Заснеженная юдоль

Улыбка Ваши исчезла. Его раскосые глаза откинули радушное выражение.

– Истинно так, – пропел он.

Без лишних слов они прошли вглубь усыпальницы, Солар старался не рассматривать окружение. Большая часть «гробов» – льды в форме параллелепипедов со смирно лежащими внутри вождями, – стояла в шахматном порядке на полу и лишь семь стояли в стене. Ваши указал на того, что располагался в центре.

– Диан камо Кора – первый официальный правитель Накса. Или его низин. Что больше нравится народу.

Солар воззрился на него. Диан был стариком в почтенном возрасте, у него были длинные седые волосы, раскинутые паутиной. Лицо мирное, глаза закрыты. Он выглядел как человек, который может в любой момент проснуться и продолжить свои верховные дела. Трудно было поверить, что он умер несколько столетий назад, ведь он воспринимался таким живым – достаточно протянуть руку и разбить лёд. На теле у него была лёгкая мешковатая одежда тёмно-синего цвета, свойственная наксам низин. Вместе с ним в гробу был деревянный посох с шарами на верхнем конце. До Солара дошло, что он похож на пастуха.

– Я думал, что «камо» – это титул, – сказал Касья, – но он стоит внутри имени и… сегодня вы обратились к государю Вилашу иначе… Что означает эта часть?

– «Камо» означает «ребёнок». Диан ребёнок Кора. Вилаш ребёнок Иигуса.

– А вы? Чей ребёнок?

– Ваши.

– Вашего отца тоже звали Ваши?

– Нет, – засмеялся он, и смех разошёлся по всей усыпальнице. Солар поразился, как при такой угнетающей атмосфере, среди живых трупов, можно спокойно рассмеяться. – У меня нет ни отца, ни матери, поэтому я ребёнок сам себе. Называть ребёнка в честь родителя у нас нет традиции. А вы, – Ваши вытянул руку из рукава и заходил пальцем по воздуху, – Солар камо Норбума.

– Получается, что да, – улыбнулся Солар. – Я, к слову, был удивлён, – сказал он, – что вы знаете бимский.

– А бимский под запретом?

– Нет, что вы! Не ожидал…

– Бима – ближайшее к нам государство, не знать зазорно её язык. – Чего Солар не мог сказать про себя, его учили языкам, которые имеют стратегическое значение. – К тому же, чтобы быть представителем государя, знать обязан три языка я.

– Три? включая родной?

– Родной не считается.

– Итого четыре языка… Какие ещё вы знаете?

– Охвотский и ргусский.

– Ргусс – это страна на конце Оф-Накского хребта?

– Истинно так, – обрадовался Ваши. – А знаете хорошо это вы?

– Географию? – Ваши закивал. – Мог бы знать лучше, – признался Солар. – Получается, мы с вами, как представители разных народов, можем говорить на третьем языке и понимать друг друга.

– Охвотский? – приподнял одну бровь Ваши, скрывая рукавами рот и пряча лукавую ухмылку.

– Истинно так, – передразнил его Касья. Ваши снова рассмеялся.

– Наследный император, – произнёс Ваши, исподлобья поглядывая на Солара, когда в усыпальнице с другого конца открылись двери, – поделюсь по секрету, но учу и четвёртый язык я.

Касья лишь подумал: «Куда ещё больше?», но вежливо поинтересовался:

– Что-то из ближних стран?

Ваши повёл головой из стороны в сторону, а потом шёпотом произнёс:

– Карвин.

Солар задумался лишь на секунду, в следующую по усыпальнице занеслись голоса Реда и Сихи:

– Настоящие люди!..

Касья взглянул на смущённого Ваши, до сих пор прикрывающего нижнюю половину лица мехами.

– Но это… другой конец материка, – сказал наконец Солар.

– Это моя мечта, – затрепетал веками Ваши. – Там ведь… вместо земли песок, там море с трёх сторон. А ещё!.. – Ваши потянулся к Солару. – Говорят, нашли там чёрную воду! Она вязкая, как смола… А ещё не пригодна для питья… И она горит! Увидеть хочу своими глазами. А ещё говорят, жарко днём так, что хоть зарывайся в землю, а ночью холодно так, что впору надевать шубы из лику! Представляете? Как это возможно?

Интерес Ваши был искренним и детским. Он соответствовал его лицу, а мерцающий в глазах блеск оттенял тот факт, что вокруг них десятки трупов. Солар нежно улыбнулся.

– Если хотите, значит, побываете там.

– Придумать осталось только, как… – Ваши остановился на полуслове. Улыбка сошла с его губ. – Забыл я… – Ваши потянул Касью к себе за шубу. – Скажу вам я, как останемся наедине мы. Это очень важно.

Послышались шаги. Реда и Сиха в компании переводчика и стражи приближались. Ваши снова заулыбался.

– Дорогие гости! – позвал он их. – Как вам в нашей усыпальнице?

– Жутко, да и только! – отозвался недовольно Реда. – Это кощунство! Изголяние над людьми! Но претензия это не к вам, уважаемый Ваши, а тому, кто проделал это.

Ваши и глазом не повёл, улыбка осталась на законном месте.

– Спокойствие, советник Реда, – заговорил с ним Сиха. – Это не более чем старинная традиция. Когда сюда доставили… последнюю часть колонны? – обратился он к Ваши. Тот встрепенулся. Солар понял, он решал, говорить правду или соврать, чтобы выставить Накс в лучшем свете.

– Десять лет назад, – ответил он, и Солару было трудно рассудить: давно это или нет, – всё-таки «десять лет назад» означает, что столько времени не было набегов дикарей… что меньше всего походило на правду.

Реда и Сиха тоже не знали, как относиться к этой цифре, но Сиха решил взять ситуацию в свои руки, пока первый советник вычислял ложь.

– Скажите, это ведь запечатанный лёд?

– Истинно так, – кивнул Ваши.

– А двери усыпальницы? – Ваши снова кивнул. – Кто этим занимается?

– Священники. Как правило, выбирают их сроком на всю жизнь. Тратят её для поддержания льда они, а когда уходят, приходят на их место новые и накладывается очередная печать. Учитывая холод Накса, растает навряд ли лёд, однако служит и укреплением печать: не треснет ничего, не разобьётся, даже если оказано будет давление. Лёд в усыпальнице – самый крепкий материал в Большом Наксе.

– Крепче стали? – поразился Сиха, поправляя очки.

– Крепче, если не запечатана сталь.