Советник президента

– Нет. Он известная личность. Раньше работал в правительстве, в Центральном банке…

– Как думаете, ваш шурин согласится сотрудничать?

– А что ему остаётся?

– Он сейчас в Москве?

– Да где ж ему быть? За границу не выпускают из-за долгов.

– Поэтому он и обратился к вам за помощью? И вы согласились…

– Ну а вы что бы сделали, когда человек на грани… – «брюнет», видимо, хотел что-то изобразить руками, но наручники так и не позволили. – Он говорил, что готов застрелиться.

– Вообще-то рассчитано на слабонервных, ну да ладно. А как объясните, что вас взяли в компании с Павликом?

– Это кто?

«Даже глазом не моргнул. Наверняка подготовил свой ответ. Ну ладно, пусть немного покуражится».

– Тот, с кем вы собирались ехать в лифте.

– Ах, этот! Он попросил подвезти, а по дороге рассказал про неприятности с женой… Ну вы же знаете! Вот я и согласился помочь – куда ему справиться с двумя-то мужиками!

«Сначала на жалость давил. Теперь врёт, как сивый мерин, и совершенно не краснеет. Тёртый калач, сразу просчитал – если я здесь, значит Джексона взяли. Поэтому про него всё выложил. А про Ново-Огарёво почему молчит? Надеется поторговаться?»

Тут вошёл секретарь, который был постоянно на связи с ГРУ, и передал Платову записку. В ней было сказано, что Сёма, то есть Семён Остапенко, ещё днём был в Москве, но сейчас его мобильник недоступен. По адресу его подмосковного особняка направлена опергруппа. Ещё доложили, что старший сын Остапенко закончил Уорвикский университет в Англии по специальности бизнес-менеджмент и курсы по подготовке кинооператоров в Лос-Анджелесе, а ныне работает в Голливуде. О банкротстве Остапенко-старшего пока никаких сведений не поступало.

– Как думаете, Сёма знает, что вас арестовали?

– Вряд ли. Всего-то прошло несколько часов…

«Опять врёт. Наверняка была договорённость – в таких случаях периодически созваниваются, чтобы успеть принять меры в случае чего. Можно было бы сказать ему, что в Ново-Огарёво всех взяли, однако это бесполезно, пока среди них не выявили заговорщиков. Да мало ли кого там арестовали! Так и скажет, поэтому пустая трата времени».

– Так, Сергей Евгеньевич, забирайте его к себе и работайте. Аудиозапись этого допроса секретарь вам передаст.

На этом закончилось первое совещание у президента после его возвращения из прошлого. «Теперь надо бы немного поспать, а наутро со свежей головой приниматься за Джексона – он и сам понял, в какую ж… попал, небось, не спит, думает, что делать. Ну а мы ему подскажем».

Платов лёг спать, а вот на Уайтхолле этой ночью было не до сна, там царила паника. Наверно, то же самое наблюдалось в Древнем Риме накануне вторжения варварских племён. Даже заверения послов стран ЕС в том, что будут поддерживать до самого конца, никого не успокоили. Некогда огромная империя, теперь сократившаяся до крохотного островка, рисковала превратиться во всеобщее посмешище. И всё из-за того, что министр иностранных дел вместо того, чтобы обретаться в Форин-офисе, куда-то пропал, причём не согласовал своё отсутствие ни с королевой, ни с премьером. Всё бы ничего, такое с ним случалось ещё в то время, когда был мэром Лондона, но здесь он уже перешёл все допустимые границы.

К поискам подключили МИ-5, МИ-6 и даже британского посла в России. Только после доклада главы МИ-6 премьер-министр узнала, в какую авантюру влез Джексон вместе с Вингером. Это ж надо! Впрочем, если уж взялись, надо доводить начатое дело до конца. Ну а когда сэр Лори Дримстоун сообщил, что неопознанный трамвай был замечен им на Смоленской набережной, у британского посольства, вот тогда, после подробных разъяснений Вингера, ситуация подошла к той черте, за которой маячила скорая отставка.

Что оставалось делать в такой ситуации? Пришлось звонить в госдеп.

– Майкл! Ты в курсе этой авантюры Джексона с дрезиной?

– В общих чертах…

– Но почему скрыли от меня?

– Видишь ли, Тереза, пришлось бы тебе слишком долго объяснять. Там очень сложная наука, с этим перемещением во времени. Я сам толком ещё не разобрался.

– Ты мне зубы не заговаривай! Пытались провернуть всё за моей спиной, а отвечать за неудачу мне придётся!

– Да что случилось-то?

– Хреново работает ЦРУ! В двух шагах от вашего посольства движется в сторону Кремля трамвай, причём без рельсов и без проводов, затем в сопровождении охраны въезжает в Боровицкие ворота, а ты у меня спрашиваешь: что случилось?

– Не может этого быть!

– Видеозапись высылаю…

– Ах ты, господи!

– Самое скверное даже не в том, что Платов опять сидит в Кремле. Вингер предполагает, что они разоблачили Джексона и он теперь у них в руках. Ты представляешь, если Джексон попался, он же на меня повесит всех собак. Ну кто поверит, что такое могло произойти без участия премьер-министра?

– Не паникуй, Тереза! У нас заготовлен план на этот случай. Вы объявите, что есть неопровержимые доказательства, будто он российский шпион и скрывается теперь в Москве. Скажете, что отравление Стригаля было совершено им по заданию Кремля, чтобы спровоцировать неадекватную реакцию Запада.

– Майк, но зачем им это было нужно?

– Чтобы оправдать создание нового оружия. Всё вполне логично: сначала Платов сообщил об этом оружии, а затем подвёл под него идеологическую базу. Что тут непонятного?

– Может быть, в качестве доказательства сослаться на то, что Джексона зовут Борис?

– Тут надо подумать… Нет, лучше обойтись без предъявления доказательств. Скажете, что они у вас есть, но засекречены по соображениям национальной безопасности.

– Пожалуй, ты прав. Это может произвести должное впечатление.

Глава 17. Дело Джексона

Итак, первую ночь после возвращения Платов провёл в Кремле. А на следующее утро, сразу после завтрака ему пришлось выслушивать причитания британского министра иностранных дел, который тоже ночевал в здании Сената – так всем было спокойнее.

– Даже и не знаю, что мне делать, – сокрушался Джексон. – Ночью не спал, всё думал, думал… Ведь они же могут прийти к выводу, что это я всё провалил!

– А разве не так? – усмехнулся Платов.

– Но позвольте! Одно дело, если бы я сам пришёл в ФСБ и во всём признался. И совсем другое, когда меня… как это у вас говорят… Ах да, когда взяли за жабры! Мало того, загнали в угол и даже собрались пытать раскалённым утюгом.

– Ну, про утюг-то вы придумали.

– Да уж не помню, что и как… Помню только, что кошмар!

Зрелище было жалкое. Мало того, что не причёсан, так ещё и небрит. Одежда помята, словно ночью его валяли по полу. Ну как такому не прийти на помощь?

– Что я могу для вас сделать?

– Да вы поймите! Мне же предстоит держать речь на пасхальном банкете у лорда-мэра Лондона. Если я не приду, это будет неприлично!

«Вот странный человек! – подумал Платов.– Ему на родине грозит тюремный срок за предательство, а он… Понятно, что хочется домой, но как ему помочь?»