Al Azif. Книги I-III

– Ооо! Дохтур! Не часто тебя можно здесь увидеть.

– Я обычно занят, Отис. Алкоголь отнимает слишком много времени, хоть и пригоден для микстур. Просто я заметил, что у тебя теперь нехватка в публике, и решил поддержать.

– Очень смешно, – он свёл густые брови к переносице.

– Так где ж все, Отис?

Сначала он жестом, разведя руки в стороны, показал, что ответ на вопрос ему неизвестен, а потом странно посмотрел на меня и попросил подойти поближе. Когда я оказался возле стойки, то он воровато оглянулся, будто думал, что мышь, точившая стену в правом углу, может оказаться доносчицей, а затем стал ещё тише, чем та мышь, перейдя на змеиный шёпот.

– Ты видел эту воду?

– Да, я даже собрал немного для изучения.

– Ты понимаешь, что она везде? В колодцах. В растениях. Её пьют наши свиньи и коровы.

– Я пока ничего не могу сказать тебе, Отис. Дома я разузнаю, что смогу.

– А… – он махнул рукой и продолжил протирать стакан, – твоя лаборатория тут бесполезна. Это всё он. Он что-то принёс в наш город.

– Тот незнакомец в чудаковатом головном уборе?

– Ты тоже видел его!? – Отис вытаращился на меня.

– Я возвращался из леса, когда шёл дождь, а он пришёл в город как раз в тот момент. Я стоял возле дома и смотрел, как он уходит куда-то за дома Николаса и Руфи.

– Буквально вчера, когда у меня тут, – он обвёл зал рукой, – сидел почти весь наш городок, наш мэр рассказал, что сдал некому мистеру Уохакви дом на севере.

– Это нашего-то висельного?

– Так точно, Сил. Вместе с участком. Огромный домина, куда доставили два обоза барахла. Как шмоток, так и всяких скляночек с травами, как у тебя прям. Бог его знает, когда это всё произошло, Сил. Прямо у нас под носом. Так мэр ещё и никогда этого Уохакви не видел. Общался с какой-то женщиной похожей на мумию, и через неё решили все вопросы.

Времени я потратил уже прилично, а дома ждали дела, так что я посчитал целесообразным отужинать у Отиса, чтоб не напрягать жену готовкой, и даже соблазнился стопкой вишнёвой настойки. С учётом вероятной простуды и гудящей ноги, мне не показалось это лишним. Так ещё примерно двадцать-тридцать минут я ел кусок замечательной свинины, заедая томатами и свежим хлебом, а Отис высказывал мне опасения относительно Уохакви, сравнивая их с какими-то чудными историями из своих северных времён. Мы, разумеется, обсудили и перемены в Дрикке, иначе б мой визит был сомнительным расточительством.

– Знаешь, Сил. Я думаю, что наш пьянчуга просто дошёл до точки невозврата.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну… допился, и всё. Голова отказала.

– Время покажет. Я вообще зашёл, изначально, узнать – не было ли его сегодня.

– Так был! Сказал, что больше не пьёт. Обещал отдать все свои долги в этом месяце. Выглядит так, что хоть в гроб клади. Красивее не видали.

– Мне жена так же сказала. Я спал, когда он пришёл. Не знаешь, где он сейчас может быть?

– Так ясное дело – где! У этого, дома. Он же теперь типа ассистент.

– Ага. Ну, я примерно в том же направлении и предполагал.

– Как думаешь, что они там делают?

– Этот мистер Уохакви, я понимаю, тоже разбирается в приготовлении лекарств, так что, я полагаю, они там этим и занимаются. Что именно делает Дрикк, понятия не имею, но, думаю, что выясню это завтра.

Мы горячо попрощались, договорившись встретиться на следующий день. С этими идеями я вышел на улицу, которая уже вовсю куталась в вечер. Не стоило так долго спать днём, или хотя бы нужно было попросить Делму меня разбудить, и так бы я мог посетить резиденцию конкурента уже сегодня. При текущем раскладе, времени не оставалось – нужно было спешить домой, ведь Делма уже, наверняка, натёрла имбирь и разлила экстракт бузины по колбам. К тому же, в моём кармане – я потрогал пузырёк на момент наличия – покоился крайне интересный груз. Я хотел оценить опасность, на сколько это возможно. Сразу скажу, я её весьма недооценил.

Дома я обнаружил Делму погружённой в работу. Сетуя по поводу всей этой историей с Уохакви, я подключился к процессу, едва скинув верхнюю одежду. Работы был непочатый край, нужно было нарезать, нагреть, смешать, нагреть ещё немного, но уже меньше, и, с помощью высших сил, разбавить. Идущий, да осилит, и склянки потихоньку наполнялись прозрачными, мутными и цветными снадобьями. Колокольчик, этил, солод, мать-и-мачеха. Бобы, пряные стручки, коренья. Ближе к часу ведьм, Делма валилась с ног. Она всегда так вкладывалась в процесс приготовления, что после нуждалась в долгом и продолжительном сне, не менее тринадцати часов. У меня было одно дело сейчас, что не давало мне возможности пойти спать вместе с женой, но был так же и ряд дел с утра, что требовало от меня бодрости духа, в то время, пока не спал утренний туман. Парадокс не имел решений, и пришлось чем-то жертвовать. Дождавшись, пока Делма перестанет отпускать комментарии по поводу финальных манипуляций, проводимых мной со склянками, а её дыхание станет ровным, я достал пузырёк с жижей из лужи. Среди завтрашних дел, с учётом цвета, что я видел в той самый луже, я рассматривал поход до дальних брошенных колодцев, в надежде, что цветной дождь не добрался так далеко. Мы использовали почти все запасы воды на приготовление лекарств. Но вот, я стоял и смотрел на склянку в руке, и уже делал иные выводы. Фиолетовый цвет превратился в подобие вулканического песка, выпав в осадок. Более того, он словно приклеился к стеклянному дну пробирки. Я аккуратно слил воду в отдельную ёмкость, и залил в пробирку новую. Частицы снова стали активными, окрасив поверхность. Я уже планировал перелить фиолетовую жидкость в открытую миску для простоты опытов, но вдруг с поверхности начал подниматься дымок, цветов чуть нежнее, чем сама жидкость. Я задержал дыхание и закрыл ёмкость. Дым начал заполнять всё пустое пространство, и меня несколько накрыло паникой. Я поставил склянку на огонь, что, очевидно, подействовало разрушительно, так как вещество, содержавшееся в воде, снова выпало на дно. Прикинув, что у меня есть возможность, проверить реакцию неизвестного вещества, я начал осторожно, стараясь не трясти склянку, доливать внутрь спирт, смешанный с экстрактом датуры. На этом мои опыты закончились, так как, после закрытия крышкой и трясения, осадок вспенился и исчез полностью. Я решил не рисковать, и не открывать более пробирку, так что покинул дом под бормотание Делмы во сне, и просто закопал пробирку в землю, завернув её в несколько слоёв материи. Что-то мне подсказывало, что вещество стало безопасным, но я всё ещё не мог объяснить его природу. Ночной ветер приносил едва уловимые звуки. То были неясные крики где-то вдалеке, в висельном доме, я мог поклясться.

Следующий день начался после ночи, абсолютно лишённой грёз. С одной стороны, я был даже рад. С другой, это ощутилось так, словно меня усыпили мертвецки, чтоб я не видел изменений, что мне не по нраву. В этом была доля истины. Город изменился.

Следующий день начался с того, что мы позавтракали холодной едой, и чаем из запасов воды. Я запретил пить жене что-либо из городских колодцев или, уж тем более, из дождевых бочек. Запасов хватало ещё на два-три дня, если не устраивать стирку и не готовить более лекарств, что и не требовалось, а я всё же отправился к Лягушачьему Мосту, чтоб перебраться до лесу и пойти чуть иной тропинкой, в сторону старой брошенной деревни, где были другие колодцы. В голове я, так же, прокручивал варианты с фильтрацией, включая то, что я видел ночью, но не совсем понимал, что теперь делать с едой, которую даёт нам почва. Вспоминая странный дымок из бутылька, я обратил внимание и на тяжёлый воздух на улицах. Дрянь, выпавшая откуда-то сверху, испарялась, что могло привести к сомнительным последствиям. Это привело меня к мысли о возможной необходимости сменить место жительства. Мне бы не хотелось уезжать с насиженного места от хороших людей, но я не собирался подвергать себя и Делму опасности, о которой я не имел ни малейшего понятия. Так же в мозгу витала мысль, что новый загадочный доктор может пролить свет, откуда взялась эта зараженная вода.

Пока я шёл до моста, то у меня были планы накидать остатки досок на камни, что уже служили мне переправой ранее, и перебраться через реку, но я был приятно удивлён, хоть и весьма озадачен. Мост был отстроен, хоть и в более простом исполнении, нежели ранее, и на мосту меня стабильно встретила физиономия Фелдиха Дрикка, но именно в том виде, как мне его описала Делма. Чист, выбрит, причёсан и вежлив. Он будто ждал меня. Я заметил и ещё одну перемену – Фелдих похудел. В его случае, это было весьма положительной стороной медали, но пугали сроки. Он посмотрел на меня чуть безжизненным взглядом и изобразил что-то вроде улыбки. Я сразу отметил, что, хоть я и не поддерживал его пьянство, раньше он был радушнее.

– Здравствуй, Сил.

– Доброе утро, Фелдих. Приятно видеть тебя трезвым. Как тебе это удаётся?

– Это, Сил, новое, работающее средство. Твой вариант оказался слаб для моего недуга.

– Всех лечил, и тебя бы вылечил. Слаба была твоя сила воли.

– Теперь и она крепка, как никогда ранее, Сил. Нужно просто подобрать нужный метод.

– Пусть так. Зачем ты, кстати, стоишь на этом мосту. Раньше, ты здесь пил, чтоб тебя не видели, а что сейчас?

– Может быть, я просто рад тебя видеть. Или мне нравится этот мост. Он обновлён, как и я, а старый забрала вода. Или я иду по своим делам. Вариантов может быть, что звёзд на небе.

Я покачал головой и двинулся дальше, предпочитая не продолжать разговор. Мне сложно было что-то комментировать в той ситуации, когда деревенский пьяница превратился в заносчивую задницу. Которая похудела, плюс-минус, за сутки.

Я успешно добрался до дальних колодцев. Даже не знаю, ведал ли кто-то ещё, что они сохранились меж руин старой деревни. Даже не знаю, располагает ли информацией кто-то, что погубило поселение. Атмосфера уныния там была просто непередаваемая. Поговаривают, что всех жителей съела стая голодных кошек, пришедших невесть откуда. Но места и времени для скорби не было, и мне было пора возвращаться, ведь предстояло множество дел. Я набрал полные бурдюки и ёмкости, да и отправился обратно. Дома я провёл ряд тестов, вспоминая опыт знакомства с заражённой водой из лужи. Цвет нормальный, нет реакции на тепло, нет фиолетового дымка или, скажем, свечения. Реакции на спиртовой раствор датуры так же не последовало. Я сделал выводы, что эта вода может пройти обычную очистку, после чего станет весьма пригодна в пищу. С этими новостями я отправился к Отису, где, кратенько, рассказал ему о ситуации. Он воспринял меня серьёзно, даже более чем, после чего принял решение, что отправится на лошадях в старую деревню, чтоб привести воды столько, сколько сможет. Разумеется, им не двигал никакой эгоизм, он хотел лишь добра своим старым клиентам, несмотря на игнорирование его услуг с их стороны в последнее время, а потому далее планировал через мэра начать раздачу воды и запасов своей провизии, как только вернётся. Если ситуация не улучшится, то далее мы планировали отправиться за помощью. Со своей стороны, я мог предложить, как любые лекарства, так и разведку в лобовую – я планировал отправиться в висельный дом, на приём к доктору Уохакви. Путь для Отиса в повозке предстоял долгий, так как дорога для лошадей была в разы длиннее, чем путь для пешего. Так же я свято верил, что Отис сможет разобраться в нарисованной мной карте. Перед расставанием, Отис сказал мне ещё две вещи, сути которых я не понял, пока не покинул его таверну. Я посмотрел под ноги, и узрел, что был он прав первый раз, когда говорил, что город зазеленел. Не только листья стали сочнее, но и расцвело всё, что только могло это сделать. Второй раз я убедился в его правоте уже позже, когда, ступая по цветущему ковру, встретил других людей. Они все были вежливы и выглядели наилучшим образом, если не считать, что иссохли, в разной степени. Кто-то приобрёл фигуру, которую даже можно назвать более здоровой. Кто-то же будто чах, пока на земле, деревьях и стенах домов благоденствовала природа. Надо сказать, что на улицах было не так уж много людей – что-то мне подсказывало о их местонахождении.

Висельный дом выглядел абсолютно безжизненно. На окнах обновились шторы, но внутри не было видно людей; или огней, если не считать какого-то слабого свечения в недрах первого этажа. Я постучал в дверь тяжёлым молотком в виде головы льва – наследство от предыдущего хозяина. Именно им стучали служители закона, когда пришли по его голову. Первое время никакой реакции не было, но я, вдруг, услышал, как кто-то идёт к двери, шаркая ногами. Я насчитал четыре замка и минимум два засова. Из темноты дома на меня смотрела женщина, которая выглядела так, будто лёгкий порыв ветра может сдуть её. Два ввалившихся глаза посмотрели на меня из своих тёмных обрамлений, будто дополнив картину мрачного дома. Тогда я уже понял, что всё это не просто так и тянет на эпидемию. Женщине же я объяснил, что хочу увидеть человека, что поселился в данных апартаментах, на что она кивнула и поманила за собой. Мы не спешили. Она была молода, но передвигалась с большим трудом. Тусклым свечением был камин в дальней комнате, и лампа в руке женщины, так же вносила свою малую толику в разгоне мрака. Мне было этого достаточно, дабы разглядеть, что дом был похож на старинный склеп, по причине обвития всех его стен толстенным плющом, что цвёл и яростно пах. Плющ рос весьма специфически – только сверху вниз. Пробиваясь через дыры в потолке, он тянул свои щупальца, растекаясь по полу. Очевидно, его не устраивала атмосфера в подвале, куда мы и направлялись. Мысль, что зародилась при виде плюща, меня не оставила. Это всё появилось в висельном доме после приезда Уохакви. Мы проследовали в подвал, который был огромен, и где обитал Уохакви, со всей своей новоиспечённой паствой, видимо, скрываясь от растений, занявших жилые помещения, как я сейчас думаю, предоставив растениям пространство. В подвале же не было даже горшечных цветов, и, надо сказать, полностью отсутствовало удушающее амбре. Огромное овальное помещение было заполнено жителями города, что казались весьма измождёнными. Они все сидели на деревянных лавках, что натурально походили на скамьи в церкви, пустовавшей ни хуже таверны, ведь священник тоже был здесь. Они все слушали Уохакви, а Уохакви вещал, как спастись от болезни, что поразила город.

– Мне ведом секрет лекарства, которое спасёт вас. Вы все видели мою помощницу, что столкнулась с недугом ещё маленькой девочкой. Я спас её! И я спасу вас! У большинства ещё есть много времени, дабы вернуться к нормальной жизни! – вещал он.

– Уохакви знает, что говорит. С тех пор, как он здесь, я стал себя ощущать в разы лучше, – пробулькал знакомый голос из толпы. То был торговец рыбой Удо, чьё лицо теперь будто было поражено оспой и обожжено, и, очевидно, ему было сложно говорить. Я не смог сдержаться.

– Удо, ты себя в зеркале давно видел? Будто бы облился горячей ухой из своего же товара.

– Сил, ты просто не понимаешь, как вовремя пришёл Уохакви в наш город! А если бы не он? Ты бы смог нас вылечить? Ты лечил некоторые болезни годами, а он помог с этими мелочами за один день! И теперь нам нужно победить самую главную болезнь, что пришла к нам в деревню.

– Удо, эту болезнь принёс тот дождь. Вода и еда заражены, и ОН как-то связан с происходящим.

Уохакви ухмыльнулся длинными тонкими губами, и по его смуглому лицу пробежала тень ликования. Он поправил фиолетовый жилет, в который был облачён поверх старомодной рубашки, и приблизился ко мне.

– Да, Удо. Из твоих уст льётся истина, но ты не ведаешь её масштабов. Чем он вас вообще лечил столько времени? Почему так долго? Может в его интересах было затягивать этот процесс?

Жители города встали на ноги и приближались ко мне со всех сторон.