Советник президента

– Мы можем это обсудить…

– Поймите, если Тренд и Джексон откроют рот…

– Я понимаю, – согласился Дэнс после недолгого раздумья. – Ладно, держите меня в курсе, а мы пока подумаем, что ещё можно предпринять.

Уже через четверть часа Лори Дримстоун, получив инструкции от премьер-министра, позвонил министру иностранных дел России. Ребров сидел в vip-ложе стадиона в Лужниках и отчаянно переживал за «Спартак», которому никак не удавалось взломать оборону «Зенита». А тут ещё этот Дримстоун – неужели трудно подождать хотя бы час? Однако ничего не поделаешь, пришлось ехать в МИД. Только бы скверное настроение не помешало реализовать тщательно разработанную комбинацию. Платов его ещё раз проинструктировал, пока автомобиль министра мчался на Смоленскую. Да что тут говорить – все варианты рассмотрены, ответы на все вопросы подготовлены, так что птичка непременно попадёт в силки.

Глава 43. Визит посла

«Быстро сработали, ничего не скажешь. И Джексона идентифицировали, и Тренда. Жаль, что не дали досмотреть футбольный матч. Впрочем, наши футболисты всё равно не тянут. В отличие от дипломатов». Так размышлял Ребров, слушая посла, и когда тот завершил свой спич, только развёл руками:

– К сожалению, не могу прокомментировать эту информацию. Мне о присутствие Тренда и Джексона на трибуне стадиона ничего не сообщали. А вы случаем не обознались?

Но Дримстоун продолжал настаивать на своём.

– Возможно, они приехали, как обычные туристы, – предположил Ребров. – Завтра я свяжусь с нашей пограничной службой, и мы всё выясним.

– Простите, господин министр, но я не могу так долго ждать.

«Затрепыхалась птичка. Но, видимо, ещё не понимает, что попалась», – подумал Ребров, а вслух сказал:

– А какие могут быть варианты? Во всяком случае, хочу вас заверить, что политического убежища мы им не предоставляли и российского гражданства не собираемся предлагать. Это не в наших интересах.

Посол явно почувствовал облегчение. Теперь необходимо было развить эту мысль, и министр продолжал:

– Мы заинтересованы в укреплении взаимопонимания между нашими странами, несмотря на то, что было в недавнем прошлом. Русские не злопамятны, поэтому мы готовы обсудить все спорные вопросы.

«Теперь мяч на стороне посла. Вряд ли они успели что-то подготовить. Так что придётся ему формулировать предложения на ходу, а это чревато тем, что может совершить ошибку. Да, время не терпит. Поторопись, Дримстоун!» Всё к этому и шло.

– Господин министр! Я уполномочен своим правительством предложить вам комплекс мер по расширению нашего сотрудничества в экономической и культурной сферах. Думаю, что британские компании будут готовы инвестировать миллионы… даже миллиарды долларов в российский бизнес. Наверняка, Франция и Германия нашу инициативу поддержат.

– Хотелось бы в это верить.

– В ближайшее время мы готовы направить к вам делегацию во главе с министром торговли и промышленности для обсуждения конкретных взаимовыгодных проектов.

– Что ж, это обнадёживает.

Так Ребров ответил Дримстоун, но в голове у него появилась другая мысль: «Небось, ждёт, когда я спрошу: а что взамен? Нет уж, пусть сам попробует догадаться! Я только подскажу».

Как правило, дипломаты избегают прямых вопросов, поэтому Дримстоун ограничился намёками:

– В свою очередь, мы хотели бы надеяться, что вы поможете нам уладить эту историю с Джексоном и Трендом. Их пребывание на российской территории не устраивает ни нас, ни Вашингтон.

– Но, господин посол, они же свободные граждане, в сочувствии террористам не замечены. Поэтому мы не можем их выслать. Представьте, как на это отреагирует мировая пресса!

Дримстоун задумался.

– Пожалуй, вы правы. Официально высылать не надо, но это легко сделать по линии спецслужб.

– Допустим. Однако и в этом случае надо заручиться их согласием. Я думаю, что недавние события нанесли такой удар по самолюбию Джексона и Тренда, что они потеряли всякое доверие к тем, кто сидит в Лондоне и Вашингтоне. Уверен, что они не согласятся, если только… – Ребров сделал вид, что пытается найти походящее решение.

– Если что? – насторожился посол. – Мы готовы рассмотреть любые варианты.

– Видите ли, если бы я оказался на месте Тренда, я бы потребовал снять с себя все подозрения, которые послужили основанием для расследования спецпрокурора Мюллера.

Тут только Дримстоун понял, что попался. Дать задний ход он уже не мог, да и уйти не солоно хлебавши ему никак нельзя. Всё, что остаётся, это дослушать предложения Реброва, ну а потом отдуваться перед Терезой Мэйн.

– И как вы это себе представляете?

– Всё очень просто. Комиссия Мюллера признаёт отсутствие сговора Тренда с Москвой, и он триумфально возвращается в Овальный кабинет. По-моему, это вполне достижимо и логично. Как вам кажется?

– Я так понимаю, что аналогичный выход вы предлагаете и в деле Джексона? – Дримстоун не скрывал своего огорчения, поскольку ощущал себя в положении адвоката, проигравшего судебный процесс о разделе имущества на сумму во много сотен миллиардов фунтов стерлингов.

– Да там всё гораздо проще! – улыбнувшись, отвечал Ребров. – Если не ошибаюсь, у вашей партии большинство и в палате общин, и в палате лордов.

«Ну, всё! Тереза меня задушит своими костлявыми руками». Посол представил эту сцену и поспешил откланяться:

– Спасибо, господин Ребров, что нашли время в вашем плотном графике для того, чтобы принять посла Её Королевского Величества. Я доложу ваши соображения своему правительству. Надеюсь, что мы ещё встретимся в самое ближайшее время.

– Не сомневаюсь! И пожелаю успехов вашей сборной, там играют отличные ребята, хотя и неудачно выступили на чемпионате мира.

«Что называется, слегка подсластил пилюлю. Ну а как иначе?» – подвёл итог переговорам Ребров и поспешил доложить об этом Платову.

В Москве была глубокая ночь, когда в Конгрессе США началось обсуждение ситуации, сложившейся после встречи британского посла с Ребровым. Сенатор от штата Джорджия предложил ввести дополнительные санкции против России. Звучали призывы отправить тихоокеанский флот ВМС США в Балтийское море, чтобы заблокировать строительство Северного потока-2, а также регулярно устраивать землетрясения в районе озера Байкал, что сделает невозможным поставку российского газа на территорию Китая. Однако ни одно из этих предложений не нашло поддержки, поскольку такие меры в глазах мирового сообщества должны быть как-то обоснованы. Нельзя же признать, что русские вновь переиграли и госдеп, и ЦРУ – виданное ли дело, чтобы авторитарная страна раз за разом ставила под сомнения преимущества либеральной экономики и американской политической системы! А как иначе расценивать тот факт, что фактически отстранённый от власти Дональд Тренд возвратится в Овальный кабинет при пособничестве русских?

К счастью, не дошло до требования начать войну с Россией, если русские откажутся выдать Тренда. Более обоснованным было признано предложение объявить его глубоко законспирированным русским шпионом. Как ни странно, тогда всё вставало на свои места – Тренд, боясь разоблачения, бежал в Москву и на этом можно ставить точку. Но против такого варианта выступил глава ФБР, приглашённый на это заседание:

– Господа! Вы поставите себя в идиотское положение. Что же это за власть, которая позволила кремлёвским троллям возвести на высший пост в Америке своего агента?

В итоге решили отложить обсуждение этой проблемы до появления более разумных предложений.

А через несколько часов началось заседание палаты общин британского парламента. Первым делом лейбористы потребовали отставки Терезы Мэйн, объявив её виновницей всех несчастий, свалившихся на Великобританию – от Брексита до ошибочного диагноза Борису Джексону, в результате чего он был вынужден обратиться за помощью к российским врачам. В подтверждение этого обвинения лидер лейбористов предъявил медицинскую карту, где чёрным по белому было написано рукой главного психиатра Бетлемской лечебницы, что Борис Джексон страдает раздвоением личности, наследственным аутизмом и боязнью открытого пространства. Вслед за этим на стол перед премьр-министром легли фотографии, сделанные во время вчерашнего матча в Лужниках, где Джексон выглядел вполне здоровым.

Зал загудел. С мест раздались требования создать комиссию по расследованию деятельности Терезы Мэйн на посту премьер-министра. В хоре возмущённых голосов потонул голос депутата от южных районов Лондона, который попытался объяснить бегство Бориса Джексона его любовью к изобретённой британцами игре – якобы, он для того и сбежал из психушки, чтобы побывать на матче «Спартака» и «Зенита». После продолжительных дебатов и взаимных обвинений большинством голосов было принято решение отложить рассмотрение вопроса об отставке Мэйн до прибытия Джексона в Лондон. Увы, соратники по партии не прислушались к мнению премьер-министра, которая настаивала на скорейшей реабилитации беглеца во избежание его вербовки русскими спецслужбами. Не помогла даже следующая фраза Мэйн:

– Господа, мы совершили ошибку. Джексон ни в чём не виноват! Его оклеветали лейбористы. Поэтому мы должны как можно скорее восстановить его в прежней должности и немедленно вернуть в Лондон, чтобы он приступил к исполнению своих обязанностей.

За тем, что происходило за океаном в СЩА и на Британских островах, внимательно следили и Платов, и Ребров. Когда стало ясно, что прогресса в этом деле нет, был сделан следующий ход: «Интерфакс» сообщил, что по сведениям, полученным из информированных источников, в ближайшее время должна состояться пресс-конференция Дональда Тренда. Для большинства политиков и журналистов это было вполне заурядное событие, и лишь немногие посвящённые поняли его скрытый смысл.

Глава 44. Гора родила мышь?

Ещё вчера казалось, что отставка президента Тренда – дело решённое. Все были едины в своём желании избавиться от этого… чудака, обосновавшегося в Белом доме – газеты и телевидение, политики и политологи, бывшие любовницы и нелегальные мигранты. Кто из них был убеждённым сторонником Демократической партии, а кто просто решил подзаработь, об этом можно лишь догадываться. Дело оставалось за малым – дождаться результатов расследования спецпрокурора и тогда можно запускать процедуру отстранения от власти. Причём вполне достаточно, если в отчёте Мюллера будет хотя бы намёк на сговор Тренда с Платовым, а уж незаконное вмешательство России в президентские выборы, осуществлённое путём воздействия русских троллей на умы доверчивых американских избирателей – это аксиома, не требующая доказательств.

Однако 25 марта словно ушат ледяной воды пролился на головы разгорячённых схваткой противников действующего президента, уже предвкушавших скорую победу. Спецпрокурор сообщил, что не нашёл признаков сговора Тренда с Платовым! Расследование, которое в течение двух лет вели девятнадцать юристов и сорок агентов спецслужб, закончилось тем, что обществу предъявили объёмистый том, содержавший протоколы обысков и показания свидетелей. Позвольте, но кому всё это нужно? Было желание распять, пригвоздить в стене, морально уничтожить, а вместо этого гора родила мышь, точнее – дохлого мышонка. В геникологии есть более точное определение – выкидыш! Неужели трудно было состряпать нужный результат – подкупить свидетелей, раздобыть аудиозапись беседы президентов тет-а-тет и, предварительно хорошенько с ней поработав, представить на суд мировой общественности? Зачем существуют АНБ и ЦРУ, если ничего не могут сделать? Гнать надо этих бездарей и дармоедов!

Вот такие примерно мысли возникли в головах сторонников импичмента действующему президенту. Разочарование было таково, что впору брать отпуск по состоянию здоровья или хотя бы пройти ускоренный курс психотерапии, приняв изрядную дозу антидепрессантов. В конце концов, не каждому по силам горе утопить в бокале неразбавленного виски.

Куда более сложная проблема возникла перед журналистами. Два года они пытались смешать президента с дерьмом, мутузили, как боксёрскую грушу, издевались над пожилым человеком, как могли, и вот теперь выясняется – всё оказалось впустую, спецпрокурор проигнорировал их болтовню, а Тренд в глазах избирателей оказался провидцем, обвиняя в продажности чуть ли не все американские СМИ.