Спасти тридевятое и другие приключения Василисы

– От нас так просто не сбежишь! – выкрикнул крохотный комочек, оставшийся от клубка.

– Я и не собирался! – попытался освободиться от пут принц, но ничего не вышло.

– А зачем тогда бежал? – не сдавался клубок.

– Так совестно же, без портков и при даме с такими историями! – усмехнулся прекрасный. – И кстати, целовать меня действительно было необязательно: сегодня ровно сто лет со дня сотворения заклятия, и теперь оно пало. И бежать мне некуда. Очень прошу вас меня развязать.

Василиса махнула рукой, и клубочек, хоть и нехотя, освободил прекрасного.

– Ну и как ты оказался на ложе спящей красавицы? – Василиса достала из туеска пироги с картошкой, флягу с молоком и мешочек с орешками, пододвинула к прекрасному принцу. – Угощайся, рассказывай!

– Да тут целая история приключилась, – ответил принц, протирая пыльные кубки свисающей с постели простынёй, – девушка мне одна нравилась очень.

– А ты ей нет? – усмехнулась Василиса.

– Да она даже и не знала про меня. Я кто? Пастушок. А она царевна, – вздохнул прекрасный, разливая молоко. – А тут конкурс объявили на самую прекрасную девушку всех королевств, вот я и решил, что это мой шанс с ней познакомиться. Стащил багаж из кареты какой-то дамочки, переоделся, вошёл в свиту к царевне.

Да я вообще случайно на сцене оказался! Свалился со стропил, когда должен был посыпать на голову своей госпожи лепестки роз. И вот…

– Ты? Ты стал самой прекрасной? – расхохоталась Василиса.

– Ну да, само собой. Посмотри на меня! Разве я не достоин короны? Конечно, с кнутом в руке я выгляжу более мужественно, чем в платье, но лучшего способа познакомиться с принцессой я не придумал. Да и как к ней подобраться сквозь весь этот забор из стражников.

Василиса неуверенно пожала плечами:

– Ну-у… Не знаю, много есть способов. А принцем-то как стал?

– Вот представь: десять самых красивых принцесс бродят по помосту в одних подштанниках с лифами, на флейтах играют, в разные стороны гнутся, лучезарно улыбаются, а внизу их подданные поджидают, хлопают в ладоши, улюлюкают – и все с завязанными глазами!

– Зачем? – удивилась Василиса, жуя бутерброд с сыром.

– Потому что! Нельзя просто так на прекрасных принцесс смотреть, только восхищаться. Да ты дослушай! Вот моя прекрасная, значит, выходит на помост, я сижу наверху с целой корзиной лепестков, засмотрелся, излишне наклонился и как бултыхнусь вниз! И прямо к ней в руки. Поймала она меня, понимаешь? А другие как заверещат! Эти, с завязанными глазами, решили, что самая красивая на сцену вышла, раз уж принцессы не могут чувств сдержать, и все розы, которыми должны были голосовать, к нашим ногам покидали.

Ты не представляешь, что тут началось! Такая драка за цветы! Через пять минут прекрасных от меня не отличить было. Все растрёпанные, поцарапанные! Стража прибежала, их тоже стеблями отхлестали. Чтобы не подсматривали!

В общем, сорвался конкурс. Решили, что девушки сами решат, какая из них самая-самая!

– А ты?

– Что я? Меня за свою приняли! Несколько раз пересчитывали, перекличку устраивали, и каждый раз разное число принцесс оказывалось. Решили, что все, кто на сцене, примут участие в голосовании, включая двух стражников, одного карлика и трёх любопытных мышей, что спрятались под лепестками. Этих, правда, сразу выгнали… Не важно! Важно, что моя любимая была рядом и держала меня за руку.

– Ох, – прижала руки к груди Василиса, пуская умильную слезу.

– Рано радуешься, – вздохнул прекрасный, – выяснилось, что все голоса достались царевне из второго государства. Она воспользовалась суматохой и тайно пересыпала все лепестки в свой ящик!

– И что?

– Я только одно понял: когда принцессы выясняют, кто из них самая красивая, мужчинам лучше держаться подальше.

– ?..

– Чуть не затоптали!

– Ой, – согнулась пополам Василиса, утирая слёзы, выступившие из глаз от смеха, едва она представила бой, где за место шпаг использовались розы, – а дальше?

– Дальше были перевыборы.

– Опять?

– Ага! Мы, прекрасные принцессы, должны были написать имя самой красивой, по нашему мнению. И было одно условие – своё собственное имя писать было нельзя.

– Кажется, я начинаю догадываться, – усмехнулась Василиса, – все написали своё?

– Совершенно верно, – засмеялся принц. – Но оказалось, что не все девушки умеют писать и просто поставили на бумажке крестик! После этого я предложил устроить конкурс на самый румяный блин.

– И?

– В результате вся площадь была белой от муки и сладкой от мёда, а вот блины, как оказалось, умею печь только я! Но как истинный джентльмен, подложил его в тарелку своей принцессы, откуда его стащила красавица из три четвёртого, у неё увела половинку из три шестого, потом он, уже надкусанный, оказался в руках у три седьмой. И результаты вновь аннулировали…

– Ой, не могу! – икала Василиса, глядя на прекрасного, что очень эмоционально описывал весь конкурс. – Люди, наверное, устали от такого праздника?

– Как бы не так! – улыбнулся принц-пастушок. – Все в таком восторге – ты даже не представляешь! Обычно же ничего не происходит, а тут за один день столько всего.

В общем, мы целый день пекли, жарили, пели, сочиняли стихи, отгадывали загадки… В общем, делали всё, чтобы выбрать не только самую прекрасную – а ты понимаешь, насколько это было нечестно по отношению к горожанам, которым не позволялось снять повязки с глаз – но и, с моей, разумеется, подачи, самую остроумную, весёлую и во всём талантливую девушку. И я выиграл, поскольку принцессы ничего, кроме как кидать друг в друга розами, не умеют. Меня признали самой прекрасной, несмотря на сопротивление всех остальных девушек, и закатили в мою честь бал.

– Подожди, ты что, не сказал, что ты мужчина? – подалась вперёд Василиса.

– Гостям не успел, – пожал плечами прекрасный, – думал, что в самый разгар праздника торжественно передам корону моей принцессе, а она взамен меня поцелует, и будем мы жить долго и счастливо.

– И что помешало?

– Там какая-то тёмная история со старой ведьмой. Я так и не понял. Просто в какой-то момент моя восхитительная госпожа попросила об услуге, и я не смог ей отказать. Невинный розыгрыш. Я должен был переодеться в её платье и выйти к гостям заместо неё. Сказать пару фраз, улыбнуться, станцевать один танец, а за это принцесса обещала, что король не отрубит мне голову, когда узнает правду.

– И что?

– Когда концертмейстер объявил первый танец, поднялся страшный ветер, задувший почти все свечи, явилась старая ведьма и заколдовала меня заместо принцессы. Так я стал прекрасным принцем, владельцем чудного замка на целых сто лет. А моя госпожа, как я теперь понимаю, сбежала с каким-то кавалером и прожила долгую и, надеюсь, счастливую жизнь. Вот только что мне теперь делать, я не представляю. Я же только на один день притворился не собой. И вот к чему это привело.

– Подумаешь, – пожала плечами Василиса, – был пастух, стал принц. Было стадо в шубах, стало в лаптях. Я вот тоже была царской дочерью, а в ученицы к Яге пошла, потому что сердце позвало. Ты парень добрый, справишься. И царевну себе найдёшь самую прекрасную. Главное, слепые конкурсы не устраивать.

– Да дело-то как раз в том, что не хочу я принцем быть. Мне знаешь какие сны снились? Про дальние страны, про путешествия, про земли да моря невиданные, – вздохнул прекрасный.

– Тоже не беда, – притянула к себе сумку Василиса, что-то усиленно в ней ища, – построй корабль, назовись… да хоть Синдбадом и приключайся сколько влезет.

– А это отличная мысль! – воскликнул прекрасный. – Поедешь со мной? Я тебя юнгой сделаю! Извини, капитаном назначить не могу, сам капитанить буду. Но ты можешь совмещать за юнгу, кока, боцмана…

– Извини, но я свой путь выбрала! – Василиса вытащила остро заточенную шпильку из сумки и ткнула её в ляжку прекрасного.

– Ой, – только и смог пискнуть скуксившийся от неожиданности принц и проронил ровно три слезинки в тёмно-синий флакончик, что ловко подставила к его лицу Василиса.