Королева бриллиантов

– Танцевал, как и ты, дорогая, – безмятежно откликнулся он. – Всем доброго вечера, мы рады вас видеть! И спасибо за поздравления и теплые слова. Как дела, Мэриан? Мэриан, чуть смутившись, с улыбкой кивнула, опуская глаза, но Сальво уже не смотрел на нее, он повернулся к Джулии, глядя на незнакомку с откровенным любопытством.

– Это Джулия Диксон, моя сестра, – представила Хельга спутницу.

– Наслышан! – Сальво улыбнулся, и улыбка словно озарила его лицо изнутри, – Лучшая девушка Англии и Италии! Ваш визит – честь для нас!

– Это слишком громко сказано! – рассмеялась Джулия, – Но спасибо вам за теплый прием! Я так рада быть здесь в Уэльсе все так добры ко мне…

– Хорошо, что ты попала на этот праздник, – согласно кивнул Нил. – Думал, не доживу до помолвки дочери, она все никак не могла сделать выбор, но Сальво спас нас!

Джулия заметила, что при этих словах Раймон недовольно опустил глаза, очевидно, он представлялся Нилу Кингстону менее достойным кандидатом на руку и сердце дочери и прекрасно осознавал это.

– А ты Джулия, уже сделала свой выбор? – Карин-Синтия наклонила голову, пристально вглядываясь в лицо собеседницы.

Глава третья. Раймон

Джулия не успела придумать ответ, но по счастью поблизости раздалось оглушительное чертыханье, и все взгляды устремились к приблизившемуся мужчине. Он уже был слегка навеселе, но поражало в его образе не это, а какой-то удивительный шик: он был одет с иголочки, казался идеально ухоженным и невероятно импозантным. На нем был костюм небесно голубого цвета, волосы сильно набриолинены и стояли почти вертикально, в ухе сверкала бриллиантовая сережка, а бирюзовые ботинки не сочетались абсолютно ни с одной другой деталью его образа. И при всем этом все в нем казалось гармоничным, броским, являвшим ту удивительную демонстрацию утонченного вкуса, которую принято называть haute couture. Очевидно, он хорошо знал присутствующих, так как с криком «Вот вы где!» бросился обнимать Сальво, Нила, невесту, потом быстро сжал ладонь Раймона, поцеловал руки Хельге, Кати и Мэриан и, наконец, остановился перед Джулией, глядя ей прямо в глаза. Она не привыкла, чтобы люди вот так, в упор, разглядывали ее, она и так чувствовала себя неуютно в сверкающей толпе, на этом чужом празднике. А столь пристальный взгляд незнакомца и вовсе заставил ее смутиться и растеряться. Джулия мучительно покраснела, что сделало ее еще красивее, а незнакомец, всплеснув руками, словно был темпераментным итальянцем, а не выдержанным англичанином, воскликнул:

– О Господи! Сальво! Не будь я реалист, подумал бы, что ты саму Венеру пригласил на свой праздник!

– Ал, прекрати свои штучки! – тут же вмешалась Хельга. – Это – Джулия Диксон, моя двоюродная сестра. Сейчас же перестань смущать ее!

– Рад встрече, Джулия. Позвольте, я приглашу вас танцевать! – предложил он тут же.

Джулия кивнула, улыбнулась и последовала за ним туда, где по залу кружились другие танцующие пары. Карин-Синтия и Сальво последовали за ними, Раймон тут же пригласил Кати, Нил – Мэриан, а Хельга куда-то скрылась, потом выяснилось, что ее отвлек важный деловой звонок.

Слушая бесконечный поток комплиментов из уст Ала, Джулия не могла сдержать смех. Он был очень веселым и забавным, легким, остроумным – никогда прежде ей не доводилось встречать таких мужчин, возможно, потому что она сама была слишком серьезной и сторонилась подобных ловеласов. И она давно уже не помнила, когда смеялась последний раз вот так – беззаботно и от души, забыв обо всем на свете, как в детстве.

– И кто же этот любезный Ал, который весь вечер выписывал круги вокруг меня? – поинтересовалась она уже в машине, когда они с Хельгой ехали домой. – Первый день получился, и правда, слишком насыщенным, столько впечатлений! Я даже не ожидала! Привыкла к жизни затворницы за последние годы…

– Неужели, ты не знаешь его?! – изумленно воскликнула Хельга, – Вот уж действительно, затворница! Он один из самых известных фотографов в Европе. Все лучшие модели фотографировались у него! Одно время он был женихом Карин-Синтии, но потом они расстались, так как оба слишком ветреные люди!

– Господи! А в этом городе есть хоть один мужчина, который не был женихом Карин-Синтии?

– Вряд ли! – громко рассмеялась Хельга. – Так же как нет ни одной красивой девушки, которая не была бы подружкой Ала.

– Так вот почему он так кинулся на меня! – Джулия с улыбкой кивнула. – Появилась новенькая, та, с которой еще ничего не было… Да еще и богатая…

– Очень может быть! – согласилась Хельга. – Так что держи ухо востро! Хотя, если ты любишь приключения… Скажу по секрету: он настоящий Дон Жуан!

– Нет, что ты! – Джулия замахала руками, – Какие приключения! Я всегда была одна… Мне страшно полюбить кого-то. Так и кажется, что все видят во мне лишь увесистый кошелек моих родителей…

Хельга понимающе кивнула, а потом тактично перевела тему, перейдя к более приятному предмету для разговора:

– Завтра перед работой дядя Саймон хотел навестить тебя. Он не успел на обед к Иберсонам, но мечтает скорее увидеться с тобой.

– Отлично! – Джулия просияла, – Буду рада. Из всех моих дядьев я всегда любила его больше остальных!

– Он тоже тебя любит. Вспоминал все время, – задумчиво глядя в окно, произнесла Хельга.

На следующее утро дядя Саймон появился на пороге квартиры Джулии и успел, как и положено хорошему человеку, аккурат к завтраку. Обнимая его, Джулия не могла не заметить, что он очень постарел и изменился, но с другой стороны – ведь он был старше ее матери. И с момента, когда они виделись в последний раз, прошло уже более десяти лет, чему тут удивляться!

Он составил племяннице компанию за завтраком, состоявшего из омлета с беконом и тостов с джемом, они обсудили семейные дела и проблемы корпорации, а потом, отодвинув тарелку и промокнув губы салфеткой, Саймон махнул рукой.

– Не будем больше о Марчелло и бизнесе! Поговорим о чем-нибудь приятном, а то ты больше не захочешь встречаться со старым дядькой! Ты совсем уже большая, моя девочка! И такая красивая! Ты еще красивее матери, хотя совсем не похожа на нее! Только цвет глаз… Такие же темно-синие!

– У Марчелло точно такие же глаза… – улыбнулась Джулия. – Это в маму… Дядя, я хотела спросить тебя… Это одна из причин, по которой я приехала в Англию снова… Не буду от тебя скрывать, я вернулась не просто так. Не только, чтобы повидаться с семьей. Скажи, есть ли что-то, что известно тебе о детстве мамы? Что-то, чего могу не знать я? Что-то важное?

– Почему ты спрашиваешь? – удивился Саймон.

– Не знаю… Мне кажется, есть какая-то тайна, связанная с мамой. Нечто, что важно и сегодня. И еще мне кажется, это связано со смертью родителей. И с арестом Марчелло. Я не чувствую себя в безопасности, дядя. Это тревожит меня! И я приехала сюда за ответом! Пожалуйста, помоги мне во всем разобраться!

Несколько секунд Саймон задумчиво молчал, вспоминая, Джулии казалось, что даже морщины на его лбу зашевелились от напряжения.

– Не знаю, – наконец, произнес он. – Твоя мама была веселой и доброй девочкой. Такой она и осталась в моей памяти навсегда. А потом – красивой женщиной… Джон обожал ее. Мне кажется, он всегда любил ее больше, чем Клэр. Но чего-то особенного… нет, не могу вспомнить. Ничего, что могло бы тебя заинтересовать. Прости, что не смог помочь.

Печально кивнув, Джулия крепко сжала его руку. Что ж. Видимо, ей самой придется расставить все точки над «и», разгадать загадки и приподнять завесы мрачных тайн, что сгустились над ее семьей и теперь угрожали благополучию брата и ее собственному.

А дальше время полетело незаметно: Джулия проводила почти целые дни в офисе, слушая доклады Айрин, изучая дела компании, выступая на советах, участвуя в переговорах с партнерами. А в свободное время, которого было непростительно мало, ведь почти все дни она посвящала работе, перерывала все шкафы в комнатах деда, в надежде найти хоть что-то, что могло бы привести к разгадке, послужить нитью Ариадны, способной вывести из запутанного лабиринта, – но все безуспешно.

Иногда она выбиралась на теннисный корт, где разыгрывала партии с Кати. Та оказалась сильным игроком и обычно обыгрывала Джулию, хотя научила ее нескольким интересным подачам, за что Джулия была ей искренне благодарна. Она предпочитала теннис остальным видам спорта, к нему ее с детства приучил отец. Сначала они играли в сквош, а потом перешли на настоящий корт, где часами сражались друг с другом. Однажды ей даже наняли личного тренера, но он начал приударять за девушкой и его пришлось отослать прочь: с тех пор Джулия старалась играть лишь с отцом и братом. И вот теперь – с Кати.

Иногда вместе с Хельгой или Мэриан они ходили в рестораны, где обсуждали последние новости и просто по-девичьи болтали. Джулия очень любила такие посиделки, она чувствовала себя счастливой, общаясь со своими подругами, а Англия уже снова казалась родной, как прежде.

Однако тревога за брата не покидала ее. Состоялось первое слушание дела, и нельзя сказать, чтобы Клаудио добился тех блестящих результатов, о которых заявлял в начале, но, возможно, ему просто нужно время. Судебные процессы никогда не были быстрыми, а уж когда речь идет о таких громких делах, что и говорить…

Так, в заботах, поисках и тревогах пролетел первый месяц ее английской жизни.

А по истечении его Джулию ждал сюрприз: в дверь квартиры позвонили, и когда девушка отворила ее, то увидела Раймона, который стоял, опираясь плечом на дверной косяк. На нем были дорогие джинсы и черная кофта в сетку, почти не скрывавшая его идеального смуглого торса. Джулия смутилась и растерялась, меньше всего на свете она ожидала его прихода: они виделись всего раз или два, и то всегда на бегу, успевая сказать друг другу только «привет» и «пока». Да и его экстравагантный вид вгонял в краску, девушка почувствовала, что ей вдруг стало нестерпимо жарко, и смогла лишь изумленно произнести:

– Раймон? Какой сюрприз!

– Привет, Джулия! – весело ответил он. – Можно войти? Извини, не предупредил о визите заранее. Обычно я бываю спонтанным.

Она растерянно кивнула, он вошел в холл, а потом в комнату. Заперев дверь, Джулия направилась за ним следом, жестом предложила сесть и сама опустилась в кресло. Раймон тут же занял свободное кресло напротив. Эти темные кожаные кресла были чрезвычайно уютными: сев в них, было чрезвычайно трудно заставить себя снова подняться на ноги. И за это тоже Джулия была благодарна Хельге – та удивительным образом сумела окружить сестру комфортом и уютом, полностью избавив от бытовых проблем.

– Как жизнь? – беззаботно поинтересовался между тем Раймон, взъерошив светлую челку пальцами.

– В порядке, спасибо. Работа отнимает все мое время, если быть честной.

– Никогда не работал! – беспечно воскликнул он, – Не знаю, что значит много работать! Всю жизнь только и делаю, что прожигаю ее самую!

Джулия улыбнулась, но веселая беспечность не обманула девушку: в его темных глазах застыла грусть, он казался потерянным, бледным, даже измученным. После нескольких дежурных вопросов и пустых фраз Джулия не выдержала.

– Ты не похож на счастливого прожигателя жизни, – заявила она. – Что с тобой? Ты выглядишь очень подавленным… Что случилось?

Несколько мгновений он молчал, словно решаясь, а потом будто бросился в омут с головой, махнул рукой и взглянул ей прямо в глаза.

– Плохи мои дела, Джулия… – произнес он, и в его голосе прозвучала даже не грусть, а глубокая тоска, – Я пришел к тебе за помощью. Не удивляйся. Мы почти не знаем друг друга, я видел тебя всего пару раз… но если ты не поможешь мне, я умру. Клянусь, я покончу с собой, Джулия! Я не обманываю, я в отчаянии и больше так не могу!