Заснеженная юдоль

Солар перестал качать правой ногой и посмотрел на свою обувь – на дорогие по бимским представления золотые туфли с инкрустированными голубыми топазами, – здесь он примерно по той же причине, что и эти туфли на нём: чтобы не упасть лицом. Всё, что от него требуется, иметь соответствующий императорский вид, держать плечи расправленными, а грудь выпятить вперёд, как делал Ваши, оказавшись в Большом Наксе. Играть роль. Играть представителя. В этом было нечто разочаровывающее и подавляющее.

Солару в этом году исполнилось девятнадцать. Если бы отец умер, он бы стал следующим императором незамедлительно, но всё, что императорского было в его жизни, – это уроки теоретического и практического значения. Он мог назвать все значимые года сражений Бимы, её соратников и врагов, причины становления того и другого, мог читать на языках Охвота, Паттана и Сбилии, умел отлично фехтовать и выстраивать стратегии в условиях ограниченного времени, но без реальной пробы он не ощущал, что обладает этими навыками. Он умеет это, но что дальше? Как долго ещё придётся сидеть на месте без дела? Когда отец даст добро на первый поход? Когда даст попробовать хоть что-то? Даже в Накс он его отправил, потому что это безопасно и делать там ничего особо не надо.

Солар не испытывал злости, лишь чахнущую уверенность в себе и своих силах. Он закрыл глаза.

И завтра всё будет то же самое.

На завтрак делегацию пригласили после того, как государь занял своё место. Справа от него сидел Ваши и взглядом чёрных глаз провожал каждого пришедшего. Солар не остался без его внимания – ему он подарил более раскрытую и искреннюю улыбку. Солар смутился – снова она была похожа на те, что ему дарили няни и учителя.

Он занял место недалеко от государя, с левой стороны, и мог разглядеть того как следует. Примерно таким он и представлял себе правителя сдержанного по многим меркам государства: суровый, грозный, с холодными раскосыми глазами. У него были короткие чёрные вьющиеся волосы, в отличие от Ваши без бусин в прядях. На лице густая растительность: борода средней длины и аккуратно подстриженные усы. Уши – или то, что осталось от них, – «надкусаны». Глаза узкие: правый – чёрный, левый – белый: в белке словно плясала маленькая точка, которая расширялась и сужалась в такт эмоциями государя. На теле, возможно, выходной наряд тёмно-серых тонов: рубашка, застёгнутая под горло, жилет и, хоть Солар не видел, штаны и высокие сапоги – предположил он это, оценивая внешний вид стражи, которая стояла около дверей. Не было никаких блестящих пуговиц, пряжек, украшений, а в существовании наград Солар засомневался.

По левую руку от государя Вилаша сидело двое мужчин, одетых так же скромно и сдержанно, но в уже более светлых тонах. Ваши сидел по правую руку, и он выделялся как никто – светло-бежевый наряд был ослепительно ярким, чуть ли не белым, но, кажется, никто этому не придавал значения. Рядом с ним сидела молодая женщина тридцати лет, с собранными в пучок чёрными волосами. Все наксы, которых Солар видел, за исключением прислуги, были брюнетами. Иногда в их волосах проглядывались белые волосинки, словно часть волос решила несвоевременно поседеть. Однако даже несмотря на разброс цветовой гаммы правительства Накс, делегация Бимы выглядела как залетевшие случайно в холодные края пёстрые грумы. Чего только стоил наряд наследного императора: длинная рубаха обшитая золотыми нитями во всевозможных закручивающихся спиралях, пуговицы и запонки которой выполнены из хризолитов, турмалинов и шпинелев, турмалин как соединяющее звено, позволял одному цвету перейти в другой; свободные штаны так же обшиты золотом, как и туфли с закрученными концами. В комплекте с длинными алыми волосами – наследный император выглядел как нарядная танцовщица, на почтенном празднике Бимы – Литколи, когда танцует вся страна.

Солару было бы стыдно за свой вид, если бы от наксов отличался только он один, однако все представители делегации были одеты «цветасто», пусть и так не богато, как Касья, зато ярко и в дворце Накса – безвкусно: все в традиционных выходных костюмах, таких же, как у Солара, отличались только цвета. У Реда костюм был нежно-голубого оттенка, у Сиха – оливкового, у Ласаба – огненно-оранжевого, и так далее. Кажется, Солар начал понимать, что имел в виду Ваши, когда говорил, что Накс чёрно-белый. На его фоне, делегация Бимы выглядела как радуга в отражении лужи.

Солар пытался сдержать вздох разочарования. Хотя, в чём он точно был уверен, видя перед собой безразличное лицо Вилаша, так это в том, что государю нет дела до того, в чём перед ним сидят чужеземцы: в его глазах нет ни интереса, ни восхищения, ни порицания, ни отвращения. Он занимается тем, за чем пришёл в банкетный зал – трапезничает, и количество гостей за столом его не смущает. Солар хотел бы относиться к собственному присутствию здесь с такой же отрешённостью и поэтому он пытался переключиться на вкус непривычной еды.

Вчера он не смог сказать Ваши, было бы ли копчённое мясо вкуснее свежеприготовленного в Биме, потому что не разобрался во вкусе и текстуре. Было что-то привлекательное в протяжных нотках на языке, но оно совершенно отличалось от того, что ощущал Солар в Биме.

Когда завтрак был окончен и тарелки собраны со стола, Вилаш, не привлекая к себе внимание излишними действиями, заговорил. Его голос отражался от холодных стен и звучал внушительно и громко, хотя он даже не пытался перекричать говорящих до этого бимов:

– Приветствую, кхм, дорогие гости. – Он тоже говорил на бимском, однако его язык в разы уступал беглости Ваши, так же он использовал более простой для изучения язык среднего сословия. – Не хочу тянуть со, кхм, вступлением, все мы знаем, по какой причине здесь находимся, поэтому, кхм, передаю слово стороне Бимы. Скажите, – он протянул мощную руку вперёд, указывая на собравшихся, а Солар перевёл дыхание, – что вы можете нам предложить.

Ваши сидел рядом и с интересом глядел на членов делегации, выискивая того, кто заговорит первым. На Солара он даже не посмотрел, словно знал: наследный император здесь не для распаляющих сердца речей.

Реда поднялся со стула, обращая на себя внимание государя и его советников. Выглядел он и звучал как тот, кто не пустит слова на ветер – у него была природная сила убеждать людей в правильности своих решений, и сейчас, этим природным даром, будто его в нём запечатали, он пользовался на полную – Бима не могла отдать в руки Охвота Накс, не могла поступиться территорией и не желала проигрывать до начала войны. Реда назвал преимущества от альянса с Бимой, которые они проговаривали сегодня ночью, даже не заглядывал в записи Ласаба, смотрел он исключительно в разноцветные глаза государю, а Солар смотрел на Ваши – улыбка сошла с его лица, но любопытство играло в глазах, и, когда Реда закончил, он захлопал в ладоши.

Вилаш прикрыл глаза, а затем повернул голову к правой руке, позвал по имени и что-то сказал на накском. Ваши заулыбался, произнося: «На-а, Вилаш циони». В этот раз «ц» звучала без примеси «ш». Возможно, обращение по статусу. Несмотря на строгий тон, не было похоже, что Вилаш зол на своего представителя за лишние слова, возможно, он лишь сделал ему предупреждение, однако по реакции Ваши – этой его лилейной улыбке, нельзя было сказать, что это предупреждение из себя представляло.

Вилаш развернулся к делегации. Думал он не дольше мига:

– Благодарю за ваше предложение. – В этот момент Солар подумал, что они всё потеряли – так безапелляционно звучал государь. – Оно будет рассмотрено в ближайшее время, как и предложение Охвота, и вам будет дан ответ. Кхм. Вы остаётесь здесь ещё на три дня, верно? – спросил он у делегации, но ответил Ваши. – Тогда желаю, кхм, хорошо вам пронести время. – С этими словами он удалился из-за стола. За ним подтянулась стража.

Никто в составе делегации не проронил и слова. За государем последовали двое мужчин и женщина, один Ваши, встав из-за стола, поспешил к Касьи.

– Наследный император! – Солар вздрогнул от неожиданности, хотя прекрасно видел перемещения правой руки Вилаша, и перестал качать ногой. – Искренне прошу прощения! – тут же извинился он, поклоняясь. – Подумал, что видели меня вы… Выглядите… неважно.

Касья поднялся из-за стола.

– Спасибо за беспокойство, – сказал Солар. – Как долго государь будет рассматривать наше предложение?

– Не ведаю, – ответил Ваши. – Не меньше, чем неделю. Безусловно, отправит ответ он, но… затянуться может это. Нужно время.

– А на ваш взгляд, – не унимался Солар, – на ваш взгляд… как мы?.. Лучше Охвота? Хуже? – Только на этих словах Касья понял, что он находился в окружении делегации и что каждый её член хотел услышать ответ на этот вопрос. Ваши присутствовал на обоих собраниях, он являлся правой рукой государя, его слова – ближние к мнению Вилаша.

– Обнадёживать не хочу вас, – начал Ваши, склоняя голову и оголяя ухо-огрызок, – но… только на мой взгляд, которому импонируете вы, – сделав ударение, Ваши посмотрел в глаза Солара, – у вас шансы выше.

Солар пропустил вдох. Внутренне он заликовал. Он услышал, как с облегчением выдохнул Реда, как делегаты начали обсуждать избранный вариант и прикинули, что они могли бы добавить от себя ещё. У них есть три дня в Наксе, за это время, они могут подкрепить свои слова новыми предложениями.

– А теперь, – сказал Ваши, окинув взглядом делегатов, – посетим усыпальницу?

4. Усыпальница

Солар рассчитывал, что он будет с Ваши, однако Реда и Сиха с переводчиком из Румы решили присоединиться вместе со стражей. Держались они поодаль, не поспевая за темпом наследного императора и правой руки государя, так что их положение вполне можно было считать за «наедине». Солар был доволен, и словами Ваши, и предоставленной возможности обсудить некоторые вопросы. Касьи не так часто доводилось разговаривать с одногодками и погодками, поэтому выпавшим случаем он хотел воспользоваться в полной мере, к тому же его очень интересовало устройство Накса. И, если раньше Солар не представлял, что находится за дворцом государя, то теперь знал – та самая знаменитая усыпальница. Доступ к ней был не у всех наксов, и не каждый мог получить право на посещение даже ради того, чтобы почтить память предков.

– Наследный император! – позвал Ваши. – Как вам погодка?

Солар ступал с трудом, мелкий снег колол кожу, озверевший ветер терзал лицо, он бы ещё и волосы спутал, если бы они не были спрятаны под шапкой и шубой, зато волосы Ваши изрядно страдали, развеваясь на ветру, из-за бусин их штормило в разные стороны, но на лице представителя государя было довольное выражение. Он понимал, насколько погода неприветлива, но не упустил шанс подтрунить над Касьей.

Солар лишь надменно улыбнулся:

– Погодка замечательная!

Ваши рассмеялся.

– Нам недолго идти! – пытался он перекричать ветер. – Ещё два поворота!

Солар выпучил глаза.

– Ещё два?!

Подъём на своих ногах занял двадцать минут, которые полностью выбили дух из Солара. В ушах гудело от ветра, лицо давно перестало чувствовать, в носу всё заледенело.

Врата усыпальницы представляли собой две огромные створчатые двери, облепленные снегом, и по всей видимости, сотворённые из такого же нетающего льда, что и «гробы» государей. Перед ними стояло четыре стражника. Ваши в представлении не нуждался, а вот Солара представить было необходимо, так же в накской речи Ваши проскочили имена Реда и Сихи. Перед ними отворили двери и пропустили внутрь. Было поразительно тихо и безветренно, но тем, от чего в ужас пришёл Касья, были прозрачные колонны. Он непроизвольно остановился. В них были люди, и это не спящие мирным сном государи, которых заморозили после того, как они почили. На их лицах, по крайней мере тех, которые находились ближе всего к Солару, застыло выражение мучительной смерти – в этом не приходилось сомневаться. Солар подошёл к колонне. Человек напротив него был варваром: его тело было расписано чёрными линиями, одежды по минимуму, но обязательный атрибут саванных равнин – кусок шкуры беярда бурого цвета присутствовал, – позволяя идентифицировать человека. Рот варвара был широко разинут, он кричал, во льду сохранились пузыри воздуха, которые он выпустил перед смертью, его глаза вылезали из глазниц, казалось, век у него нет совсем, а всё лицо было испещрено глубокими морщинами. Судя по позе, его поместили в цилиндрический сосуд, крышку которого он хотел выбить.

Солар услышал шаги Ваши, они эхом расходились по ледяной пещере.

– Считают, что знаменита наша усыпальница тем, что собраны в ней все государи, но истинная её ценность в том, что собраны здесь побеждённые нами враги.

– И это всё?.. – Солар оторвался от варвара и поднял голову: колонна возвышалась на четыре-пять метров, и составлена она была из таких же цилиндров, в одном из которых был заточён варвар, а таких колонн – Солар бросил взгляд вперёд – не меньше сорока. – Всё… люди?

– Истинно так, – с примирением ответил Ваши. Касья посмотрел на него. Почему-то сейчас улыбки он не ожидал, но она была запечатлена на лице правой руки Вилаша. – Это наша история. Это наши победы. Это наша, – Ваши взглянул в глаза Солару, – жестокость.

Касья отвёл взгляд.

– Наследный император, расстраивает вас это?

Расстраивало ли? Солар снова взглянул на колонну, на людей, заточённых внутри.

– Я не знаю, – его собственный голос скакал среди льда, – мы так не поступали с противником… никогда. Это кажется…

– Диким? – усмехнулся Ваши. – Не отрицаю. Это дико. Этим традициям много веков, отойти можно было от них. Можно было, но, – Ваши тоже развернулся к колонне и положил голую красную руку на лёд, – так помним о том мы, что забывать не стоит.

– А что вам не стоит забывать?

– Какими были сильными наши предки. Через что прошли ради нашего существования они. Через что прошли ради нашей нынешней истории, – Ваши кивнул на варвара, – эти люди.

– История стоит на трупах, да?.. – спросил Солар и развернулся.