Орден Пяти Зверей

– Сам удивляюсь. Но дело тут, скорее всего, во внутренней природе человека. Я кузнец. Это теперь я понял абсолютно точно. Так вот, мне удается постичь материальную сторону сути вещей, таких как металл, дерево, камни и прочее. Я мастеровой, а чтоб стать магом, думаю, необходимо понять принцип взаимодействий энергий. Научиться управлять энергетическими потоками и достигнуть умения воздействовать этими силами на материальные сущности. Вот, вы все чувствуете силу, заключенную в мечах. Руны, дающие мечам это, нанес я, а придумал именно Мишка. – Светлов со странным выражением лица посмотрел на меня.

– Ну, ты думай, когда пули отливаешь. Я? Да когда?

– Да во сне.

– Я по чужим снам не шатаюсь, не имею такой привычки. А тот, кто тебе приснился, существует исключительно в твоей голове. Так сказать плод воспаленного воображения.

– Так ведь я и говорю – сон. – Сказал с хитрой улыбкой Алексей и развел в стороны натруженные ладони.

Честно говоря, этот Лешкин рассказ подействовал на нас странным образом. Складывалось впечатление, что каждый из нас видел нечто похожее, но в своем сне. Пусть наши сны не были такими яркими и не запомнились с потрясающей четкостью, однако они оставили в нашем подсознании определенную информацию. Теперь эта информация под действием происходящего начинала всплывать легким туманом, заставляя относиться ко всему с достаточной долей серьезности. Я хоть и проявил внешний скептицизм, внутри испытывал очень странные ощущения. Эти камни и обруч подействовали на меня очень сильно. Они откликались на мои прикосновения. Меч, который признал меня своим хозяином, мог служить верой и правдой только мне. Я испытывал полную уверенность что, возьми этот меч кто-то другой и ничего хорошего из этого не получилось бы. Такую-же уверенность я испытывал и в отношении мечей моих товарищей. В общем, все, что произошло в этот день, было очень странным. Вот мы и сидели, переваривая это ощущение странности, запивая его водкой и заедая всякой снедью. Спать разошлись поздно. У каждого в черепе роились всевозможные мысли и предположения. Я, на удивление быстро заснул, и мне не снилось ничего.

Проснулся первым как, впрочем, всегда на природе. Утренняя прохлада еще сохранилась в тени деревьев, а вот на поляне, уже вовсю резвилось летнее солнце. Да, вчера мы слегка переборщили с алкоголем. Состояние оставляло желать лучшего. Развел костер и подвесил кипятить чайник. В ожидании крепкого чая собрал в лагере вчерашний мусор. Позже, усевшись в раскладном кресле с чашкой бодрящего напитка, прислушался к окружающим меня звукам. Где – то рядом жужжал шмель, в ивняке заливались мелкие птахи, а в лагере сопели и храпели мои товарищи. Они явно не спешили просыпаться, но и будить мне тоже никого не хотелось. После чая почувствовал себя гораздо бодрее и решил прокатиться на лодочке. Дабы не нарушать утренний покой отправился на «Уфимке». Отплыв от лагеря метров на сто, сообразил, что забыл спиннинг. Ну да ладно. Проверю сети. Собрав полный судок, направился еще дальше вдоль берега. Утро стояло чудесное, вода была гладкой словно зеркало и я, получая от вёсельной прогулки огромное удовольствие, не спеша, отплывал все дальше и дальше от лагеря. Зелень деревьев, по июньски сочного цвета, купалась в утренних, еще ласковых, солнечных лучах. Я уже собирался поворачивать в обратный путь, когда заметил на берегу странное деревце. Среди зеленых кустов, оно выделялось, темно синим цветом. Оставаясь под впечатлением от вчерашних ощущений, я направил лодку к берегу. Едва успев причалить, я ломанулся сквозь кусты к этому деревцу, не разбирая дороги. Моему взору открылась необычная, для наших лесов, картина. В зарослях ивняка на площадке диаметром пять метров не росло ничего кроме этого дерева. Странные, синего цвета, листья были похожи на листья конопли, только с ровными краями и более мясистые. Дерево источало сильный запах, напоминающий смесь эвкалипта и можжевельника. Повинуясь странному импульсу, я схватился за серый, с серебристым отливом ствол и, что есть сил, потянул деревцо из земли. Странное растение неожиданно легко подалось, и я оказался на пятой точке, с деревом в руках. Не понимая почему, но зная, что именно так нужно, я бросился обратно в лодку, погрузил в нее дерево и как сумасшедший погреб к лагерю. В лагере первым делом оборвал всю эту странную синюю листву и упаковал в полиэтиленовый пакет. Затем, расстелив на земле большой кусок пленки, стал очень торопливо выстругивать охотничьим ножом из деревца посох. Причем, стараясь не потерять ни одной ветки, куска кожуры или щепки. Аккуратно ошкурив и ровненько остругав, собрал все отходы и тоже упаковал в полиэтиленовый пакет. Не сильно развитая корневая система образовывала нечто вроде корзиночки или определенным образом сложенные пальцы руки, только пальцев было семь. Столько – же было стрельчатых листочков в одном солистии. Мягкая и очень легкая в обработке древесина очень быстро стала подсыхать и твердеть. По всему лагерю, если не по всему побережью, разливался густой аромат смеси эвкалипта и можжевельника. Я достал из ларца камень и, аккуратно разжав пальцы корневища, поместил его в эту странную ладонь. Затем, отрезав лишнюю длину пальцев-корней, я как бы обжал корнями камень. Дерево весьма охотно приняло необходимую форму. Древесина очень быстро высыхала и становилась все тверже. Обрабатывать ее становилось все труднее. Примерно через четверть часа это стало и вовсе невозможным. Дерево стало твердым как камень. К счастью я успел полностью удалить все сучки и придать деревцу форму настоящего посоха, даже успел вырезать у навершия несколько символов, виденных мною на мече и обруче. Эти символы ни у кого больше не повторялись, имелись только на моем оружии. Сок дерева, незаметно проступавший из середины, высыхая, сделал поверхность всего посоха гладкой будто отполированной. Через полчаса мой нож не оставлял на поверхности посоха даже царапины. Чудеса, да и только! Я попробовал топором, эффект был таким же. Да, странный кустик.

У меня в голове, словно растревоженный улей, роились всевозможные мысли и идеи. Мне необходимо было с кем нить поделиться всем этим. Я направился к палатке Светлова.

– Леха проснись. Вставай. Дело есть. – Алексей, невнятно бормоча, с огромным трудом разомкнул объятья Морфея.

– Чё надо? – Светлов остервенело тер глаза. – Который час?

– Уже за полдень.

– Брешешь.

– Гад буду.

– Чё надо?

– Вставай, я посох нашел. – Эти слова окончательно разбудили Светлова. Во взгляде появился здравый рассудок. Затем он вскочил, едва не завалив палатку.

– Где? Когда? Какой? Что за дерево? – Град вопросов посыпался, словно из рога изобилия. Мы вылезли из палатки, и я коротко рассказал утреннее приключение.

– Чудеса! – Леха, едва прикоснувшись к посоху, отдернул руку, словно обжегся. Затем смелее взял его в руки и стал тщательно изучать. – Странная порода, я с такой раньше не встречался.

– Я тоже. Хоть я и не ботаник, но такую породу, в наших лесах, прежде не видел. Но разбудил я тебя, для другого. Идея у меня родилась. У этого дерева странный сок. Когда он засыхает, становится тверже камня. На топор попробуй разрубить. Я тут все листочки и веточки собрал в полиэтиленовый пакет, да завязал потуже. Думаю, что если сварить из этого отвар, да и обработать все твое кузнечное искусство. – Леха засуетился, топчась на месте, как медведь, и чеша свой затылок. Раздумья длились не долго.

– Давай. Идея классная. Хуже все равно не будет, а в случае успеха у нас будет самое крепкое в мире холодное оружие. Только делать это нужно быстро. В пакете оно конечно так скоро не высохнет, однако сдается мне, что это совсем не простое растение. Буди ребят, а я пойду, медное ведро принесу.

Пока я расталкивал друзей, Алексей принес из своей машины большое самодельное ведро. Лешка его выковал из латуни на случай, когда с нами ездили дамы, и им была нужна горячая вода для личной гигиены. Ведро вмещало в себя литров двадцать. Набрав в ведро воды из озера, Лешка подвесил его на треноге и начал споро разводить под ним костер. Дрова были сухими, и огонь вскоре пылал, весело потрескивая.

Ребята долго соображали, что от них нужно, и, в конечном счете, так ничего не поняв, все же притащили из своих машин вчерашние подарки. Немного придя в себя, у всех появились вопросы. Мы, как могли, объяснили друзьям свойства диковинного дерева и то, что мы собираемся предпринять. Вода тем временем закипела. Мы с Лешкой спешно нарезали листья, кору и веточки и отправили в ведро. Все смотрели на процесс приготовления отвара. Жидкость в ведре насколько раз меняла цвет пока не стала молочно белой, с серебристым отливом и на этом остановила свои метаморфозы. Прошел час, за который никто не проронил ни слова. Отвар был готов.

– Посолили? – Спросил Круглов.

– Да. И поперчили. Хочешь снять пробу?

– Нет. Верю вам на слово.

Лешка снял ведро с треноги, но относить далеко не стал, а поставил рядом с костром, чтоб зелье не остывало и продолжало медленно кипеть.

Первыми обработку прошли кольчуги. Их просто окунали в ведро, и, достав, давали стечь. Насколько они стали крепче сразу понять было сложно, однако эффект от обработки, стал заметен сразу. Титан, из серого, превратился почти в белый, словно матовое серебро. Светлов достал из ножен свой меч, слегка нагрел клинок на огне, затем, смочив в отваре тряпку, провел ей по лезвию. Золотая вязь на клинке вспыхнула ярким, синим светом и, через пару секунд, потухла.

– Ни хрена себе!!! – Послышались общие возгласы удивления.

– Чудеса! – Уверенно подтвердил Лешка.

Обработке подверглись все металлические предметы, находившиеся в лагере. И, каждый раз при обработке предметов с орнаментом, он вспыхивал, синим светом. В волшебном отваре обработали, так же стрелы и арбалетные болты, наконечники копий и наскоро выструганные для них древки. Круглов обработал даже цепи для бензопилы.

– Вечные будут. Точить больше не придется.

Оставшееся зелье слили в две литровые бутылки из-под водки. Отвар, казавшийся в ведре практически белым, в стеклянных бутылках стал почти прозрачным, и светился легким голубым светом.

– Да Мишка. А ты и впрямь колдун. Светлов оказался прав. – Задумчиво произнес Илья, разглядывая содержимое бутылки на свет. – Я бы это дерево даже не заметил бы, а ты сразу ухватил суть.

– Да ладно вам. Это так на меня вчерашний Лешкин рассказ подействовал. Давайте лучше завтракать, а то уже обедать поздно.

Чайник, на разведенном Алексеем костре, вскипел практически мгновенно. На столе появилась копченая рыба, колбаса, сыр, овощи и зелень. Ник пожарил яичницу из дюжины яиц, на которую все набросились с бешеным аппетитом. Утолив голод, занялись делами.

Завтра будет последний выходной день. Я был в отпуске. Лешка вообще не работал. А вот Илье, Нику и Андрею нужно было возвращаться в Москву. Отъезд был запланирован на завтра, на первую половину дня. Отъезжающие поехали кататься на лодке, а мы с Лешкой занялись рыбой. Уже просолившуюся мелочь и разделанный крупняк повесили сушиться. Оставшуюся крупную рыбу решили закоптить в подарок близким наших друзей. Свеженькой наловим с утра и тоже отправим побаловать семьи ребят и как оправдание что мы действительно ездим ловить рыбу.

В этот последний вечер пили мало, и в основном пиво. Только я, Круглый и Светлов иногда пропускали по рюмашке. День прошел очень весело. Мы играли в бадминтон, рубились на мечах и стреляли из лука. Потом фотографировались с уловом и природой. Валялись на солнышке, играя в карты, купались и загорали. Ближе к вечеру собрались в шатре и пели песни под гитару. В общем, это был один из счастливейших дней в моей жизни. В сумерках поплыли проверять сети. Обилие рыбы уже никого не удивляло. Прощальный ужин затянулся почти до утра. Друзья разошлись спать, когда небо уже начало светлеть. Мне спать совсем не хотелось, и я, прихватив пару банок пива и раскладное кресло, направился на берег встречать рассвет. Но, похоже, я не очень рассчитал силы и все-таки задремал.

Глава 2

Новый Мир

Проснулся, когда солнце уже поднялось над кромкой леса. Рассвет был восхитительный. Таких красок я еще не видел. Все казалось абсолютно нереальным, не настоящим, сказочным и волшебным. Посидев в немом оцепенении еще какое-то время, дождавшись, когда солнце поднимется достаточно высоко и ощущение нереальности происходящего полностью развеется, я поднялся и пошел к костру подвесить над огнем чайник. Утренняя свежесть давала о себе знать. Я слегка замерз. Костер еще нужно было развести. Так, куда же подевались спички? Ладно, сперва, налью в чайник воды из канистры, а потом займусь костром. Я снял чайник с треноги и налил в него воды. Что-то шло не так. Совсем не так. Обернувшись, я увидел, что чайник продолжает преспокойно висеть на треноге. Другой, идентичный первому, был у меня в руке. Хрень какая-то. Но я испугался. Сделав над собой усилие, я посмотрел на берег. Вот черт. Так и есть. Мои наихудшие опасения оправдались. Я, вальяжно развалившись в кресле, спал на берегу, храпя и пуская слюни. Фу. Оторопь сковала мое тело. Что, черт возьми, происходит. Главное не паниковать. Успокойтесь господин Григорьев, возьмите себя в руки. Это слегка помогло. Я всегда, когда нужно сделать над собой усилие, называю себя по фамилии. Повесив чайник обратно на треногу, я подошел к себе, но не смог до себя дотронуться. Моя рука прошла сквозь моё же плечо и остановилась на спинке кресла. Нормально. Я дернул кресло на себя, и оно послушно оказалось у меня в руках. Я же, как спал в кресле, так и остался спать в кресле. Брат близнец моего раскладного кресла оказался у меня в руке. Так. Нужно чего-нибудь выпить. Чаю или лучше водки. Проходя мимо костра, я взмахнул рукой и щелкнул пальцами. Дрова под чайником вспыхнули ярким, радостным пламенем. Отскочив от костра, я уставился на свою руку. Все произошло само собой. Так, как будто я это делал тысячу раз. Стоп. Что со мной происходит? Может я отравился и это глюки? Я налил водки в стакан из бутылки, а вторая, такая же оставалась стоять на столе. Выпив залпом, я понял, что водка, была просто водкой. Уже не плохо. Водка обожгла горло и прояснила мысли. После третьей, стало совсем хорошо. Я, тот, что на берегу, в свете утреннего солнца стал, как будто, слегка прозрачней. Знакомый пейзаж, словно слегка размылся и сквозь него стали проступать незнакомые очертания.. Что ж, посмотрим, что будет, когда это проявится окончательно. Подойдя к своей палатке, я взял прислоненный к ней посох. Странное дело, второго посоха не было. Интересное кино. Нужно проверить внезапную догадку. Я бросился к машине. Так и есть. Предметы, выкованные Лешкой для нас, двойников не имели. Из своей палатки вылез Светлов.

– О, я гляжу, ты чайник уже кипятишь. Только почему у него два носика? – Алексей оторопело смотрел на чайник.

Я тоже посмотрел, и действительно создавалось впечатление, что у чайника два носика. Видно я в шоке повесил чайник носиком в другую, в отличие от первого, сторону. Сами чайники совместились, а вот носики смотрели в разные стороны.

– Это что. – Я уже окончательно взял себя в руки и был готов к новым неожиданностям. – Ты в свою палатку загляни. – Алексей вернулся в палатку.

– О, Ё!!! Это хто?

– Это ты Алеша.

– Как так я? – Светлов уже стоял рядом со мной с глупым выражением непонимания и испуга на лице.

– Да, так же как и я на берегу сижу. – Светлов посмотрел на берег и увидел меня сидящего в кресле.

– Ты что, раздвоился?

– Как и ты. Ты Лёшик успокойся. Пойдем, водочки выпьем. Без нее эту скверную ситуацию не осилить. Поверь, легшее станет. Я уже успокоил невры.

– Водку? С утра? Бррррр.

– Лех, это я тебе как волшебник говорю, поможет. Только перестань удивляться. – Мы подошли к столу. Я налил и мы выпили. Светлов, почувствовав потепление внутри, повторил, и еще раз повторил.