Хуже есть куда…

– Ха, я бы пол жизни отдал, чтобы это оказалось всего лишь моим бредом, – будто ни к кому не обращаясь, хмыкнул Антон.

Андрей помнил о данном самому себе обещании ничему больше не удивляться. Но вилка этого не знала. Выскользнув из оцепеневших пальцев, она весело брякнула о край стойки. Спрыгнула на выложенную в полу мраморную полоску, звоном своего падения заставила вздрогнуть и обернуться почти всех посетителей бара.

– Сейчас какая-то женщина войдет, – прокомментировал Антон, невозмутимо тыча очередной пельмень в пятно горчицы на краю тарелки.

Нагибающийся за подлой представительницей кухонной утвари Андрей, машинально бросил взгляд на входную дверь и тут же услышал пояснение друга:

– Не так буквально, примета такая. Андрюха, сделай одолжение, расслабься и наслаждайся ужином. А то сидишь тут, думаешь всякую ерунду прямо в ухо. Весь кайф ломаешь, честное слово.

– У тебя что, еще и третье ухо есть?

Антон изобразил многозначительную улыбку.

– Так закрой его, не знаю, какой-нибудь виртуальной ваткой, что-ли, и не лезь в мои интимные размышления, экстрасенс хренов.

– Фу, как грубо! Ты еще материться начни… Вообще-то это была ирония, а не просьба. Тебе присутствующих дам не стыдно?

– Нет, – проворчал Андрей, глядя на приближающуюся Лену, с двумя тарелочками салата на подносе. – У них, слава богу, со зрением и слухом все в порядке.

– Мальчики ваши салаты, – с усталой улыбкой сообщила девушка. – Что-нибудь еще?

– Да нет, спасибо, – ответил Андрей и, покосившись на Антона, добавил: – Лена, ты действительно не переживай, все правда будет хорошо.

– Не знаю почему, но я вам верю, – вздохнула она, – приятного аппетита.

– Славная девочка, – подытожил Антон, глядя ей в след, – переживает не на шутку, но держится молодцом. Твое неумелое утешение почему-то подействовало на нее ободряюще. Хотя она, конечно же, понятия не имеет что ты в курсе ее проблемы.

– В какой больнице ее мать?

– Во второй городской. Ты пока не говори. Сейчас она спит и все равно ничего не помнит. Скажешь потом, когда привезешь сумочку. Кстати, ты еще не забыл, кто полезет в люк?

Не дождавшись ответа вслух, Антон вернулся к приостановленному ужину.

Глава 9

Рассеяно повертев вилку в руках, Андрей положил ее на край стойки и потянулся к бутылке.

– Вот это правильно, а то чего-то не шумит.

– Так кто они такие, все-таки эти… прозерпи да? Что они из себя представляют?

– Если сказать просто, энергетические вампиры. Вся раса прозерпи – энергетические вампиры. Но все не так примитивно, как кажется на первый взгляд. Они не убивают жертву, высасывая всю её жизненную силу. Они питаются той частью нашей энергии, которую мы называем эмоциями: страх, гнев, любовь, даже просто обожание. До установления Равновесия им здесь жилось более чем привольно. Чем больше смертных сумеет подчинить себе прозерпи, соблазнить или запугать, тем могущественнее он становился в сравнении со своими сородичами. В принципе между ними происходит та же конкуренция что и между людьми. Кто богаче и сильнее, у того больше и прав с возможностями. Правда деньги и золото значение, для них, имеет очень второстепенное. Главное сила. А у кого больше сила? У кого больше подпитка, то есть больше энергетических доноров. Можно представить разницу между прозерпи вчетвером подрабатывающими божками в маленьком, на сто ртов, племени и тем же, допустим, Зевсом, у которого потенциала хватало на ежедневные грозы с ураганами. Правда такие фейерверки каждый день он не устраивал, вытаптывать собственные грядки все-таки глупо и не практично.

– Но, в конце концов, какие они – плохие или хорошие?

Антон усмехнулся:

– Вот ты загнул! А люди, какие, плохие или хорошие?

– Разные.

– Вот именно. Среди прозерпи тоже есть всякие и злые, и добрые. Тоесть не совсем так. Злые есть, а однозначно добрые, я бы не сказал. По крайней мере, по отношению к нам. Вот ты: злой или добрый?

– По настроению, конечно, но думаю что не очень злой.

– Ага, а на охоту, когда ездил, невинных птичек стрелял, совесть не мучила?

– Ну-у… Потом, когда на убитых уток смотрел, что-то, где-то, немного было.

– Вот видишь. Ты не злой, казалось бы, человек, а «что-то», «где-то» и «вроде». А кем ты был с точки зрения этих уток? Попробуй представь себя на их месте.

–Я, по крайней мере, существо разумное.

– А утки, значит, не разумные? Нет, я не спорю, таблицу умножения они не знают. Но страх, злость боль и привязанность способны испытывать ни чуть ни меньше чем мы с тобой, уж поверь. Конечно, прозерпи не считают нас за совершенно безмозглых тварей. Но если одному из них захочется, вдруг, повесить засушенную голову гомо сапиенса над камином в гостиной, вряд ли найдется другой, который плюнет ему в морду.

Не глядя на Антона, Андрей выпил, взял бутерброд и прежде чем зажевать, уточнил:

– Их сила, это магия, я правильно понял?

– Угу.

– А какая сильней, белая или черная?

– Магия одна. Белой или черной она становится в зависимости от того, в каких целях её используют. А сильнее соответственно тот, у кого больше силы.

– То место, где прозерпи находятся сейчас, там все такие?

– В основном да.

– Что значит – в основном?

– Это значит, что есть и такие как я. В прямом смысле. Те, кто точно также вляпался.

– И много их там таких как ты?

– Не то, чтобы много, но есть.

– По сколько на одного прозерпи?

– Нет, наоборот, на одного человека примерно тысяча бессмертных.

– И что им хватает?

– Чего?

– На тысячу прозерпи хватает эмоций одного человека?

– Ах ты об этом! Нет конечно. Для поддержания одного прозерпи в нормальном самочувствии требуется человек десять, как минимум.