Китеж-грайнд. Книга 1

– Я же сказал, пока рано говорить тебе об этом. Кстати, ты заметил, что этот новенький парень из Восточного Округа теперь стажируется в библиотеке? Это очень дурные вести. Овраг, библиотека, новенький. Нам надо узнать, что им известно. Точнее это нужно узнать мне. Ты просто должен быть предельно острожен. Подмечай детали. Будь начеку. Это всё, что от тебя сейчас требуется. И ещё побольше уделяй внимания зарядке, отжимайся и подтягивайся. Нам пригодятся сильные руки. И придумай историю для своего друга, о чём мы тут разговаривали. До встречи, Артём. Теперь увидимся после твоей вылазки. Удачи.

***

Рано с утра, ещё до рассвета, отряд Западного Округа собрался у Дома Культуры, готовясь выдвинуться в путь. Над разноцветными головами юных волонтёров возвышались большие брезентовые рюкзаки, на ногах красовались берцы, а лица светились от счастья. Рядом стояли двое солдат в таких же берцах и с такими же рюкзаками, но с мрачными лицами и с кобурой на поясе. Один из них держал в руке стопку бумаг.

– Тихо, отррряд! Буду читать разнарррядку от Союза Учёных и список, – прогремел он раскатистым басом.

Школьники притихли, и в предрассветной тишине стало слышно, как шуршат под ногами мелкие камни. Солдат с минуту молча смотрел в приказ, а потом снова загремел:

– Собрррать гальванические элементы типа «Микррро», «Миньон», «Бочонок»…

– Хаха миньон, – шепнул Доцент и ткнул Артёма локтем. Тёма хихикнул, пытаясь сохранить серьёзное лицо.

– … «Крррона», «Планета». Найденные элементы сррразу сдавать командиру отряда. То есть мне, – солдат обвёл глазами школьников, – Держать вдали от огня, не вскрывать…

Затем командир огласил список отряда, и все рассчитались по порядку. Школьникам показали примеры объектов, которые необходимо найти, и те немного расстроились, увидев, что таинственные гальванические элементы оказались всего-навсего батарейками.

В команде Нася была единственным эмпатом (или, по словам солдат, единственной ищейкой), и командир отдал ей одну батарейку на всё время до конца вылазки. Нася зажала её в руке и сунула в карман. Майя и Даша ревниво проводили батарейку глазами, а парни-волонтёры обрадовались, что на них такой ответственности никто не возлагает.

Наконец процессия выдвинулась в путь. Город ещё не проснулся, и предрассветную тишину разрывали лишь громкие голоса школьников, жаждущих приключений вдали от дома.

Девчонки о чём-то шушукались и хихикали, а парни, косясь на солдат, громко делились байками с предыдущих вылазок, всячески показывая, что они не зелёные школьнички и знают толк в сталкерстве. И только Тёма с Доцентом, шедшие в хвосте колонны, хохотали, как полоумные, рассказывая друг другу смешные и нелепые случаи со своей работы. Никто не понимал, над чем они так самозабвенно заливаются, и, пожимая плечами, продолжали свои разговоры.

– А потом она уходит и в дверях, такая: «Приветик!» – Доцент сквозь смех пытался описать странную девочку со своей работы, и они с Тёмой взрывались от хохота.

Всё снова стало, как в средних классах, когда на каникулах друзья бесцельно шатались по городу в поисках приключений. Беспричинный смех, от которого сводит скулы, шутки, понятные только им двоим, и никаких обязательств перед учителями.

Путь был долгим, и город уже начал просыпаться. На улице стали появляться люди. Кто-то спешил на работу, кто-то возвращался с ночной смены. На детских площадках серо-зелёные мамаши выгуливали серо-зелёных сонных детей. Открывали двери продуктовые и комиссионные магазины, поднимали ржавые ставни ларьки с газировкой.

В какой-то момент смеяться и нести огромный рюкзак стало тяжело, и Тёма с Доцентом немного успокоились. Отряд уже прошёл жилой район и двигался в сторону бывшей кольцевой дороги. Теперь пейзаж с покосившимися и рухнувшими многоэтажками, разрушенными церквями и пустующими заколоченными гипермаркетами перемежался выжженными и замусоренными пустырями.

Солнце за серой пеленой стояло в зените. К этому времени отряд уже миновал две железные дороги, старое кладбище, около сотни неработающих кафешек и несколько станций метрополитена. И теперь шёл по необитаемой зоне между Округами. То здесь, то там им попадались высушенные и давно перегнившие тела собак, кошек, мужчин, женщин и детей. Мумии и скелеты в истлевших одеждах лежали на кучах мусора, сидели в машинах и валялись на обочинах. Эти бедолаги погибли слишком далеко от обитаемых частей города, и некому, да и незачем, было их хоронить или сжигать.

– Ты представляешь, сколько их тут было! – удивлялся Доцент. – Это же невозможно! Как можно было жить в городе, где столько людей? Как они ели и пили? На них же не напасёшься.

– Ну, раньше животных ели. Животных, наверное, тоже было много.

– Мерзость какая. Лучше бы друг друга жрали. А то валяются теперь повсюду. Никакого толку от них, – он с отвращением посмотрел на искажённое кислотными дождями лицо мужчины.

– Когда-нибудь и до них доберутся. В центре же сожгли все тела.

– Было бы неплохо, – улыбнулся Доцент и плюнул на обочину.

Командир отряда держал в руках карту, периодически раскатисто командуя, куда поворачивать. Кое-где ещё остались стоять большие указатели, где на белом или синем фоне были написаны ближайшие шоссе, проспекты и улицы. И около одного такого синего указателя с надписями «ДОМОДЕДОВО» и «КАШИРА» и стрелкой, указывающей на северо-восток, командир остановил отряд и объявил привал.

– На этом перекрррёстке остановимся. Дальше, за Каширрским шоссе, начинается Восточный Окррруг. Вот вам повязки на пррредплечье, без них, чтоб я вас не видел.

Другой солдат, в сером защитном костюме раздал школьникам белые повязки с эмблемой Союза Учёных. Волонтёры стащили с себя тяжёлые рюкзаки, повязали себе на руки отличительные знаки и уселись перекусить. Раздался приторный запах мармелада и аромат зелёных пирогов. Все сильно проголодались и ели в полной тишине, быстро набивая себе желудок.

Территория Восточного Округа встретила западный отряд необитаемыми спальными районами и разворованными магазинами с одной стороны и вонью и дымом из бело-красных труб коксо-газового завода, с другой. В спустившихся сумерках эти дымящиеся трубы смотрелись удручающе…

«Вот уж не повезло трудягам, которых туда направили – до ближайшего жилого квартала никак не меньше двух часов», – промелькнуло в голове у Тёмы.

Здесь всё было как-то иначе. Несколько не связанных между собой районов, почти нет целых домов – все либо пострадали от бомбёжки, либо развалились от старости. Много заводов, большие промзоны, низкие кирпичные здания. Даже запах здесь был другой, пахло гарью и чем-то кислым.

Вскоре отряд прибыл на место встречи с восточной командой. Их было двадцать два человека волонтёров и ещё пять вооружённых охранников-солдат, с собой у них были телеги с пайком и водой. Западные солдаты, видимо, были давно знакомы с восточными, потому что сразу начали общаться, и даже на суровом лице командира мелькнула улыбка. Восточные же школьники чувствовали себя уверенно на своей территории и не изъявляли ни малейшего желания знакомиться и общаться со своими малочисленными западными коллегами. Теперь до пункта назначения западные шли притихшими.

Богатый на промышленные зоны и склады Восточный Округ отдал ещё далеко не все свои сокровища. Зоны между крупными заводами по-прежнему оставались необорудованными глушилками и больше походили на свалку. На окраине одной такой заманчивой свалки, в старом здании общежития, предполагалось разбить лагерь.

Когда объединённый отряд дошёл до пункта назначения, было уже темно. Школьники достали небольшие светодиодные фонарики, а солдаты вооружились переносными фонарями-прожекторами. Все ужасно устали от долгого пути и мечтали только о еде и кровати.

Перед самыми дверьми общежития волонтёров остановили и приказали ждать, пока солдаты проверят здание на безопасность. Школьники уже начинали роптать, переминаться с ноги на ногу и светить в окна первого этажа. Через пару минут солдат в сером защитном костюме вытащил из общаги какой-то рулон и снова скрылся за скрипучей дверью. Десяток фонариков тут же направился на эту находку, и среди школьников поднялся шум. Рулоном оказался высохший труп мужчины в полуистлевшем нижнем белье.

Через пятнадцать минут на улице уже красовалась небольшая горка из древних мумифицированных тел, вынесенных из комнат и подсобок старого общежития.

После этого школьникам разрешили располагаться. Коридоры и комнаты старой общаги были в преужаснейшем состоянии. Фонарики высвечивали многолетнюю пыль, битые стёкла, свисающие с потолка плафоны и краску, отходящую от стен большими шматами… Западным парням выдали на пятерых один блок, Тёма с Доцентом забрали себе комнату поменьше, а Саня, Кирилл и Антон расположились по соседству в большой комнате.

Тёма открыл скрипучую дверь их спальни и его передёрнуло. Обе кровати были расправлены, и, судя по всему, из них только что выволокли трупы. Подавляя тошноту, парни убрали постельное бельё мертвецов и вынесли его в общий коридор, а на голых железных кроватях раскатали свои спальные мешки.

– Жееесть… Когда нам говорили о тяжёлых походных условиях, я представлял всё несколько иначе, – поделился эмоциями Артём.

– Да, в этот раз совсем не романтично, -согласился Доцент, – но с другой стороны… Здесь же тонна трофеев должна быть! Они тут даже трупы ещё не убрали. Значит, будет, чем поживиться.

Тёму последнее время совсем не волновали никакие трофеи, он думал только о том, что ждёт его в грядущем Походе. Сколько ещё трупов ему предстоит самолично вытаскивать из кроватей и где ему придётся спать и мыться, когда они выйдут за черту города. Он поддакивал другу и даже что-то отвечал, но мысли его были далеко.

Ребята перекусили оставшимся в рюкзаках пайком, выключили фонарики и забрались в спальные мешки. А уже через несколько минут комната наполнилась мерным сопением мальчишек.

***

Тёма проснулся от сильнейшего стука в дверь и криков «Подъём!!! Подъём!!! Завтрак через пять минут!» Вскочил, несмотря на ноющую от усталости спину, и быстро оделся, пока Доцент пытался заставить себя выползти из спального мешка.

Завтрак проходил на общей кухне. За столами уже сидели восточные и уплетали растворимую кашу, запивая это дело горячим чаем. Тёма взял плошку и подсел к Сане из «А» класса.

– Здорова. Как оно?

– Да так себе, – вяло ответил Саня, размешивая комочки в каше.

– Аналогично, приятель, – сказал Тёма и нисколько не соврал. Всё было именно «так себе».

После завтрака волонтёров обязали протереться мокрыми полотенцами, что должно было заменить им душ, и отправили разгребать завалы вокруг общаги, пока «ищейки» заняты разработкой маршрута.

Школьники стройной колонной потянулись на улицу. Тёма с Насей не хотели афишировать свои отношения и поэтому лишь изредка обменивались тёплыми взглядами. Сейчас же, находясь в толпе, они незаметно взялись за руки. На сердце сразу стало спокойно и радостно.

Вдруг между ними возникла голова Доцента и быстро зашептала:

– Чуваки, у меня сейчас было сильнейшее и бредовейшее дежавю. По ходу, здесь не действуют глушилки…

– Конечно, не действуют! Их тут и нет. Здесь ещё останки от Катастрофы не убрали, а ты хочешь глушилок, – зашептал Артём в ответ.