Одинокий волк. Бег в неизвестность

– Сейчас грузовой корабль садиться будет, видишь, ему место освобождают, – он проговорил, так как будто я полный критин, если не смог определить даже такое.

Кайл постоянно общался с пиратами, расспрашивая их о кораблях, об их путешествиях и налётах на мирные суда, поэтому считал себя самым умным. Как не странно с ним шли охотно на контакт, и даже иной раз угощали чем-то, и он постоянно твердил, что те неплохие ребята.

Неплохие, если не вдаваться в то, чем промышляют эти «неплохие» ребята. От грабежа торговых кораблей похищения людей, убийств, и торговля рабами. Даже здесь перешёптывались, что пираты привозят сюда рабов на угольную шахту, которая считается самой опасной. А так как пострадавшей семье придётся выплачивать хоть небольшое, но пособие, в случае если кто-то из членов семьи погибнет, то в случаи смерти раба никто не кому не платит. Ещё рабам не надо платить за саму работу, хотя и местным платят сущие гроши, и только то, что мы живем в хибарах, и имеем возможность заводить детей, отличает нас от них. У нас ещё в миске жратвы немного больше, и цепь по длиньше, а так мы больше не чем не отличаемся.

Конечно, у нас есть и ещё ряд преимуществ. В трёх километрах от посёлка лес и он кишит разными животными и дичью. Ходить туда не запрещено и многие могли бы найти пропитания себе там, будь у них оружие. Оружие у людей просто нет, а если увидят, то это равносильно самоубийству. Охранник, который тебя обнаружит с оружие, просто убьёт. И ему наплевать кто перед ним взрослый или ребёнок. Про пол тоже говорить не приходится, он не имеет никакого значения.

Поэтому не всякий решится пойти на зверя с одним ножом, но есть те, кто ходят в лес, в основном это дети, проходят по краю и как саранча сметают на своём пути всё, что можно съесть. Далеко не заходят, посёлок из глаз не выпускают. При малейшей опасности – сразу обратно, к родным крышам.

В посёлке вы можете подыхать от голода в полной безопасности, хотя и здесь безопасность вещь относительная.

Вторые в списке, это те, кто не может найти работу на шахтах, но надо кормить семью, да и самим что-то есть, такие пытаются уже заходить глубже в лес, они знают, что и когда можно найти, и возможно у каждого есть своё место, где он промышляет.

Третьи, это те, кто этим ещё и пытается заработать, но таких людей, очень мало. Первый в этом списке местный лекарь Ламберт, который собирает травы для лечения, но некоторые утверждают, что тот в основном пользуется чужими услугами и лишний раз не рискует своей шкурой. Предпочитая покупать травы и лечебные коренья у других. Второй в списке был наш отец, хотя до травмы он был, наверное, первый и единственный, кто мог зайти глубоко, но теперь он не ходит, но мы с сестрой наведываемся туда регулярно. Она, скорее всего, понимает насколько это опасно, я пока ещё полностью не осознаю, и почему-то с Дороти мне кажется, что я в безопасности. Я ей верю и как слепой котёнок, постоянно следую за ней.

Вот такой небольшой список людей, которые отправляются в лес, но есть список тех, кто оттуда не вернулся. Поэтому кто и отважится, в основном бродят по краю, в поисках съедобных ягод, грибов, или птичьих гнёзд, ещё можно нарвать зелень, которая хоть и не является основной едой, но неплохо скрашивает тот скудный рацион, который приходиться есть каждый день.

Стоя на холме, мы задрали свои головы вверх. Там где-то далеко появилась маленькая точка, которая постоянно росла. И вот уже можно было разглядеть её в деталях.

Громадный грузовой корабль быстро рос, по мере того, как он приближался к земле. Сзади него проблёскивали корабли сопровождения, так как грузовики были большими, медленными, неуклюжими мишенями, беззащитными даже перед самым легким корабельным вооружением, то они постоянно нуждались в вооруженном эскорте, и чем ценнее был груз, тем многочисленнее был эскорт. Торговцы, которые пытались сэкономить на охране, потом горько об этом жалели.

Грузовик неуклонно снижал скорость, но делал это осторожно. Маневрирование требовало от капитана максимальной сосредоточенности.

И вот он уже зависает в километре над посадочной площадкой грузового космопорта. Отсюда корабль выглядит особенно прекрасно в жарком сиянии утреннего света.

Тем временем остальные корабли сопровождения, заканчивая своё патрулирование, уходят на площадку возле дома управляющего. Пять стройных кораблей на солнечных батареях плавно в порядке очередности заходят на посадку. В ярком свете раскольного солнца они поблескивали, словно пять огромных полированных брусков серебра. Боевые корабли сопровождения представляли собой треугольник приблизительно двадцати метров в длину. Сделанные из стали и новых титановых сплавов, корабли имели широкие обзорные панели из прочного материала – витролита. Каждый был оснащен тремя передними турелями, и одной задней, в основном предназначенных для отражения ракет.

Зависшая гигантская туша торговца, чуть качнулась своим километровым корпусом. Из всех шести сопел опущенных вниз предназначенные для тактического маневрирования вырвалась радужная плазма, шесть перьев раскаленной плазмы, обжигали посадочную площадку. Корабль продолжил плавно снижаться на планету. Постепенно по мере приближения к земле окутывался оранжевым дымом и, притормаживая вспомогательными двигателями, плавно приземлился.

Постоянно интересовал вопрос, как это здоровое судно помещается на площадке чуть больше самого корабля. Нам плохо отсюда видно размеров космопорта и поэтому мы с замиранием смотрим, как он садится, постоянно ждем, что он своей массой разрушит все заграждения. Так как у нас развлечений нет, то это вполне подходит, чтобы провести время, но посадка быстро заканчивается, и опять всё цело.

С разочарованием мы покидаем свой наблюдательный пункт.

– Там просто крутой капитан, – сделал своё заключение Кайл. – Такими большими кораблями зелёные новички не управляют.

И толпа ему тупо закивала, что подняло его самомнение. Ведь он считал себя знатоком. Целыми днями мог рассказывать про корабли, из чего они состоят, и какое вооружение на них установлено. Но если задать тот или иной вопрос, то легко можно было понять, что трактовку многих слов он не знает, а просто как попугай повторяет услышанное, даже не вдаваясь в смысл слов, и что оно именно обозначает. Он с негодованием относился, к вопросам, которые ему задавались, на которые он не знал ответа, порой даже доходило до стычек, поэтому большинство просто молчали, не желая с ним связываться. Он был старше всех нас, да и силой его бог не обделил, забыв дать немного ума. Тогда бы он, возможно, научился выходить из таких ситуаций, не подвергая себя унизительным шушуканьям за своей спиной.

– Когда я выросту, то обязательно стану пиратом, – продолжал он под дружное мычание толпы.

– Для начала надо вырасти, да и покинуть планету тебе вряд ли кто разрешит.

– Чтоб ты понимал. Я договорюсь с каким-нибудь пиратом, и он меня вывезет отсюда, а после обучит управлять кораблём. Там нет ничего сложного.

Это ещё одно подтверждение его умственных способностей. Мало того что космопорт тщательно охраняли, запрещая к нему приближать под страхом смерти, только обслуживающий персонал, то в космосе на рейде стояли тяжелые крейсера, которые предотвращали появление на планете нежелательных гостей, и перехватывая тех, кто взял безбилетных пассажиров. Поэтому не один не рискнет связываться с местной властью, из-за какого-то мальчишки, пусть он даже будет из золота. Своя шкура она всегда дороже.

– Сомневаюсь, что кто-то будет рисковать, из самоуверенного мальчишки, – спокойно проговорил я.

Привыкший, что ему все потакают, и никто не смеет противоречить, он накинулся на меня. Мы кубарем скатились с бугра, и стали кататься по песку.

Это ещё одно из развлечений, которые мы можем себе позволить. Но развлекаются в основном те, кто стоит в стороне и наблюдает. В связи с тем, что он старше, то и оказался сильней меня и вот он уже сидел на мне верхом и бил по лицу.

– Выродки! – крикнул кто-то из ребят, и все побежали, Кайл не отличался смелостью, спрыгнув с меня, рванул вслед за уносившейся толпой.

Я медленно встал, понимая, что эти охранники, просто не тронут меня, так как я не представляю для них опасности. Я оглядел свою выпачканную одежду и тяжело вздохнул. Нужно было просто промолчать. Ну, тешит он соё самолюбие, ну и пусть продолжает. Язык мой меня опять подвёл. То, что болело лицо, это было ерунда, по сравнению с тем, что мне ещё предстояло.

Если Выродки и не заинтересовались мной, то вот сестра! Придётся отвечать на много её вопросов и не факт что этим всё закончится. Почёсывая зудящее лицо и пока целый зад я побрёл в сторону дома. День только начался, а я уже нацеплял проблем, как репьёв. Да и разве это первый раз? Казалось, что проблемы и неприятности меня подстерегают повсюду, стоит только покинуть пределы своего дома, как они тут как тут.

Домой почему-то сильно не хотелось, можно конечно было и по-быстрому постирать всё, или просто повозить одежду в воде, смыв пыль и разложив её под палящим солнцем, но не факт что одежда успеет высохнуть до прихода Дороти. Можно прогулять, где-нибудь до самого вечера и после появится дома, так в темноте может и прокатить, но желудок предательски заурчал, противясь моему грандиозному плану.

Прикидывая все за и против своего плана, я оказался возле своего дома. Разглядывая занавешенное окно, я попытался определить, дома ли сестра, и сколько сейчас время. Немного постояв, я плюнул на постоянно протестующий желудок и собирался превратить свой план в действия.

Возможно, он был не самый правильный, но в данной ситуации, он был у меня единственный, а возможно со временем и придёт более подходящий. Сделать шаг мне не дала чья-то рука, поймавшая меня за шиворот. Нехотя я обернулся и увидел не совсем дружелюбный взгляд Дороти.

– Ты уже пришла? – единственно глупый вопрос всплыл у меня в голове.

– Ну что чертёнок пошли домой, – не удосужившись даже ответить на мой простой вопрос произнесла Дороти.

От этих слов мне становится не по себе, но сопротивляться я не стал, зная, что хватка у сестры очень крепкая, да и всё равно рано или поздно придется возвращаться домой.

– Ты бы определилась, чертёнок или волчон… – закончить мне не дал подзатыльник, и хоть он была не сильным, то продолжать я всё равно не стал.

Я прижал голову к плечам, но продолжение было по нижней части тела и мне пришлось ускорить свой шаг, остановившись на секунду у одиноко стоящего кустарника, я оглянулся, видя как Дороти, тянет руку к сучку.

– Бедное дерево, и так не растёт, так ещё его постоянно обдирают, – проговорил я, смотря на реакцию сестры.

Та окинула меня хитрым взглядом и вняла моим переживанием о бедном дереве, при этом она немного подумал, чем разожгла во мне интерес, о чём же она размышляет, ответ не заставил себя ждать долго.

– Да ты прав, – сказала она убирая свою руку от прутика, который только что хотела сломить, и видя мой довольный взгляд добавила. – Сегодня воспользуюсь старым отцовским ремнём.

– Может не надо? – голос мой звучал почти шёпотом. – Может лучше прутиком. Кустарник всё равно засыхает, – проклиная свой язык, попытался исправить ситуацию я.

– Нет Вик. Надо. Это единственный аргумент, который ты понимаешь, правда не долго, но хоть какой-то промежуток времени он останется в твоей памяти.

Я хотел попытаться объяснить ей, что в этот раз моей вины, как бы и не было, но не стал. Вина, наверное, всё же была, надо было просто молчать, да и объяснять сестре все подробности, мне не хотелось. Просто если провинился, то нужно молча понести наказание за свой поступок, а не искать себе оправдание. Возможно это и так, но мне так не хотелось. Я тяжело вздохнул и повернулся лицом в сторону двери.

Она легко подтолкнула меня в спину, и мне ничего не оставалось, как открыть дверь и очутится в доме.

– Подожди, – вдруг меня пробило. – Ведь вчера ты мне обещала сюрприз, – я стал говорить быстро, как будто у меня больше не будет времени. Ты же обещала, – уже умоляюще просил я. – Потом после обеда ты меня накажешь, ну пожалуйста, – голосом больше похожим на жалобный стон, закончил я свой скоропалительный призыв к состраданию.

– А почему после обеда? – с интересом спросила она, так что у меня появилась надежда на более мирную развязку в этой ситуации.

– Понимаешь сидеть очень больно, а так до вечера может немного рассосётся.

Дороти улыбалась, видно мои доводы были настолько вразумительны, что она легко на них согласилась.

– Иди в нашу комнату и не выходи оттуда пока я не позову. Если будешь подглядывать, то вместо сюрприза я тебя накажу, причём до обеда, а как ты при этом есть будешь, стоя, сидя или лёжа, меня это меньше всего интересует.

Я убежал в свою комнату, и подглядывание явно не входило в мои планы, хотя ожидание теребило душу, разрывая её на куски. Время как будто замерло и мне показалось, что прошёл минимум час, прежде чем сестра позвала меня. Не теряя не минуты, я вылетел на зов. На родительской кровати лежало что-то завернутое в лоскут. Я медленно подошёл, пытаясь понять по лицу сестры, что это может быть, то, что это не съедобное, а в основном это и служило моим поощрением за что-то, можно было легко понять.