Естествознатель. Книга 3. Янтарная гавань

Артур с беспокойством осматривался по сторонам; путники еще даже не дошли до сада естествознателей, а руководитель отряда уже не понимает, куда следует держать путь. Юноша в тревоге искал верную дорогу, однако он также осознавал, что в такую непогоду сделать это крайне сложно и даже практически невозможно.

– Надо остановиться, – решительным голосом произнес он, обращаясь к своим спутникам.

– О нет, только не здесь! – в совершенном ужасе простонал Даниел Фук. – У меня такое странное чувство, будто ветер раздирает меня на части в буквальном смысле слова, хоть он и не особенно сильный.

– Может, попробуем все-таки пройти дальше? – с крайним недовольством поинтересовался Тод.

– Если знаешь, куда идти – пошли. Но мне думается, лучше будет переждать непогоду, – спокойно ответил ему Артур.

– Ты ведь уже несколько раз бывал в этом лабиринте, Арч, неужели мы не сможем отсюда выйти? – проговорил Тин, которому тоже очень не хотелось делать привал, несмотря на уже появлявшееся чувство голода. – Этот лабиринт вроде выходит к Той-что-примыкает-к-лесу?

– С южной стороны – да. А с северной он примыкает к большому лесу, через который я шел в Беру. И поверь, Тин, нам лучше туда не заходить. Тем более сейчас. К сожалению, компас в лабиринте бессилен, и мы движемся практически наугад. Если бы мы только дошли до сада, я точно нашел бы дорогу!

– Я тоже считаю, что нам надо остановиться на привал, – согласилась с ним Диана. – Идти дальше неразумно.

– Разве у тебя не трясутся поджилки от этого места? – кривовато усмехнулся Тод. Девушка пренебрежительно повела плечом:

– А ты разве не знаешь, что лабиринт создавался естествознателями, и ничего опасного здесь быть не может? – вопросом на вопрос ответила Диана. Тод насупился; это замечание ему крайне не понравилось, а особенно неприятно было слышать его от хрупкой девушки, в то время как он сам, будучи вроде храбрым юношей, отчаянно трусил.

– Я согласен на привал, – отрывисто проговорил Инк, чем еще больше раздразнил Тода.

– Что, маменькин сынок устал, еще даже не начав путь? – съязвил он.

– Если уж такой храбрый путешественник, как ты, струхнул, едва начав идти, то почему бы и мне не устать? – не выдержав, дерзко парировал Инк. Тод ничего не ответил, так как у него не было ни сил, ни желания препираться. Ребята шли уже несколько часов, однако обещанный сад, где царил вечный оюнь, так и не показывался.

Артур остановился у большой разлапистой ели.

– Тин, вроде у тебя навес? Давай соорудим что-нибудь от дождя и снега.

Тин с готовностью стал рыться в своей вместительной суме. Спустя какое-то время они действительно натянули под деревьями ткань из нежного льняного полотна, пропитанного соком Ваах-лаба, что делало его более прочным и непромокаемым. Раскидистые ветви ели и сами, впрочем, справлялись с непогодой не хуже тента, со всех сторон закрывая путников от ветра. Тин попробовал разжечь костер; не сразу, но ему это удалось. Еловые ветки оказались слишком сырыми и все никак не хотели разгораться.

Теперь, когда их скромное убежище осветили робкие языки пламени, оно приобрело вполне сносный и даже уютный вид, и ребята смогли немного расслабиться. Для того, чтобы дым от костра не скапливался внутри, в центре тента было небольшое круглое отверстие на молнии.

– Может, перекусим? – жалобно поинтересовался у своих компаньонов Тин и тут же, не дожидаясь ответа, принялся готовить еду. Он с изяществом искусного повара красиво разложил финики, пеммикан, заварил дымящийся напиток из листьев Ваах-лаба, а также достал здоровенную плитку шоколада, которую он заблаговременно приобрел на фабрике.

– Тин, таким манером мы уничтожим твои драгоценные запасы еще до того, как придем в Ту-что-примыкает-к-лесу! – весело пошутил Артур.

Юный повар пожал плечами и философски изрек:

– Все рано или поздно имеет свойство заканчиваться. Надо только быть начеку и вовремя пополнять запасы.

– Интересно, в школе уже заметили наше исчезновение? – как бы у самого себя с едва заметной тоской спросил Даниел Фук.

– Сколько сейчас времени? Около семи утра? Наверное, уже заметили. В шесть ведь утренняя зарядка, ты что, забыл? – ответил Тод, за обе щеки уплетая финики.

– Чем ты хотел заниматься, Тод, после окончания школы? – поинтересовался у приятеля Даниел.

– Я уже говорил, что всегда стремился научиться летать. Мне хотелось бы, чтобы у меня был свой единорог, а не арендованный. Я мечтаю найти сестру. О дальнейших планах даже и помышлять не смею. Ну, может, женюсь, – последнюю фразу Тод произнес шутливым тоном и как бы невзначай покосился на Диану, однако девушка не смотрела в его сторону.

– А я всегда считал, что нет профессии лучше фармацевта, однако сейчас мне кажется, что это я от слабости и безволия своего хотел непременно быть фармацевтом, – робко поделился с друзьями Даниел Фук. – Не в том, разумеется, смысле, что эта профессия – удел бесхарактерных слабаков. Просто, во-первых, мне было лень особенно утруждать себя размышлениями на эту тему. А во-вторых, я намеренно выбрал наименее опасное для себя ремесло.

– Любопытно… – произнесла Диана. – Порою мы планируем свою жизнь самым, как нам кажется, наилучшим для нас образом, а потом все поворачивается совсем по-иному, даже куда-то в противоположную сторону, и тогда становится ясно: мы на самом деле ничегошеньки не знаем про то, что для нас лучше, а что нет.

– А ты кем хотела стать, Диана? – с живым любопытством поинтересовался у прекрасной девушки Тод. – У тебя есть мечта?

Диана задумчиво смотрела вдаль, туда, где снежинки вихрем кружились в танце и слезами оседали на черную от размокшей грязи землю, угрожающе ощетинившуюся сосновыми иголками. Ее красивое, гордое лицо, розоватое от холодного ветра и ходьбы, заметно погрустнело.

– У меня есть одна мечта, Тод, – мягко ответила она. – Но она только моя, понимаешь, о чем я?

– Эй, а ты, Ик? Или ты, может, такой же скрытный, как наша прекрасная Диана? – поинтересовался дотошный беруанец у Инка, который умудрился даже под небольшим навесом держаться от всех остальных подальше, насколько это вообще представлялось возможным. Было впечатление, что сероглазый юноша брезговал находиться в их компании.

– А ты все время такой разговорчивый, Тод? – проворчал, наконец, Инк.

– Просто мне хотелось бы немного узнать о тех, с кем мне придется находиться столько времени.

– Об этом надо было раньше думать! И раньше узнавать, – ровно произнес Инк и вдруг захохотал во весь голос, чем необычайно удивил всех остальных. В первый раз они увидели, как этот спокойный и хладнокровный юноша проявляет хоть какие-то эмоции.

Между тем Артур достал из своей сумы кагилуанской настойки, которую, кстати, так любил Алан, и разлил ее по чашкам.

– Мне кажется, нам это не повредит, – с улыбкой сказал он. Проницательный юноша прекрасно понимал, что ребята сильно устали и расстроились из-за того, что они заблудились, даже еще не начав толком свой путь. Помимо прочего, чары лабиринта также действовали им на нервы. Друзья попробовали настойку; Тоду она даже понравилась, все остальные воспринимали напиток, как лекарство. От ее горячительного действия ребята заметно повеселели.

– Понятно теперь, как ты путешествовал с этим своим Аланом, – насмешливо произнес Тод. – Настоечка выручала, не так ли?

– Я смотрю, тебе она тоже пришлась по вкусу?

– Недурна. Даже лучше, чем винотель, – ответил Тод, сладко причмокнув губами.

– Если много выпить, будет голова кружиться, – опасливо заметил Даниел Фук, который во всех ситуациях предвидел наихудший исход.

– Не бойся, Дан, самое высокое, откуда тебе придется в этом случае падать – с высоты своего роста. Мы ведь не на дереве, забыл? – весело сказал Артур.

– Вот именно что не на дереве. На земле надо быть вдвойне начеку, – проворчал тщедушный юноша. – Я, кстати, все еще не верю, что иду пешком через лес! На своих собственных ногах! – с неожиданной гордостью в голосе воскликнул он.

– Тоже мне, нашел чем гордиться. Я понимаю, если б ты перемещался на руках, вот тогда можно было удивиться, – добродушно подшутил Тин над своим невезучим другом.

– Инк, а ты из Беру? – спросил вдруг Артур у сероглазого юноши, который занимался в настоящий момент тем, что согревал озябшие пальцы у костра.

– Нет смысла ничего у него спрашивать, все равно не скажет! – проворчал Тод, с огромной неприязнью посмотрев на Инка. Но неожиданно для всех неразговорчивый юноша ответил:

– Я не из Беру, Артур, – сказал он, серьезно и сумрачно посмотрев тому в глаза. – Но я жил на дереве какое-то время. С матерью.

– Везде-то успел пожить, и в Тимпатру, и в Беру… А зачем с нами увязался? – не выдержав, опять вмешался неугомонный Тод.

– Он – твой друг? – неожиданно поинтересовался Инк у Артура.

– Да, – просто ответил ему Артур.

– Понятно. – Более за этот вечер Инк не сказал ни слова и сидел, нахохлившись, напоминая своим видом замерзшего галчонка. Ребята же продолжили свои безмятежные разговоры, а потом решили даже немного поспать. Когда они проснулись, то увидели, что пурга отнюдь не прекратилась, а, напротив, стала еще сильнее и беспощаднее. Их неблагонадежная крыша, будто кремом, покрылась толстым слоем снега, а вокруг лагеря уже стали формироваться сугробы. Холодало.