Принц Шарль-Жозеф де Линь. Переписка с русскими корреспондентами

В худшем случае не будет большой беды от последствий вашей неистовой любви ко мне. Я не раз предлагала Вам исправиться: потому, ежели случайно приступ веселости или что-то другое заставит меня совершить оплошность, мне не в чем будет себя упрекнуть.

Те, с кем я слишком хорошо обращаюсь, полагают, что я над ними насмехаюсь, и уходят. Я могу рассчитывать только на тех, с кем я плохо обращаюсь, и, по правде сказать, мне хочется и впрямь любить Вас круглые сутки.

Принц де Линь княгине Е. Ф. Долгорукой [ок. 1805 г.][503 - ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 2. Ед. хр. 412. Л. 82 (автограф). [Адрес:] Ее Высочеству госпоже княгине Долгорукой, урожденной княжне Барятинской, Эгер.]

Мое сердце и голова были неуязвимы, как Вам известно. Но обоих постиг недуг. Голова мешает мне явиться к Вам рассказать о том, что у меня на сердце. Кристина хочет, чтобы Вы научили меня, как исцелить хотя бы лицо, и потому приглашает Вас на ужин.

Матильда[504 - Матильда и Малек-Адель – персонажи романа М.-С. Коттен (1770–1807) «Матильда, или записки, взятые из истории Крестовых походов» (1805).] не оказала бы мне такого сопротивления, как Вы: она дозволяет прикосновения, похлопывания рукой, сближения и объятия.

Малек мог дважды поиметь ее до того, как они оказались в пустыне, а там – каждый день. Отчего Вы не столь чисты, не столь доверчивы, как Матильда!

Отлично видно, что в любви, как и в религии, Вы православная и раскольница. Если у меня есть надежда Вас обратить, я подарю Вам ладанку с мощами, которую ношу на шее.

Госпожа Коттен в этом знаток. Она великолепно описывает самыми яркими красками те мгновения, когда героиня готова сдаться. Я бы не стал, подобно ее знаменитому Аделю, отнимать жизнь у стольких христиан, мусульман и бедуинов, но вдохнул бы жизнь в такое прелестное маленькое существо, как Вы.

Дозволяю Вам, любезная княгиня, мне ответить.

Принц де Линь княгине Долгорукой, Вена, 20 апреля [1806 г.][505 - ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 2. Ед. хр. 412. Л. 15 – 16 об. (автограф). Хотя в письме упоминается о кончине Ривароля, умершего в 1801 г., другие события отсылают к 1806 г.]

Нет, нет, я не стану писать Вам, любезная княгиня, тем паче, что я люблю Вас на этом расстоянии, но я все же хочу немного поболтать с Вами и Вас побранить. Как можно быть такой безмозглой курицей? Пуститься в бегство по полям, военным лагерям вслед за беспорядочно отступающими войсками? А после этого отправиться в Дрезден и провести там зиму. Вам следовало поехать с нами в Пресбург[506 - Ныне Братислава. После взятия французами Вены в ноябре 1805 г. принц де Линь перебрался со своей дочерью Евфимией (Фефе) в Пресбург, где прожил месяц. После битвы при Аустерлице (2 декабря 1805 г.) по Пресбургскому мирному договору (26 декабря 1805 г.) Австрия уступила Венецию Франции, а часть Тироля – Баварии. 6 августа 1806 г. Франц II отрекся от титула императора Священной Римской империи.]. Мы там жили очень спокойно. Но Вы ищете тревог и досадуете, если с Вами не приключится какая-нибудь беда. Французы бы Вас не побеспокоили, они не потрудились выяснить, кто здесь, равно как и в Венгрии, находился, из какой страны, какого ранга. Они даже не удостоили нас, никчемных генералов[507 - В 1805 г. принц де Линь много раз просил императора призвать его обратно на военную службу.], чести взять в плен.

Они воспользовались лишь теми, кто был им полезен, обесчестив себя, равно как и министров, которые тех выбрали, и глупейшую, бездарнейшую коалицию.

У меня нет желания платить за проигранные пари, что войны не будет, поскольку все продолжается и пари недействительны. Состоялся всего один забег, в котором одни люди столкнулись с другими. И было сказано, что более не надо сталкиваться. Более не надо сталкиваться.

Вот история шести недель, которые не стоят шести недель кавалера де Фобласа[508 - «Шесть недель из жизни шевалье де Фобласа» (1788), эротический роман Жана-Батиста Луве де Кувре.]. На то, чтобы описать ее иначе, ушло бы больше времени, чем на совершенные глупости. Если бы Пруссии не угрожали и в Эгере[509 - Город в Богемии, в настоящее время Хеб.] состоялась бы встреча, на чем я в свое время настаивал, то не пришлось бы встречаться в Аустерлице. Славный Пейджет, прочитавший напечатанные депеши, сказал мне: «Никаких военных действий, если нет уверенности в кабинете Берлина», и был прав. Его отозвали, к моей досаде.

От стыда, от коего никак не избавлюсь, я ни у кого не бываю, ни у посла, ни у кого-нибудь на ужине, ни при дворе, ни в собрании. Занимаю себя чтением до трех часов ночи записки к одной баронессе[510 - У принца де Линя была любовная интрижка с баронессой фон Гольц, о которой он упоминает во «Фрагментах из истории моей жизни».], составленной из сих оборотов, в коих блещет острый ум и дышит любовь. «В котором же часу узрю мою красу?»

Славный Борис[511 - Возможно, князь Борис Андреевич Голицын (1766–1822), генерал.] и почтенная Шувалова[512 - Графиня Екатерина Петровна Шувалова (урожд. графиня Салтыкова; 1743–1816).] не будят меня звуком своих голосов. Неугомонная Демидова пребывает в восторге от того, что приехал ее разлюбезный[513 - Елизавета Александровна Демидова (урожд. баронесса Строганова; 1779–1818) и ее муж Николай Никитич Демидов (1773–1828).], неизвестно откуда. «Какое счастье – говорит она – вновь увидеть своего мужа!» Кобенцль и его сестра[514 - Графиня де Румбеке (см. прим. 5, с. 125) и ее брат Людвиг фон Кобенцль (1753–1809), посол в Петербурге.] говорят, что они счастливы. Следует, конечно, им верить. Поговаривают, что Клеменс[515 - Граф, затем принц Клеменс-Венцель-Непомук-Лотар фон Меттерних (1773–1859) – полномочный посланник Священной Римской империи, затем Австрии в Берлине (1803–1806).] станет послом в Париже, а Мероде[516 - Граф Карл-Вильгельм фон Мероде, маркиз фон Вестерлоо (1762–1830) – камергер, полномочный посланник Священной Римской империи в Нидерландах (1788–1789). Послом Австрии в России в 1806–1808 гг. стал Максимилиан фон Мервельдт.] (что более странно) в Петербурге. Говорят, что Наполеон отказал и велит отказывать и впредь в паспорте госпоже де Сальмур[517 - ? la jeune comtesse de Salmour, femme bien aimable d’un homme tr?s aimable et excellent ami, dont la m?re, grande ma?tresse ? la cour de Marie-Thеr?se, m’avait beaucoup aimе // Mеlanges. 1802. T. XXV. P. 107–108.], собиравшейся приехать сюда к своему любезному послу[518 - Имеется в виду Александр де Ларошфуко, посол Франции в Австрии с марта по ноябрь 1806 г.] (коего я еще не видел), поелику он блюдет нравы. Только, умоляю, чтобы эта новость не дошла благодаря мне до ушей ее мужа[519 - Граф Кристиан-Антуан-Жозеф-Пьер-Жан Габалеон де Сальмур (1755–1831) – камергер, военнослужащий и дипломат Сардинского королевства.].

На протяжении четырнадцати лет Вы слышали, что неприятель не может появиться ни там, ни здесь, ни, как о том недавно говорили, в Вене, ни в Калабрии, где его разобьют наголову; теперь говорят, что он не двинется в Сицилию. Но если он все же туда двинется, несчастная королева[520 - Имеется в виду королева Мария-Каролина Австрийская. В феврале 1806 г. войска Наполеона заняли Неаполитанское королевство.] прибудет к нам со своим адъютантом Елизаветой[521 - Имеется в виду Мария-Елизавета Разумовская (урожд. Тун-Гогенштейн; 1764–1806), жена А. К. Разумовского. Была дружна с королевой Марией-Каролиной.] и их генералом.

Я больше не хочу, чтобы Генц[522 - Фридрих фон Генц (1764–1832) – немецкий публицист.] здесь появился, пусть лучше приедет в Теплице, где я приглашу Вас на чай в посвященном Вам храме[523 - Загородный дом принца де Линя на холме в окрестностях Теплице.]. Обождите меня, дражайшая княгиня. Велите, дабы туда прибыли два Ваших гельветических чуда вместо того, чтобы ехать за ними, и если Вы будете пребывать в этом умонастроении, другой Ваш храм, воздвигнутый в моем сердце, окажется также в Вашем распоряжении.

Давно знакомый с Вами, я люблю Вас девятнадцать лет, малость или сильно[524 - Отсылка к гаданию на ромашке: «M’ aime un peu, beaucoup, passionеment, pas du tout» («Любит малость, сильно, страстно, нисколько»).], восхищаюсь Вами неизменно и обожаю время от времени. Рано или поздно Вы будете ко мне благосклонной. Мачеха-фортуна, лишив меня славы и богатства, сохранила дар, который другие скорее утрачивают: чувствительность. Приезжайте удостовериться, бахвалюсь ли я. Но только в Теплице. Я призову оттуда Генца в октябре, этим летом он там смертельно скучал. Пусть остается в Дрездене или покамест съездит в Берлин. На спасительных водах Кристины у нас ожидается великолепное общество. Одноименная малышка восхищается Вашей добротой, благословляет ее и заслуживает.

Прощайте, дражайшая, только не друг. Ныне, после Теплице, как Вам известно, ни дружеских чувств, ни равнодушия к Вам. Но либо страсть, либо забвение.

    Вена, сего 20 апреля.

Бог мой! Как меня печалит кончина Ривароля[525 - Писатель Антуан де Ривароль скончался от воспаления легких в Берлине в 1801 г. Княгиня Долгорукая из любви к нему уплатила его долги.]! Почему Вы позволили также убить бедного курляндского графа[526 - Неясно, о ком идет речь. Принц Карл Эрнст Бирон (1728–1801), повеса, приятель Казановы, умер в тот же год, что Ривароль, своей смертью.]? Вы знаете, как принц Луи обошелся с Полиной[527 - У герцогини Полины Курляндской, расставшейся со своим мужем в 1805 г., была любовная связь с принцем Луи де Роганом-Гемене (1766–1846); у них родилась дочь.]. Думаю, что нежных чувств к Курляндии никто не испытывает.

Принц де Линь Е. Ф. Долгорукой, Теплице, 8 августа [1806 г.?][528 - ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 2. Ед. хр. 412. Л. 89–90 (автограф).]

То, что Вы всегда заставляете меня делать. Я люблю и пишу. Я не узнаю себя. Первое слегка приостановлено за Вашим отсутствием, но возобновится у Вашего камина, ибо таковой у Вас имеется. Как же госпожа Ланскоронская[529 - Графиня Луиза Ланкоронская (урожд. Ржевуская; 1783–1839) – хозяйка салона.] не сняла этот дом для себя? Все потому, что вы обе, мои дамы, ангелы дружбы, готовые к лишениям и т. п.

Ах! Боже мой, эта бедная Мишель![530 - Княгиня Прасковья Андреевна Голицына (урожд. Шувалова; 1767–1828). «Княгиней Мишель» ее называли по имени ее мужа, князя Михаила Андреевича Голицына.] Какое лицо! Остерегайтесь, дражайшая княгиня, если Вы пожелаете меня отвергнуть, Вам предстанет нечто подобное.

Говорят только о Вашем прелестном семействе и о том, к чему оно имеет касательство. Я горд, что мне все сие нравится. Меня поздравляют, словно я отец семейства или наставник-аббат. Можете ли Вы поцеловать от меня Ваших домочадцев? Держу пари, что им это понравится и что все обойдется: они только чуть покраснеют, а после три князя посмеются, но Катиш[531 - Княжна Екатерина Васильевна Долгорукая (1791–1863), дочь Е. Ф. Долгорукой, замужем за сенатором князем С. Н. Салтыковым (1776–1828).] не станет смеяться; Госпожа Жиру[532 - Возможно, гувернантка Е. В. Долгорукой.] улыбнется, а другой аббат заплачет.

Белосельский[533 - Князь Александр Михайлович Белосельский-Белозерский, см. о нем на с. 59. Выехал из России в Дрезден ок. 24 мая 1806 г., что отмечено в альбоме его дочери З. А. Белосельской (РГАЛИ. Ф. 172. Оп. 1. Ед. хр. 1. Л. 1). Его сестра баронесса Н. М. Строганова и ее сын А. С. Строганов застали его в Теплице с 7 по 21 августа 1806 г. (Гречаная Е. П. Когда Россия говорила по-французски. С. 225).] уехал 5 июня, и мой толстый князь Василий не страдал головной болью. Желал бы я, чтобы молодой князь Василий никогда не заговаривал в Вене с моими близкими знакомками. Ибо вместо того, чтобы сказать ему «Идите спать, дорогой Базиль»[534 - Цитата из комедии Бомарше «Севильский цирюльник» (д. III, сц. 11; пер. Н. М. Любимова).], ему скажут «пойдем». Проследите за сим как мать или как женщина, на Ваше усмотрение. Что побуждает меня безумно любить прелестную малютку Багратион[535 - Княгиня Екатерина Павловна Багратион, см. о ней на с. 57.], так это то, что мы все время сравниваем Вас с другими и беспрерывно говорим о дюжине достоинств и полдюжине красавиц. Она мила, и ее общество прелестно. Но, бог мой, какую скуку нагоняют на меня капуцинские носы. И до чего госпожа Демидова похожа на юную дикарку некоего Баллотона[536 - Что имеется в виду, не ясно. Одичавшая девушка Мария-Анжелика Ле Блан была найдена в лесу во Франции в 1731 г. Баллотон – эпизодический персонаж романа С. Констана де Ребека «Лора, или Письма жительниц Швейцарии» (1786).]!

Дозволяю Вам писать мне и советую меня любить.

Прощайте, достойнейший господин, если бы Вы были вдобавок и галантной дамой, то стали бы не Евой, матерью человеческого рода, но первой в мире женщиной.

    Теплице, сего 8?го дня августейшего месяца

Принц де Линь Е. Ф. Долгорукой [середина августа 1806 г.][537 - ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 2. Ед. хр. 412. Л. 85 – 86 об. (автограф).]

В «Златом сердце» я услыхал голос моего нежного сердца. Моей распятой страсти. Я обошел площадь. Вы не хотите иметь дело с моими евреями. Возьмите мою еврейку Кристину. Она проявила доброту: не захотела ничего с Вас взять. Я проявил гордость. Я отказал. И получил за 50 флоринов жилье на ту счастливую неделю, которую Вы мне только что подарили. Израэлитка скинула 30 флоринов с 80, кои она дерзает требовать; но, по правде сказать, жилье сдается с конюшней, в коей у Вас нет необходимости. Так что она нам ничего не уступает.

Генц может там поселиться, и мои кровосмесители тоже, когда прибудут. Я отвечаю за то, что снял. Там девять или десять комнат, а наверху две или три комнаты для Ваших людей.

Вы перестаете что-либо понимать (как только я Вас покидаю) и больше не умеете читать: Колинетта, покинутая Колен-Куром[538 - Colin-court – букв.: Колен короткий (фр.).], это Ваша знаменитая Мишель[539 - Влюбленные пастух Колен и пастушка Колинетта – персонажи французских песен, комедий и комических опер XVIII в. Генерал Арман де Коленкур (1773–1827) находился с дипломатической миссией в России в 1801–1802 гг., затем был послом в 1807–1811 гг. «Мишель», то есть П. А. Голицына (см. прим. 3, с. 167) и Е. Ф. Долгорукая были вместе в Париже в январе 1803 г. и общались с Бонапартом, первым консулом, и его окружением (См.: Гречаная Е. П. Когда Россия говорила по-французски. С. 305–307). У П. А. Голицыной и Коленкура был роман в 1802 г., у них родился ребенок в 1803 г.].

Как приятно вновь увидеть Вас, дражайшая княгиня.

Мои чувства разделяют все в замке и поручают мне передать Вам сие, а Кристина, хотя и прекратила заниматься танцами, подпрыгивает от радости. Скорее уезжайте из Дрездена, ибо я все еще боюсь, как бы Gr?ne Gev?lb[540 - Казначейство Саксонского королевства.] не привлек мух, которые повсюду ищут мед. Говорят, король Голландии[541 - Луи Бонапарт (1778–1846), брат Наполеона и король Голландии (1806–1810).] просит у Вас княжну Катиш. Приезжайте, приезжайте, славный малый, обожаемая женщина. Пейте Вашу Эгру здесь. Ручаюсь Вам, что Вы найдете ее не хуже прежней, а наше общество гораздо лучше.

Две ночи в гостинице для моих юных, любезных князей будут стоить около двух десятков флоринов.

Принц де Линь Е. Ф. Долгорукой, Теплице, 21 августа [1806 г.][542 - ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 2. Ед. хр. 412. Л. 14 – 14 об. (автограф).]

Так вот, ни моральный дух, ни мораль, ни морализирование, высокоморальное к тому же, дражайшая княгиня, не дают мне объяснения, по какой уходящей вглубь веков причине я прозываюсь Шарль Ламораль, как мои предки и мои сыновья. Кто знает? Быть может, дьявол тут вмешается, сам того не ведая, ведь рабу нужен маленький луч надежды, дабы продолжать свое служение. Вечер, весьма долгий и жаркий в нагретой комнате, и оживленная беседа; широкий диван… откровения, соблазнительные истории, полные отчасти сладострастных картин… дерзкие фразы, смешанные с почтением, кое немного сдерживает едва скрываемый пыл…

Наконец с небес снидет справедливость, я на сие надеюсь и заранее их благословляю.

Только приезжайте, если осмелитесь: предупреждаю Вас, что это, как если бы Вы летели на огонь.

Я вовсе не хочу набивать перед Вами цену моей услужливости, моих визитов. Если бы Вы были уродливы, как та датчанка, которую Вы здесь видели, я бы приходил к Вам каждый день из?за изящества Вашего ума. Если бы Вы были глупы, как госпожа Самойлова[543 - Графиня Екатерина Сергеевна Самойлова (урожд. княжна Трубецкая; 1763–1830) – жена А. Н. Самойлова, племянника Г. А. Потемкина. Принц де Линь познакомился с ней в Бендерах, где она находилась с мужем при главной квартире Потемкина.], я бы видел Вас каждый день из?за прелести Вашего лица. Отдавать Вам предпочтение и беспрестанно искать встречи с Вами в Теплице и Вене не так трудно; но я бы предпочел Вас и в прекрасные времена Парижа, Рима и Афин, где оставлял бы Вас только на миг ради свидания с Аспазией, если бы Вы не пожелали быть моей.

Я так исправно Вам пишу, что не узнаю себя. Обычно я посылаю куплет, букет. Что-то получаю или не получаю взамен. Неважно. Когда я бываю вознагражден, благодарность мне диктует и сердце пишет. На сей раз есть одно безрассудство и очень мало надежды, хотя, дабы ослепить себя, мне порой хочется ее питать. Я говорю себе: по законам физики, логики и риторики Вы должны были бы стать моей; но любовь – это дитя, не ведающее ни о каких законах, слепое, глухое, но очень любящее все выражать жестами.

Дабы все же доказать Вам, что я во всем разбираюсь, сообщаю, что снял за 40 флоринов то же, что неделю назад сдавалось за 50; и, хоть и против моей воли, предоставляю на одну спальню больше, чем Вам надо, и кухню. Скажу Вам, как императрица, отчитавшись перед князем[544 - Письмо Екатерины IІ к Г. А. Потемкину от 31 августа (11 сентября) 1788 г.] о диспозиции войск, направленных против Швеции: «Верно ли я поступила, мой учитель?»

Все сие ждет Вас 1 сентября, когда начинается плата за жилье. Потому, дражайшая княгиня, оставьте Ваши беспокойные воды и приезжайте сколь можно быстрее лишить покоя меня. Вы очаруете более, чем обычно, двор Клари, который любит Вас, как и следует. Титина шлет Вам добрые пожелания, что до меня, дорогой аббат, то Вы знаете обещание Вашей Нинон.

    Теплице, сего 21?го августейшего месяца.

Принц де Линь Е. Ф. Долгорукой, Теплице, суббота [вторая половина августа 1806 г.][545 - ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 2. Ед. хр. 412. Л. 54 – 55 об. (автограф).]

Вот я в Вашем предместье, дражайшая княгиня, и люблю здесь Вас в 120 раз больше, чем когда три дня назад находился в 120 лье от Вас.

Буду любить Вас еще в 120 раз сильнее, ежели Вы немного помешкаете, ибо мне стало известно, что мои баронессы, намного более упитанные и умные, чем Вы, уже здесь. Потому трепещите, как бы я не покинул Вас ради них. Мой агнец скоро приезжает. Это серьезнее. А также великолепные сестры великолепной королевы[546 - Имеются в виду королева Пруссии Луиза-Августа-Вильгельмина-Амалия (1776–1810) и ее сестры Шарлотта, герцогиня Саксен-Гильдбурггаузенская (1769–1818), Тереза, княгиня Турн-и-Таксис (1770–1840) и Фредерика-Каролина, принцесса Сольмс-Браунфельсская (1778–1841).] и, наконец, весь театр Праги.

Оказали ли Вы мне большую любезность, не доставив себе удовольствия заловить какого-нибудь посла в Дрездене, где Вы провели зиму? Посмотрим. Я милостив к Вам. И прощу Ваши преступления, ежели Вы их совершили.