Чтоб не было другим на сердце люто.
Чтоб над разливом праздничных колонн
Звучало правдой откровенье флага,
И в наши души не ломился «СЛОН»
Из мрачных джунглей старого ГУЛАГа,
Чтоб сунженская чистая вода
В нас совесть пробуждала год от года.
И от стыда не гнулись провода,
Когда звучит по радио – Свобода!..
Отец при галстуке, в картузе, молодой.
Я на его плече с флажком бумажным…
Сижу седой над юною водой
В ноябрьский день и не кажусь отважным.
Проносит воды бурная река.
Проходит жизнь, а не деньки и годы!
Пока в соку, но с жаждой старика,
Неутолённой, требую свободы!
Свободы мне и сыну моему!
Свободы всем! Без шумных демонстраций…
Свободы – слову, сердцу и уму!
И никаких торжественных оваций!..
И никаких торжественных – ура
Под музыку октябрьского салюта!
За то, что было со страной вчера,
Мне очень стыдно и на сердце люто…
И в море человеческих страстей,
Улыбок, шуток, разливанных флагов,
Я буду вечно помнить хруст костей,
И у трибун пройдусь неспешным шагом,
Чтоб показать поднявшимся властям -
Ещё я жив и счастлив почему-то,
Хотя прошлись годами по костям,
Как по цветам октябрьского салюта!
30 октября 1990 года,
в День политзаключённого.
* * *
Я над серебряной купелью
Был осенён святым крестом,
Чтоб после добрых слов капелью
Смягчить и чёрта под мостом.
Слова любви легко даются,
Когда ты молод и силён.
От них побеги остаются,
Судьбой похожие на лён…
Голубоглазые словечки -
Мой свет да неба синева, -
Вас принимали человечки,
Как отраженья снов – Нева.
А сны – на то и сны-загадки, Иль предсказанья наперёд…
Одни на них чрезмерно падки,