Наталья Михайловна вздохнула.
– А какая классная передача вытанцовывалась! Представляешь: врачи, священники, фармацевты, представители пенсионного фонда…
– Забыла добавить сумасшедший дом. Главный герой пожаловал в студию прямо с больничной койки. Сейчас всех вылечу! Сейчас всем верну молодость!
– Не ёрничай. – Наталья Михайловна ещё раз вздохнула и выбросила письмо в мусорную корзину. – Ты чего примчался?..
Последний год
Звонок застал меня на работе. Я на пару с бухгалтером сидела в своём кабинете. Мы подбивали годовой баланс и намечали перспективы на следующий год. Год заканчивался на мажорной ноте, а перспективы вырисовывались самые радужные. И настроение у меня было прекрасное.
– Да, – сказала я, не глядя на экран. Я была уверена, что это Маришка. И не ошиблась.
– Привет от пары стоптанных штиблет, – в своём духе поздоровалась она.
– Привет от старой стёртой калоши! – ответила я.
– Как дела? Чем занимаешься?
– Подбиваю баланс.
– И как?
– Более чем.
– Я рада за тебя.
– Спасибо.
Я не сомневалась в искренности своей подруги.
– Найдёшь пару свободных часиков?
– Смотря для чего.
– Приглашаю тебя к нам, в ликбез.
– Зачем?
– К нам сегодня приедет генерал. Настоящий. Боевой.
– С чем тебя и поздравляю? Только я здесь с какого боку?
– Герой России. Говорят, вся грудь в орденах.
– Ещё раз поздравляю. Хотя плохо представляю, где именно заработал ваш герой свои ордена?
– В горячих точках. Он юрист по образованию. Будет рассказывать о том, как соблюдаются юридические нормы в условиях боевых действий.
– Странно. Юридические нормы и боевые действия. По-моему, это взаимоисключающие понятия. Во всяком случае, они никак не пересекаются. И как юрист оказался за штурвалом самолёта? Или он управлял танком, давя лязгающими гусеницами врагов Матушки-России?
– Не смешно. Ты не права в корне, моя любезная подруженька. В корне. Генерал не армейский солдафон. Он из спецназа. А это большая разница. Очень большая. Приходи к нам, и ты сама убедишься в этом.
– Зачем? Где я и где боевые действия? У меня мирная профессия, исключительно женский коллектив. Никто из нас не собирается на войну. Что нам делать там?
– Между прочим, генерал, по слухам, весьма представительный мужчина. И далеко не старый.
– Насколько далеко?
– Сорок. С ма-аленьким, просто малюсеньким хвостиком. И ещё: он свободен.
– Тебе и карты в руки. А я с некоторых пор боюсь свободных мужчин.
– Всех?
– Тех, которым за сорок. Да ещё с хвостиком. Ненормально, когда мужчина так долго не женится.
– Он был женат.
– И жена сбежала от героя-садиста?
– Она умерла. От рака.
– Ещё хуже. Бедная, не выдержала героизма ненаглядного муженька.
– Не кощунствуй.
– Извини. И вообще, я работаю. Не то, что некоторые. Иди одна на свою лекцию.
– То есть ты не хочешь снять камень?
– Какой ещё камень?
– Огромный замшелый стопудовый валун, который двадцать лет торчит у меня в груди, сдавливая моё бедное истерзанное сердце и угрожает перерасти в инфаркт миокарда.
– Что-то я тебя не понимаю.
– Камень по имени Никитос.
– Ах, вон ты о чём. Ну и зря. Я давно тебя простила.
– Зря не зря, а я не успокоюсь, пока ты не станешь счастливой. Так что жду тебя. Если не хочешь моей преждевременной смерти.
Я вздохнула. Придётся идти. Не лишаться же мне единственной подруги?..
Но пора представиться. И сделать необходимые пояснения.
Странная штука – жизнь. Чем дольше я живу, тем меньше что-либо понимаю. Всё, всё не так. Совсем иначе представляла я в детстве взрослую жизнь.