Гардемарины

– Даша, а почему ты не сходишь в политотдел и не расскажешь об этом негодяе, который тебя бросил?

– А зачем? Чтобы заставили его на мне жениться силой? И что это будет за муж или отец, которого заставляют силой?

Она посмотрела Алексею в глаза, и он увидел в них боль.

– Ну хоть алименты будешь на дочку получать!

Она всплеснула руками.

– Ну какие алименты, Алешка? Ну ты и наивный. Сколько ты получаешь в месяц?

– Восемь тридцать в месяц.

– А он сколько?

– Пятнадцать, наверное, на третьем курсе.

– Уже на пятом! – поправила она его.

– Это сколько алиментов? Три рубля? Не смеши! Больше пробегаешь, чем получишь.

– Давай я на тебе женюсь! – предложил снова на полном серьезе Алексей, – я буду хорошим мужем и отцом твоей дочке.

Она тяжело вздохнула и улыбнулась.

– Хороший ты парень, Алешка! Но в тебе говорит не голос разума сегодня, а просто голос самца. Тебя поманили, но не дали, и ты готов на все, чтобы получить свое. А завтра ты обо всем забудешь и не вспомнишь. Даже если когда-нибудь увидимся, то ты мне спасибо скажешь, что я не согласилась. Не спеши жениться. Всегда успеешь. А потом, ладно! Ну, поженились мы! До конца училища более четырех лет. Твоя получка такой мизер – максимум в кино сходить, а не семью кормить из трех человек. А если ещё ребенок?

Ну и как ты думаешь, выдержим мы все это? Исполнится мне сорок четыре – это предел женского возраста. А тебе только сорок – это расцвет для мужчины. И после этого семья начнет распадаться. Не надо, Лешка, об этом!

– Почему предел? Моей маме около сорока.

– Понимаешь, Алешка, женщина может родить ну до сорока пяти, потом климакс.

– Что-что? – переспросил Алексей.

Она усмехнулась.

– Ты и этого не знаешь! Ну, это когда в организме женщины все изменяется, и она теряет возможность рожать. После этого она становится старушкой, бабушкой. А вы, мужики, можете исполнять свой мужской долг лет, наверное, до шестидесяти и становиться отцами. Вот такая разница может быть между нами! И чем ближе к этому возрасту, тем сложнее становиться понимать друг друга. Аборт, кстати, может лишить женщину навсегда стать матерью.

– Ты серьезно?

– Да, вполне! И таких женщин много! Хотя, многие делают по десять абортов и рожают потом.

За разговорами они незаметно пришли на остановку автобуса. У Алексея от всех этих разговоров горело лицо. Она остановилась, погладила своей слегка шершавой рукой щеку Алексея.

– Поверь мне! Я знаю, что говорю, а ты пока не представляешь. Живи, учись, служи! Может и встретимся где-нибудь на флоте, если звезды сойдутся. И не спеши до пятого курса жениться! И не обижай девчонок никогда. Для них это больнее получается, чем для вас, мужиков!

– Я обещаю тебе! – прошептал он.

Она на секунду прильнула к нем и поцеловала в губы.

Он почувствовал опять знакомую сладость и зовущую мягкость ее губ, но она быстро отстранилась. К остановке подошел автобус «полтинник» (так курсанты называли триста пятидесятый номер), идущий к вокзалу.

– Прощай и забудь меня! – сказала она и протянула ему руку.

– Может, еще раз поцелуемся? – предложил Алексей, пожимая ее руку.

Она с жалостью посмотрела на него и поцеловала по-матерински в щеку.

– А телефон, телефон оставь на всякий случай! – закричал Алексей вслед автобусу и побежал за ним. Она стояла у заднего окна и с жалостью смотрел на него, а потом вдруг улыбнулась и помахала ему рукой.

Автобус давно уехал, а Алексей долго стоял и смотрел ему вслед. Ехать за ней или нет? Автобусов к вокзалу, как назло, не было.

Постояв минут двадцать, он медленно побрел в училище.

Идти не хотелось и вспоминать ничего тоже. На душе была какая-то горечь, недосказанность, и даже обида. Он понимал, что что-то потерял навсегда в своей жизни.

– Ну как ты? Поцеловал ее хотя бы? Дала поцеловать? – спрашивал его друг Михаил, – как она?

Алексею не хотелось ничего ни говорить, ни рассказывать, уподобляясь Валерке Абросимову, но Михаил не отставал и ходил за ним.

В ротном помещении несколько курсантов смотрели телевизор, кто-то гладился.

– Моряк ребенка не обидит! – сказал Алексей словами Даши, усмехнулся Михаилу и, взяв полотенце, пошел в умывальник.

– Не понял! – озадаченно посмотрел ему в след Михаил, – какой моряк? Кого не обидит? Ты скажи, что случилось?

Алексей горько усмехнулся, но ничего не ответил другу.

Всю ночь он вспоминал с горечью в душе мягкость ее губ и непередаваемый ее запах, и думал об участи таких девушек, поверивших и доверивших себя курсантам.

Глава 6. Офицерский «чепок»

Если ты не хочешь, то заставить
Я тебя, наверно, не смогу.
Ты готов Вселенную расплавить
В спешке без оглядки на бегу.
Ты и не почувствуешь, как больно
Людям от такой вот суеты.
Главное, что ты у нас довольный,
Всё здесь для твоей родной мечты.

    (Прохоренко)

Одна из версий названия буфета. Во времена Советского Союза флот именовался Красным. Матросов называли краснофлотцами. Поэтому, согласно этой версии, в 1927 году была введена специальная единица буфета для матросов на берегу: Часть Индивидуального Продуктового Обеспечения Краснофлотцев (ЧИПОК). Упразднена эта самая часть была в 1963 году и появился Военторг. Но за это время название (и особенно его сокращение) плотно вошло в жизнь обычного солдата. Так что отказаться от этого названия в 70–80 годы было еще очень сложно.

«Чепок» или «чипок» – это из армейского и флотского жаргона и, кстати, очень распространенное и «узнаваемое» название буфета для любого, кто хоть как-то был связан с армией и флотом. Дословно на флоте – на берегу – это матросская или солдатская чайная или буфет. Если взять глубже, то это может быть как кафе на территории береговой воинской части, так и продовольственный магазинчик там, где можно перекусить. Однозначно, в первую очередь это связано с питанием, но по армейским и флотским понятиям: пирожные, выпечка, бутерброды, напитки, как лимонад, так и чай с кофе, но никакого алкоголя – это категорически запрещено. Одновременно в «чепках» имеется отдел с чисто армейским или флотским ассортиментом: погоны, эмблемы, ремни, гюйсы, брюки и форменки, одеколоны, бритвы, то есть предметы первой необходимости.

Сам Алексей, обычный курсант первого курса, после 10 классов школы поступил по желанию через военкомат во ВВМУРЭ имени Попова, о котором узнал только от отца, а потом в военкомате. Курсант, ничем не выделяющийся из других, вихрастый, волосы светло-русые, большие глаза серого цвета, роста выше среднего, стройный. Он понимал, что пока он учится на первом курсе никакие девушки на него, не обратят никакого внимания. Но все впереди и через четыре года он уже станет белым лебедем, на которого он обратил внимание и ему понравилось. Из-за этого он поступил и в ВВМУРЭ имени Попова. Поступил с первого раза. Спасибо должен сказать своей математичке Зинаиде Васильевне, которая заставляла его заниматься математикой до седьмого пота.