Детсовет. Потустороннее в колледже

– Да, занятия закончились.

– А вам далеко добираться?

– Не очень, всего пятнадцать минут. Правда, в сопку подниматься. Слушайте, а этот… Зырянов из нашей группы, он тоже в общаге живет?

– Ну да. На одном этаже со мной, и даже в одном кубрике. Да вы не волнуйтесь, я уже провел с ним воспитательную беседу. Он понял – если еще раз так сделает, от меня получит.

Лицо Агаты моментально расслабилось и смягчилось.

Олежка между тем перешел на другую тему.

– Я, знаете ли, в военное училище поступать собирался, и документы уже туда подал. Но я комиссию не прошел, у меня нос поврежденный, видите, он у меня неровный немножко?

– Никогда не замечала! – с удивлением произнесла Агата.

Прищурившись, она внимательно посмотрела на его нос. Точеный носик, очень аккуратный и красивый, к чему там можно было придраться? В профиль, правда, видно, что он с горбинкой, но это только придает очарования, да и на здоровье носа влиять не должно. А подбородок, а овал лица? Боже мой, да он же красавец, этому мальчику хоть сейчас можно идти в модельный бизнес!

Голубые пронзительные глаза между тем не отрываясь смотрели на молодую женщину. И в ту же секунду глаза их встретились. Агата обомлела от этого взгляда. Она смотрела испуганно, недоуменно, в то время как мальчик смотрел на нее ласково, и совершенно не по-детски.

Глава 4

Детсовет

В актовом зале яблоку некуда было упасть – еще бы, первый Детсовет! Зал рассчитан всего на двести пятьдесят человек, разумеется, на посадочных местах вальяжно развалились старшекурсники. Младшим пришлось устраиваться стоя, в проходах, у окон.

На сцене в президиуме восседали: председатель Максим Семендяев, назначенный руководством колледжа, рядом с ним – его замы и другие ответственные, которых назначил уже он. Над сценой красовался баннер с надписью: «Главное – дети!»

Через толпу любопытствующих, толкавшихся в дверях, с трудом просочился кругленький лысенький преподаватель механики по фамилии Тырин. Со своей обычной лисьей улыбочкой он подошел к сцене, посмотрел снизу – вверх на президиум, на баннер.

– И кто тут у нас сегодня самый главный ребенок? Максим, ты, что ли?

– Выйдите, Сергей Николаевич, – на преподавателя смотрел совсем не тот обаятельный и свойский парень, весь вид Семендяева теперь был мрачным и строгим. – Здесь находятся только члены Детсовета и преподаватели, которых вызвали на заседание. А за неуважение к Детсовету вам объявляется замечание! – Максим ударил молоточком по специальной небольшой дощечке.

– У-ух, как тут все серьезно, – попытался отшутиться Тырин, но обычная лисья улыбочка все же сползла с его физиономии, и он удалился.

– Вы думаете, я слишком строг? – от Максима не укрылись смущенные взгляды заместителей. – Ничего страшного, лучше сразу поставить их на место.

Ответственные за сегодняшнее заседание из числа первокурсников тем временем закрыли дверь прямо перед носами любопытствующих и начали призывать присутствующих к тишине.

– Тишину поймали! – орали они. – Тишина!

В установившейся тишине один из дежурных подошел к сцене и отрапортовал:

– Уважаемые председатель и его заместители! Детсовет к открытию готов!

Максим заговорил в микрофон, не вставая со своего места:

– Уважаемые члены Детсовета! Первым делом хочу вас поздравить с таким знаменательным событием. – Зал взорвался аплодисментами, и дежурным вновь пришлось устанавливать тишину.

А Максим продолжал:

– Впервые в истории человечества, обучающиеся получили равные права с преподавателями, и это справедливое решение приняли структуры власти в нашей стране. Раз в месяц мы будем с вами собираться и разбирать провинившихся преподавателей и воспитателей. Отныне не только они будут делать нам замечания и выговоры, но и мы им, – припечатал председатель.

Теперь в зале царила такая тишина – муха пролетит, будет слышно. Студенты, которые даже во время концертов самодеятельности сидели в этом зале, уставившись в свои телефоны, теперь смотрели на сцену широко раскрытыми глазами.

– За первый проступок преподавателю будет вынесено замечание, – повысил голос Максим, – если он не сделает выводы и попадет к нам во второй раз – выговор, ну а на третий раз последует увольнение. Кстати, в трудовой кодекс уже внесена поправка, статья восемьдесят первая, пункт десятый: «За несоблюдение преподавательской этики». С такой записью в трудовой книжке ни в какое учебное заведение на работу уже не примут.

Чеканя каждое слово, председатель обвел хмурым взглядом зал и закончил свою речь словами:

– Таким образом, совсем скоро мы искореним преступное отношение к нам педагогов, в том числе грубость, повышение голоса и другое. От вас, от членов Детсовета, мы ждем регулярных донесений о проступках преподавателей. На основании ваших донесений мы будем составлять списки тех, кто подлежит вызову и разбирательству. Если есть вопросы, задавайте.

Из первых рядов поднялся старшина третьего курса судоводителей:

– У нас такой вопрос. Наказывать преподавателей мы можем только за плохое поведение? А как же насчет оценок? Ведь оценки часто занижают!

Многие его поддержали, встал еще один курсант:

– В самом деле, вот станем мы их наказывать за неуважительное отношение, так они станут вести себя хорошо, а на оценках отыграются!

– Насколько я понял, такого права нам не давали, – начал Семендяев, но в этот момент его слегка толкнул сидевший справа Ланин, – но вот товарищи подсказывают, что на самом деле мы можем рассматривать любую несправедливость. Поэтому сделаем так: кто считает, что оценки ему ставят не заслуженные, пусть тоже доносит, и мы разберемся. Допустим, студент может доказать, что ответил на «четыре», а ему почему-то поставили «три», разумеется, такие действия преподавателя мы пресечем.

– Тогда еще вопрос, – не унимался активист, – как доказать Детсовету, что ты заслуживаешь «четверку»? Записывать на диктофон, приносить тетради?

– Ну вот вы сами и ответили на свой вопрос, конечно же, приносите любые доказательства, мы их все рассмотрим! – выкрутился председатель, избегая щекотливой и непонятной пока темы.

Подняла руку одна из девочек-логистов:

– Одна наша преподша сказала, что если ей сделают на Детсовете хоть одно замечание, то она уволится, и тогда мы не сможем закончить учебу – потому что некому будет вести пары. Скажите, возможно ли на самом деле такое, что все они разбегутся, и мы останемся без диплома?

Максим язвительно улыбнулся:

– Поверьте, она блефует. Если люди здесь работают, то явно какая-то причина для этого у них имеется. Самая первая причина – они больше ничего не умеют. С многолетним опытом работы в колледже их не возьмут в другие сферы. А деньги, как известно, нужны всем. Многие работают здесь по призванию и готовы будут пойти на что угодно, лишь бы продолжать выполнять свою «миссию». Напишите рапорт на эту преподшу, мы ее вызовем и спросим, по какому праву она вас запугивает.

Когда вопросы закончились, поднялся Ланин и объявил:

– Начинаем первое заседание Детсовета! Дежурные, пригласите нашего первого фигуранта – физрука Сидорова Павла Петровича!

По залу пронесся гул – уж с выходками физрука были знакомы все. И матерился он, и обзывался, это верно. Но зачеты ведь ставил, даже тем, кто пропускал пары – достаточно было купить новый мячик для спортзала. Так что отношение к нему студентов было не совсем однозначным. Многие пропускали мимо ушей его странные шутки, а кто-то просто посмеивался.

В актовый зал в сопровождении дежурных вошел среднего роста человек в спортивной форме, с лицом явно бойцовским – многочисленные шрамы и сломанный нос давали понять, что физрук занимается контактными видами спорта, в частности, боксом. Он выглядел монолитно, с движениями плавными, но полными силы – будь сейчас другой век, смело можно было бы сказать, что перед залом стоит воин.

– Сидоров Павел Петрович перед строем назвал одного из курсантов «самый русский», а другого «чудище татарское», – зачитал с листочка Ланин. – Объясните, пожалуйста, Детсовету, свои действия. Что за нацизм по отношению к учащимся?

Павел Петрович развел руками:

– Ну «самый русский» – это Дмитриев Иван, вы все его знаете. Лицо у него откровенно китайское, а фамилия и имя полностью русские. Я решил пошутить.

– С какой целью вы шутите на такие темы? Вы националист? Шовинист? Ксенофоб? Зачем такие шуточки при всей группе? Вы не подумали, что такими шутками привлекаете всеобщее внимание к национальности Дмитриева? Вам известно, что в современном мире есть такое понятие, как толерантность? – нахмурился председатель.