Перемена мест

Мира весело рассмеялась, словно маленькие колокольчики вдруг зазвенели в мрачноватой тишине комнаты:

– Нет, Нанда. Просто его и в самом деле просто так не откроешь. Сейчас покажу.

С этими словами девушка взяла ларчик со стола и легко несколько раз дотронулась до его серебристой поверхности, словно набрала какой-то код на невидимой клавиатуре. Нанда ощутил, что брови у него мгновенно взлетели на середину лба – слишком уж странными были эти манипуляции. Но в следующий миг с легким щелчком откинулась крышка, и взору парня предстал непонятной формы черный предмет, продолговатый, похожий на каплю смолы. Складывалось впечатление, что от этой капли вверх вдруг потянулись тонкие черные ниточки, странно переплетаясь. Спустя еще секунду перед глазами Шоу вдруг затрепетало таинственное черное пламя, центром которого служил налитый мрачной неведомой силой объект. Нанда, подталкиваемый непонятным влечением внутри себя, с сомнением протянул к нему руку. Но разгоравшийся неведомый огонь был столь манящим, что оторвать взгляд от него было, казалось, выше человеческих сил, а убрать ладонь – настоящее святотатство. По пальцам пробежало легкое покалывание. Языки черного пламени прянули в сторону пальцев парня, обожгли грозным пламенем, так, что Нанда, вскрикнув, отдернул руку, и резко, как под дуновением ветра, колыхнулись в противоположную сторону. Затем вновь втянулись в «каплю». Объект стал абсолютно безжизненным, каким и был прежде.

Мира удивленно посмотрела на брата. Похоже, произошедшее, было ей внове, но слова, которые произнесла девушка, разрушили данное предположение:

– Со мной то же самое было, когда я в первый раз открыла эту шкатулку. И с Крэгом, насколько я поняла его болтовню в тот день, когда увела эту штучку у него из-под носа.

– А что потом? – лелея обожженную черным огнем руку, зло спросил Шоу.

– Ничего, – пожала плечами Мира, захлопывая крышку ящика. – Больше не реагировал. Как будто срабатывает только в присутствии незнакомого человека, а потом теряет всякий к нему интерес.

– Ты хочешь сказать, что эта штука живая?

– Нанда, – насмешливо протянула Мира, – ты когда-нибудь слышал что-нибудь про фигуральные выражения, сравнения?

Бровь девушки приподнялась, будто намекая на бестолковость Шоу. Нанда зло скривился. Вдруг пришло странное осознание. Он поднес руку к глазам, внимательно рассматривая кожу в том месте, где ее коснулись языки темного пламени. Никаких следов не осталось. И боль исчезла, словно была просто наваждением, не имеющим никакого отношения к реальности. Нанда фыркнул, опуская ладонь. Вот только галлюцинаций ему не хватало сегодня для полного комплекта отрицательных впечатлений.

– Ожога не остается, – поняв его мысли, подтвердила догадку Мира.

Нанда бросил косой взгляд в ее сторону – мол, шибко умная выискалась, все знает, – а затем подошел к сестре и аккуратно взял ящичек из ее рук; задумчиво произнес:

– И вот из-за этой ерунды такой сыр-бор…

– Не такая уж и ерунда. Это, насколько удалось мне выяснить, древний артефакт, оставшийся на Последнем приюте еще с незапамятных времен. Согласно легенде, обладание им дает невероятную власть и силу. Его существование не имеет никакого отношения к человеческой цивилизации.

Нанда скривил лицо: сестра, на его взгляд, несла какой-то бессмысленный бред.

– Послушай, – сказал он ей. – Ты случайно не перегрелась? Я понимаю, день был трудный, К тому же ты головой крепко приложилась. Ляг – отдохни. Какие легенды, Мира?! – наконец повысил он голос.

– Местные, – прояснила Мира, но видя непонимание на лице брата, снизошла до более подробного объяснения: – Легенды коренных народов Приюта, как я поняла. В них говорится, что древние нелюди, пришедшие с Небес, оставили этот предмет на планете.

Шоу улыбнулся:

– Мне кажется, сейчас не самый удачный момент для рассуждений о пришельцах. Ты что, веришь в инопланетян?

– А вдруг, – с восторгом в глазах и в голосе ответила девушка. – Во всяком случае, этот предмет хранился, согласно их преданиям и верованиям, несколько тысячелетий в одном из посвященных тем самым «нелюдям» капищ. Откуда, кстати, тамошние обитатели, смывшиеся с той стороны, его изъяли и переправили через горы. А потом этот таинственный предмет оказался у Крэга, деталей, уж извини, не знаю.

– Прямо-таки таинственный! Глупости! – отмахнулся Нанда. – Может быть, тем дремучим дикарям звездолет старого образца и показался чем-то неведомым, а первые поселенцы с их скафандрами не слишком-то походили на людей. Так что версию об инопланетных существах лучше выкинь из головы – уж могли бы обнаружить что-то за столько-то лет космической экспансии.

– Учитывая, что на этой планете уже была разумная жизнь, как и на ряде других, то почему бы не предположить…

– Оставь, – перебил Нанда. – Это полнейшая ересь. Какие ж они разумные? Больше животные, чем люди – их и гуманоидами-то назвать можно с большой натяжкой. Ты лучше скажи, каким образом эту штукенцию заставить работать. Ну, там, чтобы власть, бабки и все такое…

– Не знаю, – расстроено сообщила Мира. – Пока у меня от этой ерунды сплошные неприятности и никакого прибытка. И как это работает, если работает вообще, мне непонятно.

– Угу, – выдавил сокрушенный смешок Шоу. – Древнейшая чучмекская технология – сопля бога. Поставить в угол и молиться на нее до посинения.

– Как-то так, наверное, – улыбнулась Мира.

В этот момент их приобретавшая уже веселые обертоны беседа была нарушена чьим-то чужим голосом, прозвучавшим в стенах комнаты подобно громовому раскату, пригвоздив молодых людей к полу:

– Все это очень познавательно, но не имеет никакого отношения к делу. Впрочем, благодарю за предоставление и столь скромных сведений. Награды, увы, не предусмотрено.

Шоу, и брат и сестра, озадаченно водили из стороны в сторону головами, силясь понять, откуда мог прозвучать этот голос. В комнате было не так много места, чтобы там мог незамеченным спрятаться взрослый мужчина, которому, судя по интонациям, и должен был принадлежать голос.

Нанда осматривался, но ничего подозрительного не обнаружилось. Только голые стены да распахнутый настежь шкаф. Не было похоже, что кто-то прятался в ванной – там побывала уже Мира. Неужели снова галлюцинации. Очень на то похоже. Решив поделиться с сестрой собственными предположениями, Нанда уже открыл, было, рот, но тут в углу комнаты что-то замерцало. Когда сверкание прекратилось, в том месте стоял высокий сухощавый человек. Нанда сразу же узнал его – именно этот тип сидел в клубе за соседним столиком, а потом стрелял из пистолета.

Рейнард уже примерно с час провел в квартире, укрывшись маскировочным полем. Игрушка была дорогая, аккумуляторы жрала без меры, но ради того, чтобы обогатиться сведениями, решил слегка потратиться. Результат не разочаровывал. Артефакт хоть и выглядел как неправильной овальной формы булыжник, но мог пригодиться, если верить словам девушки. За свою богатую разного рода событиями жизнь Хэнх твердо усвоил одну вещь: все легенды и слухи порождаются реальными событиями, хотя молва с годами, как правило, сильно искажает масштабы и детали.

Окончательно убедило Рейнарда в ценности артефакта таинственное пламя, которое внезапно испустил камень. Все остальное, что говорили эти двое, не стоило и выеденного яйца – лишь глупые догадки. А уж когда пошел разговор об инопланетном происхождении артефакта, Рейнард пришел к выводу, что пора заканчивать со всем этим бардаком. В любом случае, от этой парочки больше чего-то путного вряд ли удастся добиться, а если эта черная хрень каким-то образом должна работать, то он и сам сумеет разобраться в ее назначении и употреблении.

Тут к тому же стало ясно, что аккумулятор поля окончательно сдох, и Рейнард решил подать голос, сильно напугав присутствующих. Было забавно наблюдать, как парень с девушкой лихо подпрыгнули на своем месте.

Достав пистолет, он, грозно поводя стволом, потребовал:

– Ящик на пол. Быстро! Но аккуратно!

Ему пришло в голову, что если ящичек упадет, то от удара может рассыпаться вместе с содержимым – уж больно хрупко выглядел этот странный материал, из которого тот был изготовлен. Поэтому стоило подстраховаться. Как только ящик окажется на полу, можно будет пристрелить эту мелюзгу, смотрящую на него испуганными глазами, и спокойно забрать вещицу себе. И уж потом разбираться, как работает.

Мира смотрела на пистолет, который мужчина переводил с нее на брата, силясь придумать какое-нибудь решение. Она почувствовала, что этот столь внезапным образом появившийся в ее квартире незнакомец по какой-то причине боится, что она просто бросит ящик на пол. Еще было ясно, что стоит ей опустить вещь на пол, как им с Нандой придет конец. Холодные глаза человека говорили о том, что надеяться на помилование не стоит. В подобной ситуации сдаваться совершенно не хотелось. Нужно было действовать. Плана никакого, интуиция работать отказывалась. Ничего вразумительного придумать не удавалось. Приходилось действовать наобум.

Рейнард внимательно наблюдал, как девушка аккуратно начала опускать шкатулку на пол, взял ее на прицел. Еще несколько секунд и все будет закончено.

То, что произошло в следующее мгновение, не только оказалось полнейшей неожиданностью для Рейнарда, но и вышло не менее внезапным для уже приготовившегося к смерти Нанды.

Крикнув брату «Лови!», Мира, пока Хэнх сопровождал покинувший ладони девушки и описывающий крутую дугу в воздухе ларец с артефактом растерянным взглядом, рванулась к нему и, толчком сбив с ног, выскочила в дверь. Нанда с большим трудом поймал ящичек, отступил на пару шагов назад, запнулся за попавшийся под ноги столик и, перелетев через него и разбив головой стекло, вылетел в окно.

Мира краем глаза видела, как ее брат рухнул в пропасть, но не остановилась. Помочь ему она уже ничем не смогла бы, но спастись самой у нее еще оставался шанс.

Девушка стремглав бросилась к пожарной лестнице.

Через пару секунд за ней из квартиры выскочил хромающий Рейнард. Поняв, что парень вылетел в окно, он решил поискать ящичек внизу, если только от него еще что-то осталось. Стоило поторопиться. Нога, которую он подвернул, когда девчонка боднула его, болела и сильно замедляла движение, а спуск по лестнице и вовсе превратился в сущую пытку. Но Хэнх умел терпеть и более сильную боль. Тем более что до цели оставалось совсем немного. Нельзя было только дать девчонке добраться первой. Он высунулся через перила и несколько раз выстрелил. Раздались негромкие звуки рикошета, с которым иглы отлетали от перил, стен и ступенек. Девчонка бежала вниз, не останавливаясь.

Мира неслась по ступенькам, стараясь сквозь застилавшие взор слезы разглядеть дорогу и не споткнуться: с ее скоростью падение на лестнице было равносильно смерти. Тем более что сзади догонял незнакомец с каким-то странным пистолетом – в технических особенностях стрелкового оружия она разбиралась неплохо, но такую конструкцию прежде не встречала, скорее всего, из-за редкости такого оружия на планете.

Она еще не верила, что брат погиб – разбился, вывалившись из окна. Как глупо! По ее вине…

Если бы она не бросила ему эту дурацкую шкатулку, то Нанда был бы сейчас жив. Нужно было кидать в мужчину, но в тот момент она действовала по наитию, не слишком утруждаясь долговременными размышлениями, а сейчас уже было поздно что-либо исправлять. Нанда Шоу был мертв. Шансов остаться в живых при падении с семнадцатого этажа у него просто не было.

Но зато теперь у нее остался реальный шанс спастись. За него брат заплатил жизнью, а она лишь отдала непонятный артефакт. Теперь она проклинала тот миг, когда впервые прикоснулась к этому проклятому ящику.

Но поздно.

С размаху распахнув дверь пожарного хода, девушка выскочила на улицу. Сумерки плотно завладели улицами города, так что там, куда не достигал свет фонарей, сложно было уже что-то рассмотреть. Налетев на мусорный бак, Мира пребольно ударилась локтем. Предплечье пронзила резкая боль. Но девушка, сжав зубы и прижимая ушибленную руку к телу, бросилась вперед по улице, стараясь как можно дальше уйти от этого места, где произошла сжавшая ее сердце тисками трагедия. Нужно было убираться из города. Несмотря на то, что ей не удалось ничего взять из дома – никаких вещей, хорошо хоть деньги прихватила, – девушка надеялась, что сумеет добраться до соседнего города. В Осбре оставаться было опасно. Нужно начинать новую жизнь на новом месте.

Рейнард с трудом одолел последний лестничный пролет. От боли в ноге темнело в глазах. Передвигаться было мучительно трудно, но и стоять не было времени. Он выскочил на улицу и бросился обходить дом, матерясь сквозь стиснутые зубы.