Естествознатель. Книга 3. Янтарная гавань

– Наверное, это гостевые, – предположил Артур. – Поэтому и закрыты. Жаль, что ж, пойдем наверх.

– Как скажешь, – с преувеличенным смирением проговорил Тод. – Ты же у нас главный.

Ребята поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж. Красивая отделка стен из красного дерева и искусные полотна художников говорили о весьма солидном доходе госпожи Лукреции. Создавалось впечатление, что она зарабатывала куда больше своей сестрицы. На втором этаже опять можно было разглядеть эту дизайнерскую мысль: комнаты не были отделены между собой стенами и представляли одно огромное пространство, которое, вероятно, использовалось гостями постоялого двора в качестве игральной комнаты.

На невысоком зеленом столе рубашкой вверх лежали карты, рядом небрежно валялись кубики и несколько окурков от довольно крупных сигар. В углу стояло около десяти пустых бутылок винотеля, что говорило о веселом времяпрепровождении гостей госпожи Лукреции. Здесь уже ничто не напоминало о том строгом порядке, который царил внизу. Было видно, что эта комната была облюбована гостями, и они распоряжались ей по своему усмотрению, особенно не церемонясь и не следя за чистотой. Артур подошел к столу и стал внимательно разглядывать карты.

– Умеешь играть? – спросил он вдруг у Тода.

– Не-а, – протянул беруанец. – Несколько раз приятели предлагали мне сыграть на пару венгериков, но я не захотел. Пустая трата времени.

Артур молча взял в руку кубики и подбросил вверх. Один показался ему чуть тяжелее, и юноша вздрогнул от внезапно нахлынувших неприятных предчувствий.

– Здесь точно был Алан, – озабоченным голосом проговорил он.

– Откуда ты наверняка знаешь? – встрепенулся Тод, в мгновение ока сделавшись серьезным.

– Это его игральные кости. Он страстно любит азартные игры, но при этом не всегда готов проигрывать. Этот удачливый кубик, как он сам его называет, Алан носит с собой на тот случай, если захочет непременно обмануть кого-то…

– Артур, но ведь он должен был прийти в Троссард-Холл! Почему Алан вдруг оказался здесь, на этом постоялом дворе, в трех часах от Той-что-примыкает-к-лесу?!

– Я думаю, он и собирался в школу. Но по пути заблудился и, так же, как и мы, вышел на постоялый двор, решив здесь переночевать. Вероятно, тут уже находились те самые армуты, о которых нам рассказала госпожа Агата. Потом, как мне кажется, Алан не смог удержаться от того, чтобы не сыграть партию с гостями. Иначе откуда тогда здесь его кубик? Наверное, он даже использовал его, что, конечно, не могло понравиться тем армутам, если они обнаружили с его стороны обман. А потом… Не знаю, что потом. Но в какой-то момент Алан вдруг снимает с себя теплую одежду и выползает из дома. И дальше уже я ничего не понимаю…

– Если он выходил без одежды, то она должна лежать где-то здесь! – воскликнул Тод и сам бросился искать необходимые улики. Самоуверенного юношу, несмотря на некоторое его высокомерие по отношению к другим и шутливое соперничество с Артуром, тем не менее тоже сильно обеспокоила судьба Алана. Ему только сейчас пришла в голову мысль о том, что чудная история, рассказанная госпожой Агатой, вполне может оказаться началом необъяснимой трагедии.

Бесстрашные ребята без устали рылись в вещах госпожи Лукреции, однако, увы, безуспешно. Более ничего, принадлежавшего Алану, им не удалось обнаружить.

А потом неожиданно они отыскали и саму хозяйку. Она покойно сидела в кресле на третьем этаже своего роскошного особняка. Внешностью женщина совсем не походила на свою сестру, в ее чертах не было ничего птичьего, она казалась явно моложе и даже чуть более симпатичной, если этот эпитет вообще применим к уже почившему человеку. Когда Артур увидел при слабом свете своей лампы ее величавые покатые плечи, строгое лицо с пучком на затылке, закрытые глаза, будто алебастровые руки, смиренно покоившиеся на коленях, он сразу все понял. Друзья с минуту в полном молчании созерцали хозяйку дома: строгую, даже после своей смерти с достоинством себя державшую, немного угрюмую и в каком-то смысле очень подходившую этому скорбному месту.

– Она… спит? – неестественно слабым голосом пролепетал Тод. Самоуверенный беруанец в первый раз в своей жизни встретился со смертью лицом к лицу. Никогда ранее он не ощущал ее зловонный гнилостный запах, не видел так близко ее страшные очертания, никогда не задумывался даже о ней всерьез. Да разве и будет здоровый молодой человек, полный эгоистических и вместе с тем в какой-то степени иллюзорных мечтаний и надежд, уверенный в себе и своей силе, предаваться мыслям о бренности бытия? Вряд ли, но тем страшнее для него может статься эта первая встреча с неизбежностью, отрезвляющий опыт, который ему благодушно предоставит однажды жизнь. Когда Тод увидел спокойное и не лишенное даже какой-то приятности лицо госпожи Лукреции, вроде еще и относящееся к чему-то человеческому, живому, но в то же время уже ставшее иным, чужеродным и вместе с тем жутким, то он почувствовал страшную дурноту, которая охватила все его существо.

– В комнате холодно, – так же тихо сказал приятелю Артур. – Поэтому она почти не изменилась. Но… Нам придется осмотреть ее.

При этих словах лицо Тода сильно исказилось, ибо мальчик с трудом смог подавить внутри себя рвотный спазм.

– Я, пожалуй… Поищу еще вещи Алана, если ты не против, – медленно проговорил он, в панике отступая от хозяйки дома. Артур понимающе кивнул. Храбрый юноша уже много раз, в отличие от своего друга, видел смерть и даже сам находился на волоске от нее. Она не пугала его настолько, чтобы он сейчас был не в состоянии побороть отвращение и страх. Юноша внимательно рассматривал бедную госпожу Лукрецию, навеки почившую в своем собственном доме, который являлся теперь не чем иным, как мрачным склепом. Неужели Алана могла постигнуть такая же печальная участь? Мысль эта была невыносимо мучительной и причиняла ему боль.

Артур не находил на теле женщины каких-то видимых повреждений, от которых могла наступить смерть. Если бы не холодность ее рук, пожелтевшая сморщенная кожа на лице, отсутствие дыхания и характерный запах, можно было и впрямь предположить, что она спит у себя в кресле, отдыхая после тяжелой работы. Никаких ран, ушибов и травм не обнаруживалось. В этом деле действительно должен был разбираться опытный жандарм из Той-что-примыкает-к-лесу. После осмотра юноша подошел к Тоду.

– Ты в порядке? – участливо спросил у друга Артур, положив тому руку на плечо. Беруанец и впрямь выглядел прескверно.

– В порядке, – криво усмехнулся он. – Надеюсь, ты не думаешь, что я струсил?

– Нет.

– Напрасно. Я ведь на самом деле струхнул.

– Пошли, здесь мы больше ничего не найдем.

Друзья поспешили оставить негостеприимный дом. На улице их в нетерпении ждали Тин, Диана и Даниел.

– Наконец-то! – с жаром воскликнул Тин. – Мы уже хотели идти за вами! Ну что? Нашли что-нибудь?

Артур с сомнением кивнул головой.

– Что с тобой, Тод? – вдруг в тревоге воскликнула Диана. Беруанец ничего не ответил, а только судорожно отпрыгнул от нее к ближайшему дереву. Его в буквальном смысле слова выворачивало наизнанку.

– Пойдем в дом, – уставшим голосом предложил Артур. – Нам нужно все обсудить. Я нашел кубик Алана, а значит, увы, он и вправду останавливался здесь.

В обжитом доме госпожи Агаты, где весело горел камин, а перед ним на желтом половичке лениво грелся толстый рыжий кот, начисто стиралась из памяти жуткая встреча с покойницей. Хозяйка в нетерпении вышла навстречу ребятам. Лицо ее раскраснелось от тревоги, словно она догадывалась о том, какими будут вести.

– Проходите, мои милые, – добродушно проговорила она, однако, голос ее вздрогнул от едва прикрытого волнения. Усадив ребят на диван, она стала внимательно всматриваться в их лица, словно намереваясь прочитать мысли.

– Что… Вам удалось найти? – не выдержав, воскликнула Диана. Впрочем, зеленое лицо Тода вполне говорило само за себя.

– Мне жаль сообщать вам эту новость, – тихо сказал Артур. – Но вашей сестры уже нет в живых.

– Ах! – воскликнула хозяйка, всплеснув руками. Она готова была к такому повороту событий, однако все равно не смогла сдержать восклицания. Из ее птичьих голубых глаз полились слезы.

– Ах, я не любила свою сестру, но, право же, никогда не желала ей смерти! – с глубоким отчаянием воскликнула она. – Простите меня, птенчики, что отправила вас туда, я ведь совсем не думала… Вернее, может, и думала, но… Что же я говорю какой-то вздор! Мне уже давно стоило вызвать жандармов из Той-что-примыкает-к-лесу! А я все ждала, сидела, как испуганная наседка… И вот теперь уже поздно… – она в истерике вскочила на ноги и начала ходить из одного угла в другой, бормоча что-то про себя.

– Так вы… видели там… труп? – очень тихим и нерешительным голосом промямлил Даниел.

– Да, представь себе, – буркнул Тод, ужасно сердитый на самого себя за то, что не смог держаться достойно во время испытания.

– Что-то еще нашли? – опять спросила Диана, в нетерпении глядя на Артура. Девушка страшилась услышать дурные вести об Алане. Юноша молча достал из кармана своего плаща красный флажок.

– Детская игрушка? – в удивлении произнес Тин, который, сам того не ведая, в точности повторил слова Тода.

– Госпожа Агата! – умоляющим голосом обратился к хозяйке Артур. – Я понимаю, что сейчас не время вести расспросы, но… Вероятно, судьба нашего друга зависит от того, что вы сможете нам рассказать.

– Что ты хочешь услышать, соколик? – грустным голосом спросила тетушка Агата, утирая одной рукой слезы.

– Если можно, расскажите нам о том, почему вы вдруг решили открыть здесь постоялый двор, какие клиенты у вас были, а также еще немного опишите тех армутов, последних гостей вашей сестры.

– Это они убили ее, душегубы! – вдруг яростно воскликнула женщина.

– Почему вы так думаете?

– Потому что это были они, и никто другой!

– Разве армуты могли желать ее смерти?

– Ах, соколик, я не знаю. Я сама порой хотела ее смерти, но так это же не всерьез, понимаешь, о чем я? Как только мы покинули Мир чудес, всякая связь с армутами и их миром прервалась…

– Вы родом из Мира чудес?

– Да, мой птенчик. Славное время было. Я была замужем за одним плотником, Лукреция же связала себя узами с каким-то богачом, который в то время оплачивал все ее капризы, да и мои тоже, ведь тогда мы еще более или менее общались. Сейчас наши мужья уже давно почили, но, надо отдать им должное, они многое сделали для того, чтобы наша жизнь была обеспечена. В какой-то момент мой свояк задумал уйти из Мира чудес. Он отстроил нам в лесу два роскошных особняка, на том самом месте, где пролегает Большой конный тракт, по которому постоянно перемещаются армуты. Свою жену он действительно любил, меня же облагодетельствовал, ибо с появлением постоялого двора жизнь моя, прежде довольно скромная, приобрела совсем другой размах. Потом бедняга умер, как, впрочем, и мой почтенный муж, и мы с сестрой стали полноправными владелицами наших гостиниц. Клиенты у нас всегда имелись в достатке, и немалую долю из них составляли армуты, что, впрочем, неудивительно.