V2

В этот момент Вика представила, что происходит на третьем этаже и внутренне содрогнулась от мысли о том, что она могла не оказаться здесь, а находиться со всеми, на этом празднике лицемерия и пластикового веселья.

Нет, она была именно там, где надо. Потому что она чувствовала себя здесь настоящей. И эти люди вокруг были настоящими. Им хорошо в этой уютной компании, за этим простым столом, с помидорами, которые солили их жёны, с наливками, которые они делали сами. И этот хлеб с курочкой. Он был как из давным-давно ушедшего времени. И делал его тот, кто никогда не слышал про звёзды, которыми награждают рестораны, а просто делал лучшую еду на свете.

Здесь она чувствовала себя своей. И она понимала, почему эти мужчины сейчас не на третьем этаже. Потому что они там чужие. Про них никто не вспомнил, чтобы пригласить на торжество, но им это и не требовалось. Они самодостаточные. И без таких людей как они, все те, что наверху, лишаются всякого смысла. Шеф не произведёт впечатление на партнёров, если на его этаже вдруг из трубы будет хлестать кипяток. Бухгалтер не начислит заместителям шефа тринадцатую зарплату, если во всём здании погаснет свет. Отдел продаж не сможет принять клиентов, если лопнет канализационный стояк рядом с их переговорными комнатами.

А ещё она подумала о том, что не зря эти люди сидят в подвале здания. У них нет красивого вида из офиса, на облака и город. Потому что они – фундамент. Без них всё, что наверху, просто остановится и деградирует.

“Всё это очень похоже на то, как устроена жизнь.” – думала она, возвращаясь домой. Двигаясь вверх по социальной лестнице, многие начинают относиться свысока к той почве, которая дала всё им самим и которая держит все эти фанерно – пластмассовые ценности, появившиеся благодаря развитию науки и техники.

Будь благодарен тем, кто день и ночь работает, чтобы ты мог ощутить иллюзию собственной значимости. Вполне возможно, что без них ты не такая уж и важная персона.

Впервые в жизни она встречала рассвет на корабле. Необыкновенное ощущение, проснуться и увидеть вокруг себя одну лишь воду, окрашенную в розовые тона. Ленивое восточное солнце не спеша поднималось из-за горизонта, оглядывая свои владения. Сначала его лучи заиграли на верхушках мачт, раскрашивая множество флажков, висящих на протянутых канатах. Затем уже и клубы дыма, идущие из недр корабля, начали причудливо переливаться в лучах солнца. Море подхватило солнечный свет и сделалось розово-золотым.

Виктория стояла на корме и смотрела на пенный след, оставляемый кораблём.

Люди ещё спали на лавках под навесом, и на палубе можно было увидеть только моряков, занятых своими делами.

Посередине корабля были сооружены деревянные постройки с небольшими окнами, обитыми медью по краям. Все эти помещения для чего-то служили и моряки деловито сновали, то исчезая в них, то появляясь снова.

Она вернулась к своей лежанке. Николай уже сидел, потягиваясь и зевая. Увидев Викторию, он быстро принял более достойную позу и поприветствовал её, подняв руку. Она ответила ему тем же и, присев напротив него, спросила:

– Когда мы приплывём в Эдессу?

Николай на мгновение задумался, посмотрел на навес и ответил:

– Через двенадцать дней.

Виктория была озадачена. Это показалось ей очень длинным сроком для такого путешествия.

– Это очень долго. Сколько из них мы будем добираться по суше, сойдя с корабля?

Ей очень хотелось как можно быстрее доставить карту. Она опасалась, что может слишком сильно опоздать и пилигримы отправятся в поход, не дождавшись разведки.

– Все 12 дней мы будем плыть на корабле, – оглядываясь по сторонам, ответил Николай. – Ах нет, прости. Пару дней мы будем в Константинополе.

Виктория была не на шутку озадачена. Как можно приплыть по морю прямо в Эдессу? От неё до моря не один день пути. И почему Константинополь? Ей туда не надо.

– Зачем нам в Константинополь? – спросила она, с трудом сдерживая волнение.

Николай сидел, приглаживая волосы частым гребнем. Виктория не понимала, кто из них ошибается.

– И до Эдессы по морю не добраться. Нужны лошади. – добавила она, волнуясь ещё сильнее.

– Константинополь как раз будет на нашем пути и мы остановимся, пополнить припасы. А Эдесса это прекрасный город на берегу моря. Я в нём прожил всю жизнь. – Николай произнёс это очень уверенно и спокойно.

А Виктория теперь волновалась ещё больше. Она точно знала, что Эдесса находилась далеко от моря. А Константинополь – это же начало пути. Это как вернуться в самое начало похода.

Внимательно посмотрев на Николая, она подумала, что, возможно этот человек не знает куда плывёт корабль. И он не знает вообще ничего. Почему она решила, что можно доверять случайному знакомому? Если бы не всадники на пристани, она бы никогда не попала на этот корабль, идущий неизвестно куда.

– Мне нужно поговорить с тем, кто возглавляет команду корабля. – сказала Виктория. – Это очень важно. Он должен точно знать куда идёт корабль.

– Поверь мне, я не первый раз путешествую из Эдессы в Иерусалим. – Николай теперь смотрел на неё как будто обречённо. Видимо он устал удивляться бесконечным сюрпризам, преподносимым его новой спутницей. – Скажи мне, что тебя ведёт туда? И почему это так важно?

Виктория уже подумывала о том, чтобы оставить Николая и самой разобраться во всём. Это был всего лишь человек, которого она повстречала на пути. На длинном пути. А расставаться нужно так же легко, как и встречать. Это правило делает тебя по-настоящему свободной.

Некоторое время она смотрела на него, принимая решение. Он был добр к ней. Он знает латынь. Ему трудно переносить дорогу. Его чувства почти всегда ей понятны. Внимательный слушатель. Помог ей остаться на корабле, когда были нужны какие-то бумаги. Он говорит с окружающими на понятном всем языке, который она не знает.

Виктория поняла, что сейчас ей не выбраться с корабля. Вряд ли он изменит курс, даже если она очень об этом попросит. Единственно верное решение – это дождаться первой стоянки и попробовать разобраться, где она находится. И пока этот случай не представился, её надеждой остаётся Николай.

– Я отправилась из Иерусалима узнать что и кто находится на расстоянии двух дней пути. Мы знали, что сарацины могут попытаться вернуть город. Я должна была предупредить пилигримов о возможной опасности. Мы вернули Гроб Господень и теперь должны его защитить!

Виктория произнесла это, тщательно выговаривая слова, как если бы Николай с трудом понимал человеческую речь. Она решила, что для того, чтобы получить необходимые сведения, нужно что-то рассказать о себе.

– Я нашла то, что имеет ценность для всех пилигримов. Если я не могу попасть в Иерусалим сейчас, мне нужно доставить сведения в Эдессу. – Виктория сделала паузу, раздумывая, стоит ли говорить следующую фразу. – Прошу у вас помощи. – произнесла она, склонив голову.

Николай слушал её очень внимательно. Когда Виктория закончила, он тяжело вздохнул и посмотрел куда-то в сторону.

– Сначала я подумал, что ты играешь в какую-то игру .– наконец, произнёс он. – Но сейчас я вижу, что ты совершенно искренне говоришь мне о том, что ты пилигрим и вы только что захватили Иерусалим. Ты общаешься со мной на латыни, которая отличается от той, что мне преподавали в гимназии.

Николай немного наклонился в сторону сидящей напротив Виктории и взял её руку в свои ладони.

– Поверь, я очень хотел бы тебе помочь. – негромко продолжил он.– Ты напоминаешь мне мою дочь, которая ждёт меня в Эдессе. Но Иерусалим был освобождён 800 лет назад. Понимаешь?

– Нет, это случилось несколько дней назад. – уверенно ответила Виктория. Она не понимала, что он пытается ей сказать.

– Скажи, пожалуйста, Виктория, если это произошло несколько дней назад, тогда почему вокруг нас столько всего, что не могло быть тогда? Вот этот корабль, он похож на те корабли, которые ты знала? – Николай внимательно смотрел ей в глаза, держа её за запястье.

– Не похож. Здесь всё стало другое. С тех пор как я покинула пустыню. – Виктория была рада, что Николай заговорил о том, что действительно её беспокоило.

– А как ты думаешь, почему тут всё другое? – снова задал вопрос он.

– Я думаю, что пришли пилигримы из могущественной страны. Той, о которой мне было неизвестно.– Виктория впервые делилась своими догадками с кем-то. Вопросы без ответов, накопившиеся в её сознании, просили решения и её это мучило.

– По правде сказать, я впервые такое встречаю. – Николай снова выпрямился и сложил руки на груди. – Я врач. И, признаться, я думал, что ты заболела. Душевно заболела. Но ты всё говоришь так, как будто это твоя обычная жизнь и ты рассказываешь мне о ней.

– Я говорю правду, – ответила Виктория. Ей захотелось вдруг уйти. Вообще уйти и от Николая и убежать, уплыть с этого корабля, идущего в неизвестность.

– Я верю тебе. И хочу, чтобы ты верила мне. Прошло восемь веков. Это восемьсот лет. Это не чудесные пилигримы здесь. Это наша обычная жизнь. Всё, что ты видишь вокруг, существует в этих местах уже давно. Нет ничего необычного. Здесь необычная только ты. – произнося это, Николай внимательно следил за движениями глаз Виктории. Как будто он боялся, что сейчас она бросится на него или сбежит.

Виктория продолжала смотреть на него, не моргая. Что с ней произошло? Это искушение? Испытание? Говорили, что эти места преисполнены чудес. Это награда или наказание? Может её соратники сейчас так же как она явились свидетелями этих чудес? Может она умерла и попала в Царство Небесное? Но почему тогда в Яффе были сарацины? Держаться. Не давать волю чувствам. Надо выдержать и это. Только как понять, искушение это или воздаяние?

– Вы говорили, что вы тоже пилигрим. – наконец произнесла она. – Что вы видели в Иерусалиме?

Николай сел поудобнее, положил руки на колени и, опустив голову, ответил:

– Я видел город, который, увы, не принадлежит христианам, однако я благодарен народу, который его населяет, за то что они дают возможность прийти сюда и поклониться святым местам. Это великая добродетель – уважать святыни иноверцев.

– Этого не может быть. Иерусалим был взят штурмом. Мы завоевали эту победу. – Викторию охватили чувства, она хотела продолжить, но Николай перебил её: