Китеж-грайнд. Книга 1

В конце концов, я понял, что не могу так больше жить. Я чувствовал, что должен стать новым Сидхартхой Гаутамой. И мне оставалось только одно – бросить богатство, дом и семью и пойти в народ, а потом сесть где-нибудь и начать медитацию.

Родители, скрепя сердце, решили отправить меня на год к вам, за овраг. В качестве шпиона. Меня учили, что и как вам говорить, на что вас направлять… Рисковое было предприятие, ты и сам уже видишь. Ко мне уже постепенно начали возвращаться силы и желание жить полной жизнью, но за неделю до выезда мои родители погибли в автокатастрофе. Я снова был сломлен. Нет, я был стёрт в порошок и размазан ботинком по асфальту. Тогда я взял пару рубашек, джинсы, несколько книг и уехал.

И туда возвращаться я не хочу. Не могу. И не буду.

Тёма молча стоял и смотрел за овраг, в темноту. История Дани выглядела бредовой, но она многое объясняла. Тайные силы, о которых говорил учитель. Пропавшие люди. Страшилки про отшельников-людоедов. Теперь он действительно слышал рёв ездящих машин там, за мусоркой.

Значит, это правда. Значит, он и весь его мир – это просто сырьевой придаток. Они – мыши, бегающие в колесе, чтобы те, высшие существа, имели электричество, воду, еду и грязные развлечения. Они питаются плесенью и ходят в обносках, а там за оврагом люди едят их мясо и ездят на шикарных машинах. Тёма вспомнил, как он сам на сталкерстве сливал бензин из брошенных тачек и отдавал канистры солдатам. Так вот куда всё направлялось. Союз Учёных, значит, разработки…

Как теперь смотреть в глаза маме, Насе, брату или Доценту? Просто молчать и терпеть? Просто сидеть и ждать, пока твою маму или девушку объявят неизлечимо больной и отвезут в Зоопарк? Смотреть, как твои приятели корячатся по восемь часов на работах в канализации, чтобы у тех незнакомых людей были джакузи, и им приятно было сидеть на своих золотых туалетах?

Артём сжал кулаки. Ему хотелось передушить всю Новую Москву своими руками.

– Нужно перестрелять этих ублюдков! Нужно всем рассказать! – сквозь зубы сказал он.

– Бро, остынь… Я обдумал уже все варианты. Вот, скажи, у тебя есть пистолет или там, скажем, автомат?

– Нам нельзя.. Всё оружие мы обязаны сдавать…

– И чем же ты будешь расстреливать ублюдков? Из пальчика делать «пиф-паф»?

– Можно взять у полицейских или найти склад!

– Я тебя умоляю! Все склады с оружием разобрали ещё тридцать лет назад во время гражданской войны. Тем более, поверь мне, все солдаты и полицейские в достаточной мере осведомлены, на кого они работают!

– Тогда надо просто незаметно на них напасть, а убивать можно не обязательно пистолетами!

– Да как ты проведёшь незаметно через мусорку две тыщи человек? Да даже, если и проведёшь, тебя там встретят во всеоружии.

Тёма молча думал. Потом разжал в кармане нож и голым кулаком треснул с размаха Даню в челюсть. Тот немного отшатнулся и схватился ладонью за подбородок.

– Ты чего? – испуганно спросил Даня, у которого между пальцами потекла кровь из пирсингованной губы.

Тёма не ответил и только ударил его второй раз. Новенький упал на землю и вскрикнул. Тёма бил его и бил, попадая кулаками в живот, рёбра, в лицо… Даня свернулся калачиком на земле и закрыл голову руками, периодически уворачиваясь от ударов. Тёма бил его изо всех сил, колошматил его в надежде услышать, что всё это было шуткой. Но Даня не сдавался.

Когда у Тёмы закончилась вся ярость, он просто сел рядом с ним и заплакал.

– Я ещё придумаю, что можно сделать, – сказал Артём сквозь слёзы, не поднимая головы, – я обязательно придумаю.

Долгие минуты прошли в тяжёлом молчании, изредка прерываемом всхлипами. Даня лежал на спине, согнув колени и запрокинув голову, чтобы из носа не текла кровь, Артём сидел на раскрошенном бордюре, тупо уставившись в землю и шмыгая носом. Вдалеке по-прежнему слышался едва различимый рёв машин, с мусорки тянулся неприятный запах гари и над всем этим сквозь дымку светила неподвижная полная луна.

– У меня остался только один вопрос: зачем ты всё это мне рассказал? – устало поинтересовался Артём.

– Я хочу уйти отсюда. Ты иммунный, ты можешь меня провести через опасную зону.

– И зачем мне это нужно? – спросил Артём, посмотрев на лежащего на земле новенького и подняв бровь.

– Если ты не пойдёшь со мной, после школы тебя завербуют. Всех иммунных вербуют и отправляют в Новую Москву. Тебе промоют мозг, и ты покорно будешь служить своим врагам.

Снова воцарилось молчание. Тёма понимал, что нельзя принимать резких решений. Всё было слишком сложно, голова закипала и отказывалась соображать. Было понятно, что Горбунов всё знал. И про Новую Москву, и про вербовку, и про зоопарк с фермой. И, судя по всему, тоже хотел бежать отсюда. Как и Даня. Они все решили его использовать. Глупого иммунного дурачка…

Какие варианты есть у Артёма? Идти с Горбуновым, который всё время ему нагло врал? Идти с Даней, который также постоянно врал, но всё же под конец открыл правду? Остаться здесь и ждать вербовки?

– А что с Олей? Ты её возьмёшь? – вспомнил Артём ещё одного своего врага.

– Оля и её мама не в себе. Они живут в другом мире, мне их не понять. Мне вообще не понять сторонников пассивного романтизма.

– То есть, ты хочешь сказать, что они не работают на Новую Москву?

– Пффф, конечно, нет. Они обе живут своими прошлыми жизнями, изредка играя чужими чувствами. Им не за чем уходить куда-то в реальности, они уже ушли в демку, в свои уютные мирки.

– Я надеюсь, ты прав, – задумчиво промямлил Тёма. – Но я не могу пойти с тобой. По крайней мере, сейчас. Мне нужно подумать над другим предложением.

– Значит, есть другое предложение… – себе под нос тихо проговорил Даня. – Я так и знал. Ладно, Тёма…

– Я не могу сейчас ответить. Мне нужно многое обдумать. Я не сдам тебя полиции, это единственное, что я могу тебе обещать.

– Полиция меня не ищет. Но всё равно спасибо. Стукну тебе в окно следующей ночью, если меня не прибьёт кто-нибудь из местных, – сказал Даня и заковылял к гаражам у оврага.

Тёма поплёлся домой. В животе урчало то ли от волнения, то ли потому что он не поужинал. Но есть совершенно не хотелось. Мир стремительно менялся. Тёма чувствовал, что он оказался в странном пространстве, где за каждым привычным и знакомым с детства предметом или явлением скрывается огромная, мрачная, безжалостная истина. Всё, к чему он привык с детства, оказалось лишь частью чего-то большего и пугающего. Границы мира раздвигались, и уютный маленький мир, в котором он жил, делался зыбким и хрупким, как стеклянный шарик в вихре урагана. Только Тёма начал понимать правила игры тут, в этом мирке, как оказалось, что есть ещё более глобальная игра со своими правилами, о которых он даже не догадывался.

Даня был прав. Есть двери, которые лучше не открывать. Слишком резок свет правды, а сама правда больше похожа на чудовище.

12. «Принцип домино»

Ассоциации. Это связи между атомами информации. Они невидимыми нитями соединяют атомы в молекулы. Молекулы связываются в мысли, догадки и образы. Так, сцеплённые между собой крепче-крепкого, образы образовывали целое информационное полотно, плотное и эластичное.

Да, когда-то инфосфера была связанной и изолированной и представляла собой лишь один из слоёв стратосферы. Но это было давно.

Раньше люди боялись озоновых дыр, страшились вредного солнечного излучения, опасались онкологических заболеваний и уменьшения популяции различных видов животных. Люди боялись и пытались остановить трагедию, мазав свои бренные тела кремом с УФ-фильтром, перед тем как выйти на солнце.

В конечном итоге, они получили мир, которого заслуживают. Без зверей, птиц, травы, еды, без времён года и яркого неба над головой. Конечно, истощение озонового слоя было лишь каплей в море причин, уничтоживших былой облик планеты. Но всё же…

«Пока гром не грянет, мужик не перекрестится» – примерно так можно было бы начать повествование об открытии информационного слоя земли. Когда все учёные носилась с проблемой озоновых дыр, а простые смертные мазались солнцезащитными кремами, медленно, но верно истощался другой, не менее важный и потенциально опасный, слой стратосферы.

Сначала отдельные идеи, самые лёгкие и безвредные, стали «витать в воздухе». Друзья смеялись над тем, что одновременно произносят какое-то слово. Семейные пары изумлялись, насколько же одинаково они стали мыслить за последние годы совместной жизни, а студенты поражались своей уникальной памяти, когда на экзаменах они отвечали то, о чём мельком читали в начале семестра. Людям стали сниться красочные сны о том, чего они никогда не видели. Открывались целые школы, где людей вводили в транс и помогали им видеть их «прошлые жизни».

Люди тянули мысли из информационной дыры, разматывая её тем самым, как вязаный свитер. Сначала это было весело. Потом это стало прибыльно. А в итоге вся инфосфера развязалась и поползла. Плотный узор из идей расползся в огромный информационный комок раздёрганных клочков мысле-образов.

Теперь мысли можно было вновь смотать в клубок только посредством ассоциаций. Ассоциациями же мысли и ситуации притягивались друг к другу.

Клубок, который безотчётно начал скатывать Артём при помощи своего учителя и Дана, грозил вобрать себя всё его ближайшее окружение.

***

Гера проснулась не в духе. В голове отрывками вспыхивали воспоминания: вот она танцует на столе в резких кислотных лучах неонового света, вот она срывает с себя кофточку и бросает в толпу, вот целует какого-то мелкого парня взасос посреди танцпола, вот она прогнула спину, мотает головой под музыку и трётся задницей о причинное место учителя геометрии. Ей было ужасно стыдно. Хотелось забыть, не думать, не знать, уехать из округа и поменять имя. Как сегодня выходить на улицу, как показаться на глаза одноклассникам и учителям? Позорище… Интересно, Даня поэтому перевёлся к ним в район? Неудачно потусил?

Проснувшись гораздо позже обычного, Гера теперь сидела в кресле и поглядывала на кровать. Она боролась с желанием уткнуться лицом в матрас, накрыть голову подушкой и весь день не вставать, пока к тебе не придут и не скажут «Всё хорошо, все всё забыли, можешь выходить». Просто переждать как-то один день, и всё будет прекрасно.