Боярыня Матвеева

Огонёк единственной свечи создавал в комнате причудливую игру света и тени, и когда молодая женщина снова обрела способность видеть, собственная спальня показалась ей сказочным чертогом. Всё её существо было исполнено спокойного счастья; она повернула голову и посмотрела на своего обольстителя. Глаза его были закрыты, ресницы отбрасывали длинные тени; Мэри потянулась и прикоснулась губами к его скуле.

– Спасибо, – сказала она.

Ресницы медленно поднялись.

– За что?

– За наслаждение.

Любовник приподнялся на локте.

– Ты серьёзно? Как давно я не спал с бабой, которой это нравится.

Он поцеловал её, вылез из кровати, набросил на голое тело кафтан и вышел. Мэри усмехнулась: понятно, куда может выйти человек после сытной еды и обильных возлияний. Сама она воспользовалась горшком и затем забралась обратно под одеяло.

Любовник вернулся и вскоре залез туда же, осторожно прижав её к себе.

– Артамон, – осторожно позвала она. – А тебе мои ласки понравились?

Мужчина не то всхлипнул, не то хрюкнул.

– Я доволен. Спи.

После чего уткнулся носом ей в плечо и заснул сам.

Мэри ещё лежала некоторое время как зачарованная, подумала, стоит ли гасить свечу и решила – не стоит. Догорит – сама погаснет[14 - На самом деле – весьма легкомысленный поступок. Большинство домов в то время были деревянными и легко загорались.]. И отплыла в страну снов.

Утром он проснулся первым и стал одеваться. Она тоже встала, завернулась в халат, наскоро сунула ноги в туфли и спрятала волосы под чепец. Вернётся – приведёт комнату в порядок и оденется как следует.

– Тебя покормить?

– Нет, дома поем.

Он сам взнуздал коня и перед тем, как вскочить в седло, поцеловал её в губы. Она сама открыла ворота и выпустила его на улицу. Всё это молодые люди проделали тихо и слаженно, словно злоумышленники. Начинался ясный летний день, светлый, как праздник, и прекрасный, как жизнь.

Глава 14

Она убрала комнату, повесила нарядное платье в шкаф и одела будничное, черное. А потом упала на колени перед распятьем и стала молиться, присовокупляя к обычным ежедневным словам слова о прощении. И сама понимала, что лицемерит, что нет в ней ни стыда, ни раскаяния, а есть только радость. Инстинкт более древний, чем все религии мира, твердил ей, что произошедшее – не грех и не зло, а таинство природы.

– Мэри, у тебя глаза сияют. Ты влюбилась?

– Нет, – ответила Мэри, снова поражаясь уму такой наивной на вид Цецилии.

– Мы пойдём сегодня к этому купцу, как его… – это Дуглас.

– Соловому.

– Да. Может, у него есть нужные мне канаты.

– Пойдём, если Вам надо.

«Будем надеяться, она не подумает, что я влюблена в её мужа.»

– Цецилия, а ты хочешь с нами пойти?

– Нет.

Дуглас был очень доволен, так как наконец купил то, что искал; по возвращении он немедленно пошёл к жене хвастаться. Мэри, Флора и Клара обсудили обед; когда Клара отправилась на кухню, госпожа Краузе-старшая неожиданно сказала младшей:

– Ты сделала глупость.

– О чём Вы?

– Мужчины долго помнят тех женщин, которые им отказывают, и очень быстро забывают тех, которые соглашаются. Ты могла довести его до венца, но всё утратила.

Мэри поняла и покраснела. Она села рядом со свекровью.

– Пусть будет что будет. Но…

Ей не было стыдно утром, но стало неловко сейчас. Она мать её покойного мужа.

– …но мне неловко, что Вы узнали. Я любила Антона, я была ему верна, и если бы он был жив, не смотрела бы в сторону других мужчин.

Она замолчала.

– Продолжай. Но Антон умер, а ты жива. Ты это хотела сказать?

Мэри кивнула, не поднимая глаз.

Её свекровь вздохнула.

– Ты заботилась обо мне, как Руфь о Ноэмини, но Ноэминь согласилась на замужество Руфи – и я должна. Он тебе нравится, я же вижу. Кроме того, я могу умереть в любой день, а твоя мать отчасти права: молодой женщине просто опасно жить в одиночестве.

– Уже ничего не исправить, матушка.

Вечером она ещё раз подумала и поняла, что ни о чём не жалеет.

Глава 15

Каурая кобыла Лушка родила жеребёнка. Черненький и мокренький, он нетвёрдо стоял на тоненьких ножках, а мать его облизывала. Иоганн, любивший животных, сидел на корточках и умилялся, Мэри, Дарья и Клара сгрудились в дверях конюшни и тоже умилялись.

Тимофей осторожно потянул младшую хозяйку за рукав.

– Там того, какой-то мужчина пришёл.

После скандального визита Пауля и едва не случившегося увольнения Тимофей стал страшно осторожен и пускал кого бы то ни было только после разрешения от Мэри.

Визитёр оказался высоким брюнетом с тёмными глазами навыкате, одетым в лиловый стрелецкий кафтан.