Ходила младёшенька по борочку

Раиса снова замолчала.

– А когда хозяйка тебя подобрала, как ты на дороге очутилась?

– Дак, жениху отказала, вот он меня и выкрал, – сочиняла на ходу Любаша, нутром чуя, что нельзя сейчас говорить правду – неспроста ж Раиса этот допрос учинила.

– Сам выкрал-то? Али нанял кого? – не унималась та.

– Сам! Но я потом вырвалась и убежала, а Любовь Васильевна меня и подобрала, спасибо ей!

Раиса подозрительно покосилась на Любушку. И эта подозрительность пугала её. Ведь, когда она рассказывала свою историю хозяйке, в комнате при том находилась Серафима. А вот могла ли Серафима поделиться этой историей с Раисой? А почему не могла-то?! Это же событие в доме – хозяйка подобрала полуживую девицу, которую хотели убить. И наверняка все слуги о том судачили. А если повариха всё знает, значит, и злодеям сказала, кто она такая. А коли этим супостатам известно, где она живёт, то они могут снова напасть, например, когда она с Сонечкой гулять выйдет. Или ещё чего удумают, выманят из дома под каким-нибудь предлогом через ту же Раису или Серафиму.

Любаша сидела в своей комнате и размышляла. Она понимала, что сейчас мужики должны её бояться, а не она их. Ведь, по сути, они преступники, и уверены, что теперь девица непременно донесёт в полицию. Предлагала же Любовь Васильевна сделать это сразу. Но тогда Люба не знала злодеев. Сегодня ей стало известно, что один из них – Раисин брат. Следовательно, его быстро отыщут. Но страх не отпускал. Мысль же при этом работала быстро и чётко. Едва ли они подадутся в бега – у них тут семьи, дети. Им проще избавиться от своей бывшей пленницы, пока она не сдала их с потрохами – это было ясно, как Божий день. И чем скорей они это сделают, тем лучше для них. Возможно, уже сейчас злодеи строят свои страшные планы. Значит, она должна придумать, как себя защитить. Может ли Раиса стать им помощницей в этом деле? А почему бы и нет? Ради спасения брата такое вполне возможно. Значит, оставаться в этом доме Любе небезопасно. Может статься, что и хозяева не успеют её защитить. Выходит, она сама должна о себе позаботиться. Но как? Надо срочно что-то придумать! Бежать? Это первое, что пришло ей в голову. Но куда? В родительский дом? Или к коконьке? Но может ли Люба быть уверена, что, выйдя из этого особняка, тут же не попадёт в лапы злодеев? И хозяйки, как нарочно, до сих пор нет. Может, она бы что-то посоветовала?

Вошла Серафима и пристально глянула на Любу.

– Чего это ты пригорюнилась, Любаша? – спросила она участливо. – Я хотела тебя в сад на качели позвать, пока хозяев нет.

– Не до качелей мне, Сима! – вздохнула Люба. – А скажи-ка лучше, знает ли Раиса мою историю, которую я поведала, когда меня хозяйка привезла в этот дом?

– Знает, конечно! Я сама же и сказывала ей. Вот и сейчас она пошто-то про неё вспомнила, вопросы всякие задавала.

– Какие вопросы?

– Ну, про мужиков тех, знаешь ли ты их, не знаешь ли. Видела ли лица, запомнила ли?

– И что ты ей ответила?

– А я почём знаю? Ты мне про это не сказывала. Так и ответила.

– Симушка! Беда у меня опять! И помощь мне нужна. Ты умеешь тайны хранить?

Та согласно закивала, и Люба решила ей довериться, больше-то всё равно не с кем поделиться. Она шёпотом рассказала о неожиданной встрече на рынке, и о том, что злодеи узнали Любушку, а Раиса, похоже, готова им помочь. Серафима ахнула от ужаса, поднеся ладонь к губам.

– Чего делать-то теперь будешь? – прошептала она в ответ.

– Исчезнуть бы мне надо как-то, – вымолвила Люба. – Но пока не знаю, как.

– Может, хозяевам рассказать? Они люди добрые, помогут! – предложила Серафима.

– Я бы рассказала, кабы была тут Любовь Васильевна, но её же нет, а мне надо опередить супостатов, уехать прямо сейчас. Да и неловко мне втягивать хозяев в свои дела, они и так хорошо мне помогли.

– А, может, того парня попросить? – воскликнула Любушка. – Ну, который тогда на рынке с тобой разговаривал! Ты ещё поклоны своей родне через него слала.

– Николку? Дак, кабы он здесь был… – начала Люба.

– Здесь он! Здесь! – перебила её Сима. – Покуда вы с Раисой на рынок-то ходили, он тут возле дома вертелся. Я узнала его и вышла, поняла, что он тебя высматривает, вот и сказала, что на рынке ты, он туда и направился.

Загоревшиеся, было, глаза Любушки тут же и потухли. Раз он ушёл, значит, не найти его теперь. Не бежать же следом на рынок. Да и опасно ей из дому-то выходить.

Тут в дверь негромко постучали, и на пороге появился Пётр Яковлевич. Он попросил Серафиму оставить его наедине с Любушкой, и та нехотя вышла. Любаше совсем не понравились смеющиеся глаза доктора. Ей сейчас было не до смеха, и потому она глянула на него исподлобья.

– А чего это Вы хмуритесь, сударыня? Вашему прекрасному личику это совсем не идёт, – начал доктор, глядя на неё поверх пенсне.

– Жизнь у меня такая, Пётр Яковлевич, не до веселья мне, – сурово ответила Любаша. Игривый тон хозяина был ей неприятен.

– Разве Вам у нас плохо живётся, Любушка? Или работа не по сердцу? Вроде, Любовь Васильевна Вами довольна, а Софьюшка так вообще души не чает в новой няне.

– Беда у меня, – серьёзно сказала Люба, – помощь мне нужна.

– А это моя работа – оказывать помощь страждущим, – опять попытался шутить хозяин.

– Не до шуток мне, доктор! – строго сказала Люба. – Может, моя жизнь висит на волоске!

Пётр Яковлевич вмиг сделался серьёзным и попросил Любашу немедленно рассказать ему обо всём. Та, надеясь на его помощь, откровенно поведала о сегодняшнем происшествии и завершила рассказ, выразив желание уехать из этого дома и лучше бы подальше от Тагильского завода.

– Подальше, говоришь? Хорошо! Увезу тебя подальше! В Екатеринбург, у меня там сестра живёт, только никому в доме не говори, куда мы едем! – решительно проговорил доктор и велел ей собираться, а сам вышел, сказав, что он сейчас отыщет извозчика и вернётся за ней.

Любушка мигом собрала свои нехитрые пожитки. Завязала в узелок кое-что из белья, гребень, шпильки, ленты и прочие мелочи. В дверь тихонько проскользнула Серафима. Любаша шёпотом сообщила, что хозяин вызвался ей помочь и теперь увозит её в Екатеринбург, но велела держать это в секрете и, не дай Бог, не проговориться Раисе. Сима ответила, что повариха ушла куда-то, не сказавшись. Горничная душевно обняла Любу на прощанье и наказывала быть осторожнее с доктором. Не стоит, мол, забывать про слабость-то его пагубную к женского полу. Любушка ответила, что у неё нет выбора, и она вынуждена принять его помощь, а если что, она сумеет за себя постоять. Вскоре явился Пётр Яковлевич и велел Любаше следовать за ним.

Серафима смотрела вслед отъезжавшей коляске, когда к дому подошёл тот же парень, что и прежде.

– Вернулась ли Любаша? – спросил он.

– Вернулась, да снова уехала, – ответила горничная. – Не будет её тут больше, не ищи.

– Как не будет? – недоумевал он.– Мне надо обязательно встретиться с ней!

– Ты ведь Никола? – спросила Сима.

Тот кивнул.

– Так вот, Никола! – понизив голос, заговорила она. – В беде твоя Любушка, а хозяин наш вроде как выручает её из этой беды. Да только боюсь я, как бы он её в другую беду не ввёл. Так что ты поезжай-ка следом, да выручай девицу. Не велела она говорить, куда её везут, но тебе скажу, вижу, что парень ты надёжный, и сама она тебе доверяет. Кабы пришёл ты чуток пораньше, так, может, и с тобой бы она поехала-то. В общем, в Екатеринбург они направились. Так что, нанимай, парень, извозчика да гони следом. Может, и успеешь.

Глава 12

Любушка сидела в коляске, которая увозила её в неизвестность, и не знала, радоваться ей этому или огорчаться. Ей нравилась её работа, так неожиданно свалившаяся на неё, и было жаль её терять. Это, конечно, печалило девицу. Но она спасалась от неминуемой погибели, и тут уж выбирать не приходилось. Ей хотелось уехать из Тагильского завода как можно скорее и как можно дальше. Но ведь она бежала вдаль и от родного дома, и это её печалило. Одно утешало – в Екатеринбурге живёт тётушка Нюра Смирнова, сестра отчима, и можно будет остановиться у неё. Из рассказов Василки, который прожил у тётки долгих четыре года, пока учился там, она знала, что дом Смирновых стоит на улице Уктусской, вот только номер дома Люба забыла. Но это ведь не беда, всегда можно спросить у людей. В их заводе, например, все друг друга знают и легко покажут, где человек живёт. Значит, и там так же. К тому же ей известно, что недалеко находится красивая церковь с чудным названием Большой Златоуст. Это она тоже запомнила из рассказов Василки. Ей сейчас главное – добраться до Екатеринбурга, а там уж она сыщет своих родственников, и они ей обязательно помогут. В их семье всегда все друг другу помогают. Но Петру Яковлевичу она не сказала про родню тамошнюю, пусть он думает, что она едет с ним к его сестре. Любаша не смогла бы объяснить, почему умолчала об этом, просто чувствовала, что так будет лучше.

Вот уже заводское кладбище осталось позади, и дорога устремилась прямо в лес.

– Поспешай, любезный, – обратился Пётр Яковлевич к ямщику. – Нам бы дотемна успеть добраться до Невьянского завода.

– Как будет угодно, барин, – отозвался мужик и хлестнул лошадей.

Люба встрепенулась, выходит, что в Невьянском заводе они остановятся на ночлег? Об этом она как-то не подумала. Она ведь не так глупа, чтобы не понимать, что Пётр Яковлевич неспроста поехал с ней. К тому же, Сима активно намекала ей на это. Но Любушка готова постоять за себя, в свою котомочку она положила небольшие ножницы – единственный острый предмет, какой был в её комнатке. Защищая свою честь, она на всё пойдёт.

– О чём задумалась, Любаша? – спросил Пётр Яковлевич, слегка подвинувшись к ней, и осторожно погладил её по руке.

– Да вот, думаю, что же случилось с той няней, которая до меня в вашем доме работала, – тихо произнесла она, выдернув свою руку, и дерзко глянула в лицо доктору.