Одинокий волк. Бег в неизвестность

С трепетом я развернул кусок материи, которая скрывала от моих глаз что-то интересное и интригующее.

– Ничего себе! – звук удовольствия вырывается из моих губ, когда эта вещь появляется в моих руках.

Сюрприз

Я аккуратно взял в руку настоящий охотничий нож. По длинному, отливающему синевой лезвию торопливо скользнули лучики солнца из рядом находящегося окна и зайчиками расположились на стене. Холодная сталь отшлифованного до безукоризненной гладкости клинка, играла на солнце, подтверждая опасность, остро заточенного охотничьего ножа. Боевое оружие явно не для устрашения ворон!

Только на конце лезвия возле самой рукояти длиной в мужскую ладонь, которая удобно легла в руку, были заусенцы, которые как пилка располагались по обе стороны ножа, но в отличие от полотна пилы, были неравномерны и создавали более похожий вид украшения, чем каким-то боевым приспособлением.

Крепкие, деревянные, украшенные искусной резьбой ножны в свою очередь, крепились к длинному широкому ремню из толстой тёмно коричневой кожи. Переплетения стеблей и листьев ощущались под пальцами каждым изгибом, каждым листочком, каждой тончайшей прожилкой. Казалось, что в руках вовсе и не ножны, а замысловатое переплетение ветвей. Подвесив ножны к поясу, и вложив предварительно в них клинок, я не скрывал восторженного блеска в глазах. Так что, когда я поднимаюсь на цыпочки, чтобы поцеловать её, Дороти в свою очередь, понимая меня, наклоняется. Я нежно целую её в щёку, обвив её тоненькую шею руками, прижимаюсь к ней. Слова льются из моих губ так, словно они неосознанно формировались в моей голове в течение долгого времени.

– Спасибо, спасибо, спасибо…

– Ну как тебе сюрприз? – поинтересовалась она, пытаясь отстранить меня от себя.

– Я и мечтать не мог о таком.

– Ну, первую часть своего обещания я выполнила? – хитро поинтересовалась она.

– Да, – уже с менее азартом проговорил я. – Но ведь ты пообещала после обеда.

– Ну, скажем, что после обеда мы пойдём в лес, а ты мне нужен там здоровый. Ты и так передвигаешься как медведь, а если ты ещё будешь чесать свой травмированный зад, то твои шаги будут слышны на другом конце леса.

– Ну, ведь мы придём поздно,…а там ужин…

– Ну а ты не хочешь ужинать стоя? – смеясь, спросила она.

Мне только оставалось, молча кивнуть, глядя то на сестру, которая о чём-то думала, то на сюрприз, который я сегодня возьму в лес, и хоть он мне и не пригодится, то мысль, что я пойду как взрослый, имея оружие, сильно подогревало и льстило мне.

– Давай наказание перенесём на завтра, – проговорил я и сам испугался своих слов.

– А давай ты пообещаешь мне вести себя как нормальный мальчик, а я не буду наказывать тебя, – предложила свой вариант сестра.

– Дороти. – предлагаю свою версию я – Давай лучше утром перед школой, а после ты меня научишь стирать, и тогда тебе не надо будет меня наказывать.

В глазах сестры была задумчивость, может она оценивала предложения, возможно, решила, что мальчишки они все такие и проще поменять движении звёзд, чем перевоспитать меня, но не какую из своих мыслей она не озвучила.

– Пошли обедать, а там посмотрим.

Обедали, я и Дороти молча, как впрочем, и в большинстве случаев. После убрав и вымыв посуду, я подошёл к кровати и взял первое своё оружие. Но меня удивило, что ремень был велик, и не только мне, но и взрослому человеку.

– Это, какое нужно иметь пузо, чтобы его подпоясать?

Дороти весело рассмеялась, настроив ремень не застегнула его возле моей талии, а перекинула мне через плечо.

Я нахожусь в оцепенении от подарка, который болтался у меня сбоку и при ходьбе легонько ударяет по ноге. Дороти с умиление смотрела на меня и на то, как я, не отводя взгляда от ножа, чуть было головой не протаранил косяк двери.

– Ты смотрел бы вперёд, а то до леса мы так сможем и не дойти.

Я утвердительно кивнул, и вышел на улицу. Как мне хотелось, чтобы меня сейчас увидели, хотя бы мои друзья.

Лес.

– А ты когда первый раз, одна пошла в лес? – спросил я сестру, отводя внимания от подарка и вступая на песок.

– Когда папа получил травму, и мы ощутили нехватку продуктов. Когда первый раз я увидела, как отец, отдав мне кусок хлеба, сам лёг голодный. Вот тогда ночью я решила, что нарушу запрет папы ходить в лес одна.

– И ты пошла? Тебе было страшно?

– Конечно, было. Лес стал нашим спасителем, когда отец и я ходили туда, и нам хватало пропитания. Но той ночью я твердо решила, что мы не будем больше голодать, и решимость победила страх. На первых порах, я просто ходила возле леса и воровала яйца из гнезд, и конечно, я собирала разные травы, попадавшиеся мне повсюду, Где-то даже находила грибы. С растениями и грибами надо было смотреть в оба. Съедобных среди них много, но стоит раз ошибиться, и тебе конец. Я всегда приносила их домой, и отец тщательно проверял их. Он понимал, что меня не остановить, и уже не препятствовал мне так рьяно как раньше, только постоянно просил быть осторожней. Он стал усердно учить меня делать силки и ловушки, а я вспомнила, как он их устанавливал. Но внутри меня постоянно жил страх. Было очень страшно одной зайти вглубь леса.

– Ну, ты ведь победила страх, если учитывать что мы ходим вглубь леса? Как?

– Иной раз, чтобы победить страх нужно поглядеть ему в глаза. И что такое страх по сравнению с голодом, который победить невозможно. Вот так я, перебарывая можно сказать себя, и вошла вглубь леса, и с каждым днем я все смелее вступала в его зеленые объятья. Я, ловила сетями рыбу, иногда удавалось поймать в силок зайца. Мы выжили.

Мы подходим к лесу. Тут уже надо держать ухо востро. Много всяких зверей, бешеных собак, ядовитые змеи, клещи. И тропинок почти никаких нет. Зато можно добыть еду, если умеешь, а сестра умеет и потихоньку обучает меня, поэтому и берёт с собой постоянно. Мне с ней хорошо, она веселая если возможно это здесь, но у неё голос как успокаивающее снадобье, если она говорит, то становится, легче и я даже забываю где и в каком аду мы живём. Вот так просто слушая её. Говорить она может весь путь от дома до леса и рассказы постоянно разные, откуда она их берёт, я не знаю, может ей это в школе рассказывают, может в одной из книг прочитала. Я стараюсь не спрашивать, боясь перебить, а только внимательно слушаю.

Слушаю, так же и запоминаю, когда она учит расставлять меня силки, ведь не имея оружия, дичь и так можно поймать, если иметь сноровку и знать, как это надо делать. Также она показывает, какие ягоды можно собирать, какие грибы съедобные и как правильно определить, где птичье гнездо и есть ли там яйца, хотя последнее мы делаем очень редко. Разорять гнёзда из-за нескольких маленьких яиц – неохота, но когда нет выбора, то не брезгуем и этим.

Постепенно лес меняется и от редко растущих деревьев, песка и мелких камней мы ступаем на настил из сосновых иголок. Мы в лесу. В настоящем лесу.

– В чем дело? спрашивает я сестру, которая оборачивается и сморит на меня.

– Постарайся идти тише, – просит она. – Ты распугаешь всех кроликов в округе. И привлекаешь всех хищников.

Хищников можно не бояться, у них сейчас полно добычи намного лучше, чем два костлявых ребёнка, но предосторожность никогда не бывает лишней.

– Да? Прости, я постараюсь, – говорю я виновато и стараюсь смотреть себе под ноги.

Идем дальше; стало немного лучше, но даже теперь я вздрагиваю при каждом шорохе, которые издаю сам же.

– Может, снимешь ботинки? – предлагает она, думая, что без них я буду идти тише.

– Как? Здесь? – изумляюсь я, как будто она предложила мне пройти босиком по горящим углям.

Есть что-то сверхъестественное в том, как неслышно она передвигается даже осенью, когда лежат листья и почти невозможно сделать шаг, не издав при этом хоть малейшего шума. Возможно, со временем и я научусь так тихо передвигаться, но пока у меня это не получается.

– Хотя не надо, – опомнилась она. – Не хватало, чтобы ты ногу ещё себе проколол. Следи за моими ногами. Просто постарайся наступать туда, куда наступаю я.

Это помогает, но ненадолго, возможно мне просто не хватает внимания.

Мы идем дальше. Путь уже известен, мы с сестрой не первый раз по нему ходим. Я двигаюсь внимательно, стараюсь смотреть под ноги и перешагивать все сучки. Улучшение, несомненно, есть, тем не менее, я мог бы поклясться, что мне специально кто-то подкладывает сучки и ветки под ноги, и я чуть отвлекаясь, разглядывая что-то на верху деревьев или сбоку, наступаю на каждую ветку и на каждый сучок на своём пути.

Сестра не сердится, она могла бы пойти одна, но если меня не учить, то я так никогда и не научусь правильно передвигаться по лесу. Она терпеливо меня всему обучает, а главное у неё сейчас не научить меня ходить бесшумно, а научить ориентироваться в лесу. Чтобы я не заблудился, хоть по правде говоря, без неё меня в этот лес не загнать и палкой, но я внимательно слушаю, стараюсь всё запомнить, и когда она, проверяя меня, задает тот или иной вопрос то я безошибочно отвечаю. Ну, почти всегда безошибочно.

Потихоньку с каждым шагом мы углубляемся, впереди небольшая полянка и я прекрасно знаю что это.

– Вик, – говорит она. – Ты останешься собирать землянику, а я пройдусь, проверю силки и спущусь к озеру, – она внимательно смотрит на меня. – Волчонок, я тебя очень прошу, никуда с этого места не уходи.