Воробьиная ночь. Карловка-3

– Вижу, – сунул платок в карман и, разворачиваясь, выхватил из-за ремня ТТ.

На ТТ раньше часто грешили из-за частых самострелов, но сейчас все на пользу. Пуля щелкнула о спрятанный в рюкзаке портативный газовый баллон, найденный мною в багажнике. Вспышка голубоватого пламени слизала «царя». Над болотом мощно полыхнул красно-желтым сдетонировавший болотный газ. По ушам ударил звук взрыва, взрывная волна сшибла меня на землю.

– Вот и все, Карлуша, – я вытащил из-под себя сбитого на землю Карла, спрятал ТТ. – Революция у вас теперь. Король умер и все дела.

Встал и пошел к деревне, в любой момент ожидая удара крепкого клюва в затылок, но в наступившей тишине на меня лишь сыпались мелкие перышки.

II

– И как же ты очутился здесь?

– Заблудился, – скромно признался я. – Там до деревни было всего ничего, а как-то очутился в глухом лесу. Сам не знаю, как. Шел, шел и набрел на вас.

– Что скажешь, Виталий? – Андрей Иванович задумчиво почесал щеку.

– Я же говорю, лепет складно, заслушаться можно.

– Видимо, взрыв вблизи аномалии искривил пространство-время, как мы с тобой обсуждали.

– Взрыва газового баллона хватило?

– Там болотный газ сдетонировал. Бухнуло, будто авиабомба.

– Ладно лепет, надо сказать, – Виталий вышел на поляну, оказавшись крепким парнем в кроссовках, джинсах и какой-то тряпке с дырой, напяленной на манер пончо, и подошел к костру, – но я половину не понял.

– Я тоже, – кивнул Андрей Иванович. – Что, к примеру?

– Вот ты говорил, – Виталий посмотрел на меня, – что там телефоны не берут, – начал перечислять. – Что за телефоны такие?

– Вот, – я достал из кармана старенькую Nokia N96, – вроде такого.

– Это телефон? – Андрей Иванович с сомнением взял мобильник.

– Да.

– Как рация, – сказал Виталий.

– Это не рация, это мобильный телефон. Он по другому принципу работает: ловит сигнал от вышек мобильной связи.

– Ты понял? – Андрей Иванович посмотрел на напарника.

– Непонятно ни хрена, – Виталий забрал у него телефон, покрутил в руке. – На «Ну, погоди» похож, игру. Позвонить, говоришь, с него можно?

– Нет, тут связи нет. Видимо, вышки далеко, а ту, ближайшую, так и не отремонтировали.

– Хорошо, вопрос связи пока отложим, – решил Андрей Иванович.

– Ты говорил, что музыку по нему слушал? – уточнил Виталий. – Это как?

– Дай, покажу, – я забрал трубку, зашел в проигрыватель, включил первую попавшуюся.

– Границы ключ переломлен пополам,

А наш батюшка Ленин совсем усоп,

Он разложился на плесень и на липовый мёд,

А перестройка все идёт и идёт по плану,

А вся грязь превратилась в голый лёд.

И всё идёт по плану. – Поплыла над поляной «Гражданская оборона».

– Я знаю эту песню, – дослушав, сказал Виталий.

– Хорошая песня, – кивнул я, – жалко, что Егор умер.

– Какой Егор?

– Летов, который ее поет. Пел.

– Не знаю никакого Егора. У нас в психушке ее Коля пел. А другие песни есть?

– Полно, тут тридцать два гига диск.

– В смысле?

– Тридцать два гигабайта встроенной памяти в телефоне.

– Что такое гигабайт? – спросил Андрей Иванович.

– Гигабайт – единица измерения информации, равен миллиарду байтов. Ребят, откуда вы выбрались? – видя полное непонимание, спросил я. – Мобильников не видели, гигабайтов не слышали. Из какой вы глуши? Хотя, сейчас даже в глухих деревнях у людей интернет в смартфонах. Вы что, старообрядцы? Из скита?

– Нет, – Виталий покачал головой, – не старообрядцы, но ни про какой интернет в наших местах никто не знает. Только про интернаты.

– Странно…

– А вот еще. Кто такой трансвестит?

– Виталий, погоди. Этот полковник, он из какой организации? – спросил Андрей Иванович.

– Скажу честно, – я пожал плечами, – я сам не знаю. Скорее всего, ФСБ, благо и возили меня к нему в УФСБ, но не уверен до конца.

– Вот, про ФСБ я тоже хотел спросить. Что это такое?

– Федеральная Служба Безопасности, преемница КГБ. Знаете такой?

– Знаем, даже слишком хорошо. Значит, опять комитет переименовали? И когда только успели?