Демон Пепла и Слез

– Три дня. Не в одиночестве.

Я переглянулась с Алексом и, сев, пожала плечами. Ну, это все, что могу. На большее не стоит рассчитывать.

– Я отвезу Лию, – спокойно и ровно сообщил жених. Отец, снова уткнувшийся в свои загадочные графики, угрюмо кивнул.

Мы вернулись к семейной трапезе. Стук вилок, скрип ножей и звон тарелок заглушали звук мелко моросящего по стеклу дождя. Остаток завтрака прошел в тягостном молчании, и чем дольше продолжалось застолье, тем меньше лез кусок в горло. Тишина придавливала к стулу. Я лениво тыкала вилкой в нетронутую картошку, не в силах заставить себя проглотить кусочек.

– Ешь, нам два часа ехать, – наклонился к уху Алекс. Поскольку я его проигнорировала, он еще тише, только для меня, прошептал: – Иначе я затащу тебя в спальню и буду кормить. Медленно… Ложечка за ложечкой… снова и снова…

Его глаза сузились, в их глубине мелькнули опасные искры, а слова прозвучали так… будто он не о еде говорит. Вспыхнув, я отшатнулась, загребла тарелку и увлеченно принялась наворачивать картошку. Алекс довольно усмехнулся.

– Умница, – одобрил он и убрался на свое место.

Влад исподлобья посмотрел сначала на меня, потом на Алекса, с немым вопросом в глазах, но нарушать молчание не стал. Дождавшись, пока закончится завтрак, он поднялся и тут же улизнул вслед за отцом в кабинет. Что-то они там замышляют недоброе…

– Готова? Пойдем, – Алекс настойчиво потянул меня за локоть, вынуждая подняться. Вилка со звоном упала на тарелку. И добавил вежливо для моей мамы: – Лизавета Михайловна, спасибо за завтрак, было очень вкусно.

– Вы ведь не собрались… – Мама кинула встревоженный взгляд на Аньку и замялась. – …Туда, где вам быть не положено?

Мы с Алексом переглянулись. Врать не хотелось, да и какой смысл? Тяжело вздохнув, мама подошла ко мне, обхватила руками за плечи и прищурилась. Наконец, произнесла одними губами:

– Алатар. Запомни это слово. – Она отстранилась, пристально посмотрела мне в глаза, словно желая убедиться, что я ее услышала. Лишь дождавшись от меня неуверенного кивка, она отступила на пару шагов. – Будьте осторожны. И никому не доверяйте. Особенно им, – она выделила это слово, имея в виду, конечно, не преподавателей в вузе, а проклятых.

И снова я молча кивнула. Мама посторонилась, открывая путь к дверям. В ее глазах стояла тревога и чувство вины. Я поняла: меня только что отпустили на все четыре стороны. Впору радоваться, но внезапно захотелось остаться дома. Мне. Захотелось. Остаться дома. С ума сойти!

– Береги себя, – попрощалась мама.

– Все в порядке, мам. Я буду осторожна, – улыбнулась я. – Увидишь, через недельку вернусь, и мы вместе с бабушкой найдем все пирожки, которые ты прячешь в верхнем ящике над плитой.

Мама улыбнулась. Вокруг ее глаз разбегались едва заметные морщинки. Она нечасто улыбалась, слишком погруженная в вечные хлопоты, заваленная готовкой, стиркой, уборкой и отмыванием пятен крови на одежде охотников. Но когда она улыбалась, становилась по-настоящему красивой. В ее глазах таились сила, свет, приглушенный годами отцовского равнодушия.

Еще одна причина ненавидеть отца.

Вздохнув, я с тяжелым сердцем поспешила за Алексом на улицу. Жених как раз загружал чемодан в машину.

Я облокотилась о машину, в задумчивости перебирая волосы пальцами, и сощурилась, рассматривая дом. Он стоял на возвышении, старые ветки скреблись в окна, тихо звенели на ветру колокольчики и амулеты. Дом вздыхал под порывами ветра, терпеливо позволяя моросящему дождю поливать обветшалую крышу, а вороне клевать заброшенное гнездо на вершине водостока. По серому небу ползли темные свинцовые тучи, и на их фоне дом казался зловещим, но неожиданно величественным. Слишком старым для всех этих игр с демонами. Уставшим.

Он безмолвно жаловался мне на жизнь. И в этом я готова была его поддержать. Я бы тоже охотно кому-нибудь пожаловалась на жизнь. Никто не слушает, вот беда.

Захлопнув багажник, Алекс посмотрел на меня долгим понимающим взглядом. Но чем дольше он на меня смотрел, тем сильнее его понимание начинало походить на какую-то заднюю мысль.

Вот! Даже уголок рта пополз вверх, и глаза хитро сощурились!

– Ты чего ухмыляешься? – не выдержала я, оставив свои волосы в покое и нервно забарабанив пальцами по крыше машины. Пусть только снова об инкубах заведется, не доедет до Изгнанных!

– Поездка к Изгнанным. Ты и я… Между прочим, думаю, пару ночей нам придется провести в гостинице. В одном номере. Наедине, – сверкнул улыбкой Алекс. – Ты надеюсь, захватила с собой ту чудесную сорочку? Она мне так понравилась. Я бы охотно… оценил, как сидит.

Я с раздражением выдохнула сквозь зубы. Впрочем, тут же подошла к Алексу, заботливо поправила высокий воротник его пальто и мстительно протянула:

– Я подарю ее тебе… носи, мой друг, с честью! – Я ласково хлопнула жениха по груди, загадочно улыбнулась и, обойдя машину, взялась за дверцу ручки, чтобы залезть внутрь…

…И чуть в голос не заорала! Прямо перед носом, словно из-под земли, выросла темная фигура в плаще. Она отряхнула руки, укоризненно погрозила пальцем и скрипучим, зловещим голосом заявила:

– Я с вами!

Сердце едва из груди не выпрыгнуло! А сестричка, будь она неладна, прочистила горло и, сбросив капюшон, упрямо повторила:

– Я с вами. Понятно?

– Плохая идея, мелкая. – Алекс скрестил на груди руки. Анька упрямо мотнула головой.

– Или все отцу расскажу! – Она скопировала скрещенные руки Алекса и выпятила подбородок, совсем как бабушка, когда той что-то взбредало в голову. – Я всю жизнь мечтала увидеть Изгнанных! Говорят, у них там есть вампиры, – мечтательно протянула она и тут же сдвинула брови галочкой. – Я еду с вами, точка.

Алекс переглянулся со мной, подбросил ключи в воздухе и поморщился, в точности выражая мои эмоции. Странное дело, третий лишний меня как-то… огорчал. И это несмотря на все намеки Алекса!

Молчу про то, что дело опасное, и Аньке там совсем не место… но если эта поганка отцу расскажет, кричи караул. Нам и так наверняка влетит по возвращении: за три дня такую поездку не провернуть.

Я прикусила губу, мучительно выискивая предлог оставить сестру дома…

– Это не обсуждается, – свирепо уточнила Аня, отодвигая меня с дороги и залезая в машину. Поскольку мы еще стояли в раздумьях, она высунула голову из-за дверцы и нахмурилась. – Эй, вы! Капуши! Ну мы едем или как?

– Черт, – с досадой процедил Алекс, нервно подбрасывая ключи в воздухе и тут же их ловя. – Не инкуб, так сестры…

Что это означает, я не поняла, но спрашивать постеснялась. И поскольку Анька уже обкладывала себя подушками для удобства, явно намереваясь обосноваться в машине надолго, я со вздохом полезла в салон.

Ненавижу свою семейку!

Глава 24. Хрупкая женщина

На улицах в такой час было пустынно и мокро. По крыше машины барабанил дождь, прохожих раз-два и обчелся. Идеально для ограбления!

Алекс ловко припарковался между двумя машинами на стоянке торгового центра и, прищурившись, бросил взгляд через дорогу. В тусклом свете фонаря неприметный знак змеи над дверью магазина Алексии казался размытым пятном.

– Кажется, магазин уже закрыт. – Анька флегматично зашуршала пакетом из-под пирожков, складывая. – Алексия вроде на охоте пару дней, мы успеем.

– Откуда ты все знаешь? – подозрительно нахохлилась я.

– Ну так, я тут кое-с-кем знакома, а он знаком с Алексией… – неопределенно протянула сестра. Я вздохнула.

– Не противно тебе с ним быть? – вырвалось у меня прежде, чем я успела прикусить язык. Анька, кажется, поняла, что я о Тарлиеве, как понял и Алекс. Бросив на меня предупреждающий знак, жених помедлил, изучая знак змеи и постукивая по рулю.

– Ну да кто бы говорил, – прошептал он едва слышно. Но все-таки слышно! Я взвилась.

– Велор не противный! Он просто…

– Демон, – услужливо подсказал Алекс. Посмотрел на меня изучающе и внимательно. Я запнулась: верно, демон.

– Зато хоть в одном полотенце по дому не бегает, – надулась я, сползая в кресле.