Улыбается.
– Попутным.
– Выручай. Дай пару тысяч.
– Нет проблем.
Вынимает из кармана лопатник, достаёт соответствующие купюры.
– Слушай, – говорю, – ты сейчас куда?
– Домой. А что?
– Может, заскочишь ко мне? Отдай, пожалуйста, деньги моей жене. Не в службу, а в дружбу. Какой мне резон тащиться на другой конец города? А ей деньги срочно нужны.
Чего бы, кажется, проще? Так нет. Замялся.
– Понимаешь, – говорит, – а сам отводит глаза, словно я баба, – мне, конечно, не трудно, но… не желательно.
– Почему? Спешишь куда?
– Никуда я не спешу. Просто может нехорошо получиться.
– Да что?
– Вдруг, я посмотрю ей в глаза.
– Эка невидаль. Смотри, сколько влезет.
– Ты не понял. Соблазн может выйти.
– Какой соблазн?
– Видишь ли, – Вадим уселся в кресло напротив и тяжко вздохнул, – дело какое: нельзя мне смотреть женщине в глаза.
– Почему?
– Стоит мне посмотреть, и – всё.
– Что всё?
– Дама выполнит любое моё желание. Да так активно.
– Что значит любое? Отца родного или мужа зарежет?
– При чём здесь это, – морщится Вадим. – В смысле секса. Веди её куда угодно, делай там с ней, что угодно. Хочешь «гвоздь забивай», хочешь «бамбук обтёсывай».
– Это ещё что такое?
– Позы такие в «Каме-Сутре».
– Тьфу. Да моя жена на десять лет старше тебя.
– Ну и что?
– Да ты не смотри на неё.
– А вдруг посмотрю. Из любопытства. Что тогда? Нет. Отвези, пожалуйста, деньги сам. От греха подальше. Могу дать на такси.
Что сказать? Нормальный человек или нет?
– Думаешь, я ненормальный? Придумал всё? Эх, если бы так. Проверено-перепроверено. Знал бы ты, с какими красотками имел я дело. Подумать страшно. Я и сам не рад такому обороту. Думаешь, приятно ходить с вечно опущенными глазами?
Я задумался. А вдруг не врёт мужик? А тут ещё девочка вспомнилась, в мини.
– Это что, гипноз такой?
– Не знаю. – Вадим морщит лоб. – По-моему, не совсем. Гипноз – он кратковременный. А здесь – надолго. И действует исключительно на женщин, причём детородного возраста. К тому же она не засыпает, а совсем наоборот. Причём отлично понимает, чего хочет и что делает.
Тут мне в голову пришла отличная идея.
– Слушай, – говорю, – давай звякну жене. Введу в курс дела. Тогда никакой взгляд не будет ей страшен.
– Не поможет, – вздыхает Вадим. – Был аналогичный случай. В студенческие годы. Со мной учился один парень. Серёгой звали. Красавец. Бабник страшный. По нему все девчонки сохли. А одна влюбилась намертво. И девка симпатичная. Даже очень. А вот на тебе: жить не может без обормота. А его тошнит от неё. Труба вовсю трубит, на новые подвиги зовёт, а под ногами ненужная деталь валяется. Ходу не даёт. Утоплюсь, зарежусь и всё такое. Вот он и вспомнил про меня.
И говорит ей: «Если ты не врёшь и действительно жить без меня не можешь, то давай устроим эксперимент».
Она в слёзы: «Какой такой эксперимент? Здесь от пламенной любви сердце разрывается, а ты лезешь с каким-то дурацким экспериментом. Ирод ты после этого».
« Ирод я или нет, об этом мы потом поговорим. А эксперимент такой: к тебе зайдёт мой приятель. Он слова тебе не скажет, и если ты устоишь хотя бы час и не бросишься ему на шею, я немедленно женюсь на тебе».
«За кого ты меня принимаешь?»
«Мы потом поговорим об этом».
«Хорошо».
– Разумеется, я утрирую, – продолжает Вадим. – Ведь я не присутствовал при их разговоре. Но идти к ней мне пришлось. Хоть дерьмо, а приятель. Она была приезжая, но богатенькая. Снимала квартиру. Я припёрся, естественно, с тортиком. Молчком сажусь за стол, пью чай и смотрю ей в глаза.
– И что?
– Часа не прошло, как мы с ней «гвозди забивали» да «бамбук обтёсывали». Такая темпераментная оказалась. До утра остался, хоть не планировал.
– А Серёга?
– Звонил. Она послала его, куда следует. Вечером мы оба пришли к ней. Она на него ноль внимания. Запрыгнула мне на коленки, ластится. Я мигаю: отваливай. Мешаешь, чёрт лысый.
– И?