Ночи Калабрии

– Если у тебя проблемы с деньгами, то могу помочь.

– Спасибо. Не надо, – твёрдо отвечаю я.

– Сколько ты получаешь в своём бюро?

– Это нетактичный вопрос.

– Такт – не моя сильная сторона. Так сколько?

М-да, если так и дальше пойдёт, то этот мафиози скоро спросит о моём женском цикле.

– Почти четыреста евро.

Дарио останавливается на секунду. В темноте сложно разглядеть выражение его лица.

– Это шутка такая? – спрашивает итальянец.

– Нет. Но ещё у бабушки есть пенсия около ста евро в месяц, так что нам на двоих вполне хватает.

– Да уж. Просто шикуете, – в голосе Дарио нет сарказма, скорее нотки соболезнования. – И получая четыреста евро в месяц, ты отказалась переспать с тем мужиком за сто пятьдесят?

– Откуда ты знаешь? – задыхаюсь от негодования и удивления вместе взятых.

– Я всё знаю, Лия. Всё, что происходит с моими гостями.

Вот теперь мне по-настоящему становится жутко. Это пошлое предложение Поросёнок делал в коридоре около туалета. Мы были там одни, да и разговаривали по-русски. Как? Ну как итальянец мог узнать? Над этим вопросом я думала до конца прогулки и ещё весь следующий день.

***

Дарио Спада лежал на своей огромной кровати и, глядя в темноту, размышлял.  Забавная эта русская. Хоть внешность у неё и не выдающаяся, разве что глаза красивые, да грудь хорошая, а девчонка заинтересовала его. Не как женщина, но как человек. Умная, острая на язык и совершенно бесстрашная. Это же надо догадаться: прилюдно унизить русского отморозка и плеснуть ему в лицо коктейль. Отказалась от денег, хоть за пару дней могла бы не парясь заработать почти свою месячную зарплату. Сегодня днём итальянцу на стол положили досье на Лию. Безупречное. Без единого проступка за все двадцать восемь лет жизни. Учёба-работа-дом. Единственный серьёзный роман был в институте. Хотя, что там могло быть серьёзного? В двадцать-то лет. Всё, что она рассказывала о себе, подтвердилось: сирота, живёт с бабушкой.

Его нехитрые проверки тоже прошла: от денег отказалась, от секса тоже. Прислуга и охрана доложили, что за два дня пребывания в доме никуда свой нос не совала: читала книжки, купалась в бассейне. Даже, как будто бы случайно забытую папку с документами в гостиной не попыталась открыть за целый день. Хорошая девочка. Правильная.

***

Я прожила в доме Дарио ещё пять дней, три из которых он не появлялся. А потом, однажды за ужином, итальянец сказал:

– Завтра ты вернёшься домой.

– Но у меня же нет билетов!

– Их купил мой секретарь. Водитель отвезёт тебя в аэропорт утром. Так что, можешь собирать чемодан.

Меня обуяли смешанные чувства: радость с одной стороны, и грусть с другой. Осознание того, что я больше никогда не увижу этого хищника, этого восхитительного Ягуара, пахнущего селективным парфюмом, не услышу грудной хриплый голос, чуть не заставило разрыдаться.

Дарио ни разу за последние дни не пытался меня поцеловать или как-то намекнуть на интим, и это ещё больше заставляло думать об итальянце. Надо быть честной самой с собой: Ягуар мне нравился. Как мужчина. Сильный, уверенный в себе, опасный, красивый. Да и кому бы он не понравился? Но что я хотела? Такие, как он, не поют баллады под окнами, не впускают никого в своё сердце, вследствие отсутствия данного органа. Тем более, в нашем случае, когда я – простая и не самая красивая девочка из Подмосковья, а он – большой мафиозный босс. К лучшему, что мы не переспали. Иначе я бы точно влюбилась. В том, что Дарио хорош в постели, сомнений у меня не возникало.

Наше прощание проходит в очень сдержанной манере и занимает менее двух минут:

– Береги себя, Лия!

– И ты себя, Дарио. Спасибо за всё.

Ягуар целует меня в обе щеки. Я сажусь в машину. До самого аэропорта и даже в самолёте чувствую запах итальянца. Запах, который я больше никогда не смогу вдохнуть.

Глава 9

После возвращения в Россию жизнь потекла своим унылым чередом. Я корпела над переводами технических мануалов, по выходным ездила к бабушке на дачу. Лето старушка предпочитала проводить на грядках. Она говорила, что земля даёт ей силы. Хорёк делал вид, что ничего не произошло, но почему-то стал обращаться ко мне по имени отчеству. О моих итальянских приключениях я предпочла не рассказывать даже подругам.  Лишь вскользь упомянула шикарного итальянца. Но по ночам он часто приходил ко мне во снах. Чаще всего в эротических. От этого утром я просыпалась с ноющей болью внизу живота.

«Надо что-то решать с постоянным отсутствием секса. Так и с ума сойти не долго!» – думаю про себя. Задавшись целью снять физическое напряжение, мне посчастливилось сходить на пару свиданий, но дальше прогулки по парку и кино дело не заходило. Если ухажёр пытался взять меня за руку, я брезгливо отдёргивала свою. Непроизвольно. Как только парень собирался поцеловать, чувствовала приступ тошноты, хотя с виду и первый, и второй кандидаты выглядели очень презентабельно. В итоге, пришлось отпустить ситуацию. Ну не получается у меня расслабиться и получить удовольствие, что ж теперь?

Иногда я злилась на себя: вот же итальянская отрава! Прокралась в самые вены! Просто должно пройти время. Время, оно всё лечит. Правда, как в бесплатной больнице, но лечит. По вечерам я зависала в Интернете и с жадностью поглощала всю информацию, которую находила о Калабрии. То, что Ягуар был родом из этого южного региона, занозой засело у меня в голове. Я даже допускала шальные мысли накопить денег и рвануть в отпуск в Тропею или Реджио-ди-Калабрия. А пока моя заначка была такая же тощая, как штакетины в покосившемся заборе на нашей даче, который, к слову сказать, надо было уже поменять лет так надцать назад.

Я слушала итальянские песни и смотрела фильмы о прекрасной и такой далёкой земле вечного солнца, синего моря и цветущих апельсинов. Даже попыталась запомнить несколько фраз на калабрийском диалекте, который сильно отличался от классического итальянского. Адский ад! Кто вообще придумал эти невыговариваемые слова? Гремучая смесь греческого, испанского и итальянского, лежащая в основе регионального диалекта Калабрии, может любого довести до сердечного приступа.

То, что те края являются колыбелью «Ндрангеты» – самой крупной, влиятельной и жестокой мафиозной структуры на сегодняшний день в Италии, меня совсем не смущало.

И вот в один из июльских вечеров, машинально ковыряясь ложкой в мороженом, а глазами уставившись в монитор компьютера, я слышу, как где-то звонит мой сотовый.

– Блин, кому я там понадобилась в одиннадцать ночи? – произношу вслух и, поставив фильм на паузу, нехотя встаю со стула.

На дисплее светится надпись «Номер не определён». Ага, щас! Так я вам и ответила. Опять будут впаривать кредит на исключительно «выгодных» условиях под пятьдесят процентов годовых или предлагать распространять косметику. Сбрасываю входящий вызов, но не успеваю сделать и двух шагов, как телефон опять звонит. Снова сбрасываю. Раздаётся третий звонок подряд. Ну, держитесь у меня! Сейчас всё выскажу, что о вас думаю!

– Да, – рявкаю в трубку.

– Пронто? Чао, Лия, – в телефоне раздаётся густой обволакивающий голос с хрипотцой. Его я узнаю из миллиона. Да что там миллиона! Из всех голосов на Земле.

Нет, этого не может быть! Просто слуховая галлюцинация. Или опять сон.

– Лия, ты меня слышишь? – голос продолжает говорить.

От неожиданности плюхаюсь прямо на пол кухни, и, почувствовав боль, осознаю, что это не сон.

– Да. Слышу.

Моё сердце колотится так быстро, будто я стартанула на олимпийской дорожке в погоне за медалью.

– Как твои дела?

Он даже не соизволил представиться, уверенный, что его помнят и узнают по голосу. В сущности, Ягуар был прав. Как всегда.

– Спасибо, хорошо. А как ты, Дарио?

– Нормально. Слушай, я по делу звоню.

Ну, разумеется. А как же иначе?

– Хорошо, – стараюсь дышать глубже.