Воробьиная ночь. Карловка-3

– Да ради Бога, – вежливо ответил я, прикидывая с кого из них начинать, – хотят, пускай говорят.

– Придется проехать с нами, – продолжил левый. Видимо он играл роль мозгового центра. Или был аффилирован на связи с общественностью, вроде некоего страпонотерпца, имя которого «настолько известно…».

– Проехать с вами я не могу, – также вежливо продолжил я, потихоньку продвигая руку к карману, где привычно лежал складной нож, – у меня денег с собой нет. Как я обратно вернусь? Пешком? Так у меня ноги болят. И вообще, мне домой уже пора. Меня завтрак ждет.

– Мы отвезем вас назад.

– Спасибо, не надо. Я домой и пешком дойду. Мне недалеко. Спасибо еще раз, что скрасили моё утро. До свидания, а лучше, прощайте, – я попытался выбраться из клетки спортивной площадки, но был остановлен рукой правого, перегородившей выход.

Первым рефлексом было сломать эту нахальную конечность, но зрение у меня не настолько плохое, чтобы не прочитать надпись на «ксиве», зажатой в руке.

– А ордер у вас есть? – прекрасно зная ответ, трагическим голосом вопросил я.

Ответ оказался именно таким, какой я и ожидал.

– Нам ордер не нужен, – веско произнес левый, – и вообще: быстрее поедете с нами, быстрее вернетесь.

Спорить с подобной мудростью резона не было. Доводить до вооруженного конфликта с сотрудниками спецслужбы тоже особого смысла не было. Я высморкался, совершенно случайно попав на носок туфли левого, и прошел между ними, направляясь к машине. А что еще мне оставалось делать? Вот так я и оказался в кабинете без таблички в местном «желтом доме» Управления ФСБ.

***

В комнате, по размерам напоминающей конференц-зал, меня ожидал сюрприз. Не то чтобы очень приятный, скорее даже наоборот, но все-же. Всё же всегда приятнее, когда по почкам тебе бьет давний знакомый, которого много лет не встречал, чем человек, которого ты видишь первый раз в жизни. Тем более, пока что по почкам меня никто не бил.

– Возвращение блудного сына, – он расплылся в довольной улыбке, как матерый волк-педофил при виде юной Красной шапочки, несущей бабушке пирожки и маслице, вполне способное сыграть роль лубрикатора, – давненько не виделись.

– Четырнадцать с половиной лет, – мысленно сосчитал я, – и не сказать, что я по вам сильно соскучился, товарищ полковник. Или всё-таки господин?

– Товарищ, – он продолжал добродушно улыбаться, – а ты что-то товарища не рад видеть. Нехорошо.

– Угу. В нашей жизни вообще мало хорошего. И вообще, Николай Васильевич, мне домой пора.

– Домой тебе пора, – согласился, – только не туда где ночуешь, а поближе к родным местам. Не тянет на Родину?

– Тянет, но всё некогда съездить. Вот и сейчас уже опаздываю. Ну, так я пойду?

– Не спеши. Дело серьезное.

– Насколько?

– Нечистое что-то творится в том районе, – закурил и внимательно посмотрел мне в глаза, – хочу, чтобы ты проникся серьезностью ситуации.

– Я проникся, видя, как вы курите в общественном месте.

– Дурацкая шутка, – выпустил дым к потолку.

Пожарная сигнализация покорно снесла это издевательство и промолчала.

– Что значит «нечистое»? И насколько серьезна ситуация?

– Да вроде как бы и ничего особо такого, но все же. Сначала начали кошки и собаки пропадать. Потом люди. Теперь вот участковый пропал.

– Пропажа людей дело житейское, чего тревогу бить? А участковый… Может, загулял просто? Ныне Анискиных нету, идёт всякая ленивая шелупонь в участковые. Чего в этом нечистого?

– Участковый докладывал, что в лесу головы сложены. Собак и кошек, – потушил «бычок», – пирамидами сложены…

– Сатанисты доморощенные? Ныне этой нечисти полно среди молодежи. Откуда только берутся? Лучше бы онанизмом занимались. Или там просто разборка из-за земли? Может кто-то хочет подешевле землицы прикупить. «Земля крестьянам» и прочие сказки, сделанные былью. Или там заросли шибко ценного леса либо нефть прямо у поверхности. Копай яму и черпай «народное достояние».

– Вот ты и должен разобраться, что там и как. Ты же сатанистов гонять любишь… Да и на дачах жил, так что тебе самое то.

– А вы своих не пробовали посылать?

– Не можем мы своих туда послать, нет пока причины.

– А что на работе мне сказать?

– С работой всё улажено. Тебе дадут отпуск. За свой счёт.

– За свой счёт? Ваша щедрость не знает границ! Сэкономить пытаетесь, товарищ полковник? Да и меня не жалко в случае чего? Кстати, как насчёт командировочных расходов?

– А просто Родине послужить, желания нет?

– После того, как увидел «харизму» одного типа, плетущего о патриотизме и узнал, почем ныне струны для виолончели… Пускай, сначала, они, бесплатно Родине послужат, а уже потом и я стану альтруистом. А то у меня почти к сорока годам даже часов наручных нет, в отличие от некоторых. Пускай футболисты из сборной за зарплату в двадцать тысяч рублей мячик пинают – вот тогда и будете меня к патриотизму призывать. Или…

– Ишь ты, как разговорился! Совсем страх потеряли в своих интернетах! – укоризненно погрозил пальцем.

У меня мелькнула мысль, не сломать ли этот палец, но по здравому размышлению я решил воздержаться от членовредительства.

– А вы не забывайте, что я не ваш сотрудник. Могу развернуться и уйти. Воистину был прав Конфуций: возвысь низких и уничтожь благородных и всё – кирдык Государству!

– Ладно, хватит демагогию тут разводить! Командировочные, конечно, получишь, мы же не звери, но немного. Зачем тебе в лесу деньги? – достал из стола и двинул в мою сторону конверт. – Ты сильно там не шикуй, не в Крым едешь и не в Сочи. За расходы потом отчитаешься.

– Оружие? – безнадежно спросил я, глядя на скользящий по полированной столешнице, между прочим, не такой уж и пухлый конверт.

– Может тебе еще ключи от квартиры дать? Оружия не будет – у тебя же разрешения нет. Какое тебе оружие? Там менты и так в напряге. Еще не хватало приезжего с оружием. Ты приехал проведать дядю – зачем тебе оружие?

– Дядю?

– А что, не тянет проведать родственника? Вдруг, он там не в шутку занемог? Не звонит и не пишет – ты волнуешься за старичка и решил навестить. Взял отпуск за свой счёт и приехал. Идеальное прикрытие – комар носа не подточит. И учти, мобильной связи там теперь тоже нет.

– Кризис?

– Нет, не кризис. Там и раньше была зоны не уверенного приема, а теперь аппаратура на вышках сотовой связи в прилегающих районах повреждена.

– Восстановить не судьба?

– После пропажи пары наладчиков, или как они там, у ОПСОСов, называются, восстанавливать связь в том районе что-то не рвутся. Так что связи у тебя тоже не будет. Будет только вот это, – через стол, повторяя маршрут конверта скользнула коробка спутникового телефона.

– Русский «айфон»? Или что там должно было Сколково сляпать? – скептически рассматривая девайс, спросил я. – Лучше бы конверт был такой толщины… Кому хоть звонить с него?