Воробьиная ночь. Карловка-3

Машина… Он сказал, что здесь есть машина?!

Через полчаса дядя заснул прямо на столе, положив «винтарь» под голову. Раскуроченные ошмётки еды дополняли картину. Интересно, а почему меня не тронули? – положив посапывающего дядю на кровать и на всякий случай разрядив винтовку, принялся за обыск, неспешно двигаясь по часовой стрелке от входа. Паспорт, еще советские деньги, ваучер… А вот это уже интереснее: развернул тряпку, вдохнув аромат ружейного масла. ТТ, довоенный еще, но как новенький. Дядя запаслив, как умудренный жизнью хомяк. Вынул обойму – полная, выщелкнул патрон, понюхал. Передернул затвор, нажал курок. Работает. Зарядил ствол и сунул сзади за ремень. Приятная тяжесть придавала уверенности. Дальнейший обыск ничего интересного кроме пятка медалей и Георгиевского креста не принес. Ничего себе, интересно, откуда он у дяди? Снова взял паспорт и посмотрел дату рождения. Дядя то старше, чем я думал, но не настолько. А вот что паспорт до сих пор гражданина СССР гораздо бОльший вопрос. Вернув находки по местам, решил прогуляться и пошёл во двор, минуя две скрипучие двери. По пути подхватил висящий на гвозде в сенях рюкзак. Неизвестно, что на самом деле происходит. Мало ли что выдумал спившийся старик.

На улице было по-весеннему солнечно, а зелень пробивалась даже между досками крыльца. Видимо, дальше него дядя выходил редко. Хмыкнул, заметив на речной гальке в бочке следы царапин. Неглубокие, иногда всего лишь с точку, будто кто-то, пытаясь расписать ручку, тыкал ей куда ни попадя.

Опять тишина…

Решив, что в случае опасности отсижусь в одном из заброшенных домов, двинулся вперёд. Было странно признаться даже себе в том, что мной двигало. Любопытство? Или для нормального человека отсиживаться, ожидая неизвестно чего, было страшнее? Но это не всегда так, даже если посмотреть на дядю. Но камни же как-то он натаскал в бочку… Или не он?

Пробирался по пустующей деревне, приминая некошеную траву. Избы снисходительно посматривали пустыми окнами, но некоторые были с закрытыми ставнями. Интересно, где там остались люди? С такими мыслями я наткнулся на неё.

Женщина в синем платке несла вязанку хвороста, закинув на натруженную спину в красной кофте.

– Эй! – прокричал, привлекая внимание. Старуха распрямилась, ойкнула и, скинув поклажу, понеслась от меня. Ну, понестись ей мешала лёгкая хромота, поэтому я без труда догнал её, по дороге подцепив связку хвороста.

– Ваше? – учтиво протянул связку. Старуха покосилась по сторонам и прошамкала:

– Ты… чегой-то? Чего, а?

– Обронили, говорю. Помочь донести?

Старуха недоверчиво оглянулась.

– А энтот… Откуда ты взялся? Лицо знакомое, но не припомню тебя?

– К Семену Михайловичу… Проездом.

Старуха вздрогнула и льстиво защебетала:

– Ой, давай вязаночку, сама донесу!

И тут до меня дошло. Хворост. Вряд ли она собирала его в деревне.

– А грибочки хорошие в этом году, не знаете?

Старуха расплылась в понимающей улыбке.

– Дома уже сушатся, но ещё и свежие есть. Так грибочков тебе отсыпать? Ты Семену Михалычу только скажи, что с собой принёс, а не от меня, – засуетилась.

– А отчего же? Неужто не оценит вашу помощь? Хворост же, как я понимаю, не в деревне собирали… И грибочки оттуда же… Свежие.

– Так как вы ходите в лес?

Старуха вздохнула. Потянулась за вязанкой. И нехотя поделилась:

– Слушаю я их. Вот и пускают. Иногда.

– А где вы их… слушаете?

Машина оказалась небронированным чёрным внедорожником. Унесли ключи с собой? А вдруг вернется кто-то один? Положив ружье на капот, пошарил в переднем бампере. Пусто. Обошел машину, проверил задний бампер. Бинго. Вот и связочка. Лег на землю, внимательно осматривая днище – мало ли какие сюрпризы могут оказаться? Отошел за угол ближайшей избы, нажал кнопку на брелоке. Машина приветливо пискнула, взрыва не последовало. И то благо. В салоне едко воняло свежей «ёлочкой». В баке осталось достаточно бензина… отложил ружье на соседнее сиденье, обитое чёрным дерматином, повернул ключ, машина легко завелась. То, что она стояла не тронутой, наводило на определённые мысли. Во-первых, довольно бессмысленно удирать на ней от птиц – и это понимал не только я. Во-вторых, те, кто остался, возможно, и не хотел удирать.

Вспомнил о спутниковом телефоне. Нажать единицу – всё в порядке, и поехать отсюда. Благо, транспорт есть. Вечно себе какую-то ерунду придумывают, особенно полковник. Проверить разве что напоследок место, о котором сказала старуха. Просто ради интереса, чтобы убедиться до конца в богатой фантазии моих нанимателей. Что же, понятно, почему полковник ничего не рассказал – я не из легковерных и его бы на смех поднял. Так и сделаю при встрече. А пока заглушил мотор, вынул ключи из замка зажигания и опустил в карман.

Открыл бардачок. Стопка одноразовых стаканчиков, пачка влажных салфеток, дорожный атлас. Негусто… Хотя, а чего я ожидал? Что профессионалы что-то оставят в машине? Глупо. Беглый осмотр салона ничего не дал. А вот в багажнике поджидал сюрприз. Воровато оглянулся, не видит ли кто? Засунул в рюкзак. Рюкзак оставил у колеса.

Вернулся в салон. Без документов ехать на чужой машине – верный шанс нарваться. Да и прав у меня нет. Можно, конечно, проехать через лес и бросить машину возле трассы, а там попутками, но рискованно. И сваливать не разобравшись как-то неохота.

На капот уселся крупный черный ворон и, повернув голову, уставился на меня правым глазом. Я постучал пальцем по лобовухе. Сделав два мелких шажка, птица приблизилась к стеклу и постучала клювом в ответ. Волосы медленно встали дыбом – я явственно различил в стуке: «Союз нерушимый республик свободных». Перестав стучать гимн, ворон снова уставился на меня, хитро подмигивая. Я помотал головой, стряхивая наваждение и пригладил волосы. Решительно распахнув дверь, вылез. Голова ворона повернулась, словно антенна радара.

– Я в гости приехал, – миролюбиво разводя руками, сказал я.

– Кар-р-р-л, – ответил ворон.

– Вася, – вырвалось само собой.

Ворон солидно закивал головой, мол, очень приятно, а потом сделал что-то вроде «ку» в «Кен-дза-дза». Я оглянулся. На крыше джипа в ряд стояли вороны. Как только крышу не продавили? Таких крупных я сроду не встречал – крупнее бройлеров и клювы чуть ли не по полметра. Я невольно поморщился, представляя, как эти клювы будут терзать мою плоть. Деревья были словно в траурных лентах: покрыты телами напряженно наблюдающих за мной птиц. Понятно, что мне со всей пернатой оравой не сдюжить. Надо договариваться. Положил ружье в салон, закрыл дверцу, подхватил с травы рюкзак.

– Куда идти? – посмотрел на Карла.

Ворон взлетел и не спеша полетел, планируя в теплых потоках. Я, усмехнувшись, двинулся за ним. Следом с крыши снялась почетная свита. Заросшее кладбище, потом болото, на краю которого почему-то оказалась сваренная из арматуры, покрашенная в зеленый кладбищенская ограда. На ней важно восседал он. Я сразу понял, что это Он и есть. от вспушенного комка перьев так и веяло самомнением. Он сидел на ограде, внимательно наблюдая за мной, и сосредоточенно жевал. Именно это жевание меня и насторожило. Насколько я помню, птицы жевать не могут. Они пищу в зобе перетирают. А этот сидел и жевал. Причем во взгляде явственно виделось презрение ко мне – двуногой твари, лишенной дара полета. Тезис о том, что «человек – царь Природы» явно не был для него веским аргументом. Хотя, в такой глуши и для меня этот тезис потерял своё значение.

– И что вы здесь устроили, маленькие, но очень гордые птички? – поморщившись от неприятного запаха, принесенного ветерком с болота, спросил я, спиной чувствуя взгляды сотен бусинок-глаз.

Царственный чвикер, прекратив жевать, плюнул в меня. Я стер с лица плевок, посмотрел на ладонь. Как ни удивительно, нахальный птиц жевал жвачку. Кто бы мог подумать?

– Плевать в собеседника некультурно, – я демонстративно медленно, чувствуя, как напряглись птицы за спиной, достал из заднего кармана носовой платок.

Не спеша вытер лицо и ладонь. Так же медленно положил платок обратно. Птиц самым натуральным образом усмехнулся. Я внутренне вздрогнул, но не подал виду.

– Вижу, гостям тут не рады, – подвигал спиной. – Я сниму? – взялся за лямки рюкзака, вопросительно глядя на самодовольное чудо в перьях. – Не возражаете?

Вместо ответа пернатый повелитель снова принялся жевать. Я снял рюкзак, поставил на землю, сел на него, поерзал.

– Итак, продолжаем наш увлекательный разговор. Что вы тут устроили?

– На хер-р-р-р, – снизошел пернатый.

– Не понял.

– На хер-р-р-р, – плевок в лицо меня не удивил.

– Ладно, – я встал с рюкзака, – вижу, конструктивного диалога не получается. Первый контакт человека с иным разумным существом не состоялся. Жаль, – я развернулся и пошел к деревне.

Посмотрев на облепивших деревья птиц, достал носовой платок и вытер лицо.

– Невоспитанный у вас калиф, – сказал Карлу, словно соткавшемуся рядом из воздуха.

– Цар-р-р-р, – ответил Карл.