, что говорить почти нечего.

– Это все наши контакты там? – деловито задал вопрос Люк.

– Вам придется рассчитывать только на «гостя». Но ничего, у него обширные связи по линии спекуляции, или, как они называют, «фарцовка». У них там очень дорого покупать у спекулянтов вещи из-за границы, поэтому только обеспеченные люди имеют возможность приобретать, и они, эти обеспеченные люди, имеют свой, особый статус в стране. Это будет для вас шанс, мы надеемся, за что-то или кого-то обязательно зацепитесь! – оперативник из резидентуры весело подмигнул им. – Ну а вы со своей стороны обеспечите его всеми необходимыми вещами, как они говорят, «шмотками», там, для контактов. Привезете их с собой!

Люк задумался, переглядываясь с Мартой, потом осторожно спросил:

– А что вам известно о нашей цели?

– Как ваш куратор в Москве, я знаю цель вашей работы в поле. Это очень трудная задача, потому что их предприятие, где продукт, или, как они называют, «изделие», дорабатывается, строго секретное, и нам получить сведения об этом «КБхимпром» не удалось. Известно из нашего серьезного источника в Париже, что руководство в Москве обеспокоилось утечкой информации на предприятии в Подмосковье, где это изделие начали разрабатывать. Это их ведущие промышленные объекты. Поэтому они срочно свернули на нем все работы и передали их в тот самый «КБхимпром» в провинции, надеясь там завершить всю оставшуюся работу без утечки.

– Какие сведения по этой «утечке» под Москвой? – спросила Марта.

– У нас нет подробных сведений, нет их в дружественных структурах, хотя они могут и лукавить, оставляя «про запас» эту информацию. Большая часть наших материалов, скажем даже, основное, получена в Париже. Вы прочитаете вот здесь.

Человек из резидентуры встал и протянул им пластиковую папку с бумагами.

– Вот полный набор разной информации, от географии до финансов. Изучайте и вникайте. Я сегодня улетаю в Москву, поэтому, если возникнут вопросы, постарайтесь до моего отлета связаться со мной.

На следующий день Люк и Марта получили большую пачку бумаг, написанных от руки трудночитаемым почерком. Это была их научная работа для получения докторской степени в Сорбонне, которая являлась их пропуском в Краевой центр, в их местный университет.

Через три месяца напряженной подготовки они уже были в Москве и сразу же столкнулись с непредвиденными трудностями. У Марты начались «месячные», а во всех аптеках, куда заходили, понятия не имели о гигиенических тампонах «Тампакс». Это было первое печальное знакомство с условиями жизни. Купить вату также не удавалось, это был дефицит, стратегическое сырье, как объяснила одна из продавщиц, правда, она продала им пачку, как она сказала, «из-под прилавка», поэтому и цена была немыслимая.

Инструктаж в резидентуре длился до вечера, почти до отхода поезда, и уже утром они смотрели на пустынные просторы, проплывавшие в окне. Начался отсчет времени «полевой» работы агентов SDECE в тревожной глубине СССР.

Апрель-май 1977 года. Париж. Франция. Военно-промышленный концерн. Финансовый директор концерна Zenith Aviation осторожно нажал кнопку справа от дверей кабинета президента, когда зажглась табличка «Входите», открыл первую дверь в тамбуре и нажал на вторую, внутрь, протиснулся, отметив, что открылась она всего на четверть.

Эта дверь имела странную особенность: когда шеф был не в духе, ее можно было открыть только на четверть, все догадывались, что на создание этой управляемой двери потрудились конструкторы и механики департамента безопасности, но делали вид, что это естественное положение вещей.

Информатор финансового директора из Кабинета правительства вечером экстренно сообщил о секретном заседании у премьер-министра, где поступило предложение прекратить разработку на их концерне проекта гиперзвуковых крылатых ракет. Должность «источника», простого делопроизводителя канцелярии, позволяла получать только общее представление о положении вещей. Необходимо было искать ответы на причины предполагаемых шагов со стороны правительства и принимать ответные меры по спасению уже почти готовой к серийному выпуску СКР. В новом корпусе предприятия уже монтировались сборочные линии, а из филиала в горах на Лазурном Берегу начали поступать первые блоки «интеллекта» ракеты.

Вот с этим тревожным сообщением ранним утром он приближался к столу президента, который выглядел озабоченным, если не сказать встревоженным.

– Это все, что удалось вам узнать? – спросил президент, на удивление, как-то мало заинтересованно, достал портсигар, закурил сигарету и прошел к большому, во всю стену, окну, из которого открывался вид на западную часть Парижа.

Президент любил рассматривать город, это занятие успокаивало его. Вот и сейчас, выслушав тревожное сообщение, он смотрел на крыши Парижа, думая о том, что теперь пора включать тревожную кнопку. Сообщение финансового директора как подтверждение более полной информации, полученной им несколько часов назад и в которой до этого момента сомневался, теперь позволяло ему делать то, что было совершенно недопустимо раньше. До начала рассмотрения вопроса о прекращении финансирования СКР.

– Что можете предложить, хотя бы как частичный выход из финансового тупика, в котором можем оказаться? Если они примут решение отрезать нас от получения государственных фондов?

Президент тоскливо слушал сбивчивые предложения, посматривая на крыши Парижа, потом резко повернулся:

– Скучные и малоэффективные! Да, знаю, что вы не обладаете возможностями, которые необходимы в данной ситуации, но я вижу ваше стремление, и конечно же ваши предложения ничтожны для разрешения проблемы с фондами. К счастью, они там пока только решают вопрос о закрытии нашего проекта. – Президент показал пальцем в потолок, явно ссылаясь на Кабинет правительства. – Я тоже получаю сигналы и даже знаю причины. Общий мировой кризис не так сильно влияет, как то, что они решили, основываясь на мало проверенных фактах, что у Советов существует подобный продукт, следовательно, приоритет упущен. Как сказал один из советников, мы догонять никого не будем и, если не успели, будем закрывать дорогостоящие проекты.

Президент сел за стол, внимательно посмотрел на своего финансиста и продолжил:

– Единственная возможность, которая сможет повернуть все в нашу пользу, это получить полную и достоверную информацию об этом аналогичном проекте, который разрабатывается Советами.

– Но как? – заволновался финансовый директор, предчувствуя большие траты.

– Как это всегда происходит. Купить! – коротко бросил президент.

Финансовый директор, когда вопрос начинал выстраиваться ближе к фондам, всегда испытывал состояние окруженной врагами крепости, защита сундуков с золотом была его приоритетной задачей.

– А где, у кого и сколько это будет стоить? – вопросы он задавал в той последовательности, как они нарастали в его голове.

– У нас нет своей разведки, значит, надо обратиться к профессиональным структурам.

– Надо знать к кому! – вырвалось у финансового директора.