Уходящее время

– Так вот о покровителе. Он занялся моим образованием, и знаешь, как? Мы играли в «угадайку». Он открывал одну из страниц «Очерка по истории западноевропейской живописи», закрывал рукой фамилию под картинкой, и я должна была угадать фамилию художника – то ли это Гоген, то ли Сезанн, то ли Ван Гог. А если не смогла угадать, тогда… Тогда он назначал мне наказание. Каких только поз мы не перепробовали, автору «Камасутры» такое и не снилось.

Вероника рассмеялась, но смех этот был не вполне естественный – так актриса смеётся, потому что положено по роли, хотя на самом деле плакать хочется.

– А потом я забеременела. Это уже после того, как он взял к себе театр. Думала, всё, с моста в Москва-реку и конец моим мучениям. Но когда оформляла декретный отпуск, выяснилось, что ещё несколько молодых актрис незадолго до меня тоже «залетели» от него. Стало немного легче, когда поняла, что не одна я такая дура…

– Неужели других вариантов не было? Я имею в виду перспективы получить роль…

– Ах, Влад, красивых актрис много, и если будешь строить из себя недотрогу, так и останешься на вторых ролях. А меня приметили, пригласили на «Мосфильм», и пошло-поехало…

– И чем ты недовольна? – я тоже перешёл на «ты», что вполне естественно после третьей рюмки коньяка.

– Видишь ли, я не из тех, для кого театр, искусство это всё. Не знаю, как люди могут жить без любви… Чтобы не только ты, но и тебя любили, – она затянулась сигаретой и продолжила рассказ: – На самом деле, редко бывает взаимная любовь, то есть, чтобы ты любила его так же как он. Был у меня один поклонник, итальянец. Антонио владел какой-то крупной фирмой и часто приезжал в Москву по своим делам. Вот тогда я впервые почувствовала себя любимой женщиной. Он не жалел денег, чтобы мне понравиться, купил квартиру, благодаря ему я одевалась по последней моде, да и в постели он был неплох. Но знаешь, когда он уезжал, я чувствовала, что с меня свалился тяжкий груз. Всё-таки быть женой или подругой богатого человека это не такое уж приятное занятие, как может показаться. А уж если нарвёшься на ревнивца… – Вероника замолчала.

– Если неприятно вспоминать…

– Так кому ж понравится, если тебя держат за волосы и волокут по полу, заставляя признаться в том, чего не делала?

– Разошлись?

– Я после этого в чём была от него сбежала. На фига мне такие «удовольствия»! – снова затянулась сигаретой. – А потом… Потом отбила любовника у эстрадной дивы. С ней до сих пор носятся, на корпоративы приглашают, хотя давно пора выходить в тираж, внуков нянчить и писать мемуары. Это если грамоте её подучат… Представляешь, Витя жил при ней, как какой-то приживала, она ему люкс в гостинице снимала. А ведь талантлив, сам себе и композитор, и аранжировщик. Ах, как он пел! Его до сих пор на новогодние представления приглашают, хотя он уже совсем не тот, что прежде.

– Что ж, наконец-то повезло?

– Мы семь лет были вместе. Витя с утра до вечера в своей студии работает, а я помогаю, как могу. Прекрасное было время! Но всё, к сожалению, проходит. Я влюбилась в другого… Рустем, в отличие от Вити, вполне самодостаточный, независимый человек, из тех, кому принадлежит право решать, что нужно публике. Вплоть до того, чем её кормить на завтрак и на ужин… Он долго пытался меня завоевать, причём по всем правила осады – цветы, дорогие подарки… И я сдалась.

Вероника потянулась к бутылке коньяка, но я, понятно, не позволил.

– А что потом?

– Ох, лучше и не вспоминать! Будь его воля, сидела бы взаперти, время от времени удовлетворяя его похоть. А чуть что, порол бы плетью… Но до этого, слава богу, не дошло, поскольку я сбежала.

Грустная получается история. Мне уже не хотелось слушать продолжения, да и Вероника подустала. Самое время сделать выводы, но зачем, если и так всё предельно ясно?

Глава 12. А жаль!

О Веронике я вспомнил, когда пришлось достать вторую бутылку «Шато Лагранж». Всё потому, что не хотелось расставаться с Анной, однако нельзя же целый день провести с женщиной в постели, тут никакого здоровья не хватит, во всяком случае, у меня. В общем, вино французское, так что самое время рассказать Анне о парижских впечатлениях, тем более, что была ещё одна деликатная тема, к которой я был намерен Анну подвести.

И вот как Анна отреагировала на мой рассказ:

– Ты с ней хотя бы переспал?

– Да нет, даже мысли такой не было. Я оказался в роли исповедника, но одно с другим не всегда удаётся совместить.

Ну вот, вынужден оправдываться, а ей лишь бы подразнить влюблённого мужчину.

– Ладно, я не такая ревнючая, как её Рустем, – улыбнулась Анна. – А дети у Вероники были?

– Так я вроде говорил. Родила от того, с кем играла в «угадайку».

– А почему не сделал аборт?

– Возможно, хотела его на себе женить.

– Дурочка!

– У тебя такая мысль не возникала?

– Что дура?

Вижу, что обиделась.

– Да нет… Выйти замуж, завести детей.

– Во-первых, детей рожают, а не заводят, как комнатных собачек. – и впрямь обиделась. – И вообще, не лезь в мою личную жизнь! Что ты о себе вообразил? Думаешь, если писатель, так и я стану тебе исповедоваться?

Сейчас встанет и уйдёт. Видимо, тема для неё крайне неприятная. Но постепенно успокоилась.

– Понимаешь, женитьба это непременно дети. Года два-три уйдёт на связанные с этим хлопоты, а тем временем обо мне забудут. Придётся снова завоёвывать место под солнцем. И потом…

Анна замолчала, а я уже понял почему, но постарался сказать об этом как-то обтекаемо, не вдаваясь в ненужные подробности.

– Боишься потерять прежний шарм?

– Боюсь! Для актрисы внешний вид очень много значит, а я не хочу после родов играть домохозяек с толстым задом и обвисшими грудями, – потом лукаво посмотрела на меня. – Ну а как твоя Катрин? Мне Ляля говорила, что вы лет двадцать вместе. Дети у вас есть?

Удар в самую точку! Мы с Катрин не раз эту тему обсуждали, но ни к чему так и не пришли. Катрин вроде бы не прочь иметь детей, даже если пострадает её артистическая карьера, ну а я… Тут всё куда сложнее.

– Видишь ли, в чём дело, Аня. Возможно, мне не повезло, но я не знаю ни одной семьи по-настоящему счастливой. К примеру, сын балбес, из тех, кого принято называть «мажорами», а дочь только и делает, что таскается по клубам в поисках состоятельного жениха. Если подсядут на наркотики, тогда совсем беда! Да что далеко ходить, у Ляли есть сводный брат, давно уже уехал в Штаты, сделал там карьеру… А в голове такая муть, словно бы промыли мозги, лишив возможности здраво рассуждать.

– Это ты к чему?

– Я не хочу, чтобы в моей семье были вот такие дети.

– Тут многое зависит от тебя.

– Но не могу же я всё бросить и заняться воспитанием ребёнка! Да и гарантий никаких нет, что из него будет толк… Ты посмотри, что творится вокруг! Вся эта безумная гонка за деньгами, за удовольствиями, она способна затянуть любого…

– Но ты же устоял!

– Если бы так…

Анна с интересом посмотрела на меня.

– Так что же, ты вовсе не такой, каким я себе представляла? Умный, сильный, великодушный, эдакий образец кристальной честности и благородства…

– Это ещё откуда? С чего ты так решила?

Надо признать, что я никогда не пытался навешивать на себя подобные эпитеты. Разве что уверен был, что талантом меня Господь не обделил. Но ведь она об этом ни слова не сказала! Вот сейчас, глядя на меня, молчит, а я… А я не знаю, стоит ли её разубеждать или свести всё дело к шутке. Вот ведь как повернулось – исповедник сам вынужден каяться в грехах.