Потускневший в спелой дыне,
Как в рабыне прошлых лет…
Пусть хитро обводит оком
Лики новые абрек!..
Грудь, светящуюся соком!
Жизнь без хилых и калек!…
1983 год.
* * *
Вот они – огни аэродрома,
Промелькнули, словно светляки.
Полчаса – и я в объятьях, дома.
Отчего же плачут старики?
В их глазах слились и боль и радость,
И во всем виновен только я.
Подкатила к горлу виноватость
И к душе – задолженность моя.
Долго-долго я бродил по свету,
Отдавая восхищенье глаз
То алтайским высям, то Тибету,
Как влюбленный в горы верхолаз.
Но земля, что встретит спозаранку
Брызгами сирени у ворот,
Вывернет и душу наизнанку,
Когда мать, как в детстве позовет:
Витя! Что прекрасней и певучей
Слов ее, не вянущих как цвет!..
– Сын! – зовет отец, и я везучей
И сильней, чем весь наш белый свет.
Почему ж, родным пренебрегая,
Уходил я в тихий, ранний час
К синим высям горного Алтая,
К холодам, разъединявшим нас?
Потому, наверно, чтоб яснее
Край родной понять издалека
И потом, в объятиях пьянея,
Ощутить, как счастлива река,
Как безумно счастливы травинки
На родной отеческой земле…
Не заманят более картинки,
Что пестреют в книгах на столе…
Им – сухим, бездушным, непонятно,
Почему к истокам воротившись,
Как на солнце, солнечные пятна,
Стыд на сердце выступил, родившись…
И сконфужен встречею такою,
Я бодрюсь: «Да что же вы, я – вот…»
И слезу невольную – рукою
Незаметно… пусть не выдает.
До свадьбы заживет
Ударили в игре, из носа кровь течет.