Игра взаперти

Посопела: «Н-не знаю».

– Неимоверно хочется, – наседал парень, – вы меня обяжете.

На лице той затеплилась милость.

– Вот вы в Кате участвуете – а так бы нет. Идемте…

Потянулись по сумрачному коридору, Виталий углядел, что полы устланы резиной, ага, подумал, чтоб слепым было цепче, порадовался своей сообразительности, но для подтверждения скользнул ногой.

– А вообще Катя?.. – спросил без мысли, так и не нашел, – э-э… как она вам? – Осерчал на себя. – Я к ней приспособился по обстоятельствам, а теперь интересно. Действительно.

– Я уже упомянула, Катя замечательная. Как она человека понимает… – Изложила это розовый халат, пожалуй, мечтательно. – И лечит руками – поле особенное. И вообще, знает много.

Виталий вспомнил, как Катя удивленно посетовала, что ошиблась насчет него, и стало азартно.

Вошли в просторную комнату. Стуком проводница поступок не предварила, просто взяла Виталия за руку и усадила на свободное место – их было довольно. Да и вышла – Катя, впрочем, занятий не переменила. Незамедлительно принялся рассматривать совсем не Катю, а присутствующих. Оказались неинтересны. Переключился на преподавателя, та внушала азы – Виталий в английском был сведущ, выучил на зоне. Никакой чувствительности учитель не показала, и через десять минут азарт смылся. Он еще подождал, совершая обследование помещения, да постановил уходить. Катя и сообщила:

– Виталий, я закончу скоро, вы подождите там… ну, где в прошлый раз.

Товарищ с удивлением обнаружил, что не удивился. Отсюда и вышел послушно.

Вот и дождь унялся. В проталину туч клюнуло бельмо солнца. Вежливо чавкал песок дорожки, Виталий, склонив голову и трогая губы, плелся, следуя указанию. Подошел к месту, пустился думать, что бы такое Кате сказать, поскольку дело и верно необычное, а Виталий сам хват и попускать женщинам – тем более, – даже и незрячим – не намерен.

Не так уж скоро Катя подошла, Виталий, скажем, забыл план действий, – он и не заметил ее, ибо ерунду разглядывал, обернулся на утлый стук тросточки. И виниться не вздумала – я, говорит, рада, что вы приехали.

– А скучно дома сидеть, – надулся Виталий, – вот и поступил.

Катя здесь возьми да положи ладонь на локоть мужчины – тот скрестив у груди руки стоял – и как точно попала. Да и молвила:

– Не серчайте, я же предупреждала, вам интересно будет. Вы ко мне станете ездить, я знаю.

Снова угадала – засмеялся человек душевно:

– Это хорошо, мне нравится…

Теперь глаза. Никаким уродством очи ее не обладали, более того, они смотрели. Другое дело, в глазницах не вертелись и поворачивались к собеседнику или к иному вместе с лицом. Иногда только зеницы уходили куда-то влево, вниз. Цвета были ближе карего.

Была ли Катя вообще красива?.. Да.

– Садиться однако мокро. Так пройдемтесь – я под руку люблю мужчин держать.

– Извольте, – сказал Виталий, подавая локоть, и подумал, вот какое красивое слово довелось выговорить.

– Будем на ты. – Катя тронулась медленно, голова ее взбодрилась и обрелась осанка. – Коля с его мамой прислали письмо. Сильно тебя благодарят… Между прочим, приезжали те знакомые, там получились обстоятельства. Но я хочу рассказать об одной вещи. Помнишь, я обещала?

– Угу, – согласился Виталий. Он помнил.

– Это в Питере происходило, уже слепой была… – Тронула волосы. – Я ведь зрячей пожила, в двадцать лет зрение потеряла. Но об этом потом, я тебе все расскажу, потому что люблю рассказывать… Вот. Мне один человек встретился…

– Подожди-ка, – рьяновато перебил Виталий, – я попробую. Болезни гадала, либо судьбы какие. У тебя, я знаю, пальцы ловкие.

– Глупости… Впрочем, болезни я умею отгадывать. Ты, например, инфарктом болел.

Виталию угодило:

– Черт, было дело. Давай, заворачивай дальше.

Катя пустилась рассказывать о давнем происшествии. На вкус Виталия получилось и путано и содержанием неказисто, отсюда произнес, когда остановилась:

– Не верю я тебе.

– И правильно, вера человека унижает и расслабляет. Хоть я сейчас не лгу.

– А в бога?

– Разве что. Ну так убогая, – у-бога-я. Хотя… слепота многое открывает, ибо реальный мир воображение укрощает, а для слепого все придуманное. Захочу, ты принц для меня – даже если не ахти.

Виталию не понравилось, применил грубость:

– Что-то ты, девка, насобирала. Не клеится: то верить худо, то при боге, то принца затеяла – я возьму да гадости скажу.

– Не скажешь. А и скажешь, так сбрешешь.

Виталий задышал, задумался. И Катя молчала. Мужчина тронулся думать, что немотствует специально – ему не мешает. Отсюда и произнес:

– Давай так. О чем я сейчас размышлял?

– Нет, этого не умею. Да и не хочу уметь.

– Это подходит… – Виталий вдруг расстроился. – Ты все-таки зачем зрение отдала?

– Так – получилась нужда. Я сама время определю, когда рассказать. Сразу все нельзя.

– Ты не обволочь ли меня хочешь?

– Очень хочу… Подозреваю, что смогу. Ты нераскрытый, я тебя отковыряю.

Виталий начал злиться, спросил:

– Слушай, как ты угадала, что я вошел в комнату, на английский?

– Не помню.

Совсем выпросталось солнце, над затылком Кати зазолотилась неприбранная паутинка. Интересно, подумал Виталий, как она причесывается и вообще прихорашивается. Улыбнулся, это слово в применении к Кате повеселило и повело неприглядные мысли.

– Если хочешь, можем покататься, – закинул румяно.

– Пожалуй.