– Убивать? – вымолвил он и снова уселся на кровать. – Они в этом уверены?
– Я не знаю. По их словам, я поняла, что они вообще ни в чем не уверены и живут только догадками и слухами.
– Кажется, только теперь я осознал, для чего нам нужен колледж. Чтобы мы перешли на следующий уровень. Если раньше отец меня учил пугать и угрожать людям, то теперь нас будут учить тому, как убивать. Неужели это правда?
– О! Мой старший брат пришел! – закричал Вася, когда зашел в комнату Виктории. Он сиганул на колени Домового.
– Привет, мой младший братик. Скучал по мне?
– Очень-очень… ты не представляешь, что мне подарили.
– Не представляю.
– Мне бабушка подарила конструктор! – радостно объявил Василий.
– А что такое конструктор?
– Как, ты что не знаешь, что такое конструктор?
– Увы, нет. Никто мне не дарил на Новый Год ни конструкторов, ни игрушек, ни даже сладостей. Эх…
– Тяжелое у тебя было детство, – прокомментировал Вася и начал воодушевленно объяснять Домовому, что же такое игрушечный конструктор. – Конструктор – это мечта любого мальчишки. И теперь это мечта у меня в руках. Теперь я могу построить любую конструкцию из миллиона раздельных частей, болтов, гаек и ключей. Я уже практически закончил автомобиль, остались лишь мелочи. Потом я построю корабль, кран, здание, башню. Хочешь, я научу тебя играть в конструктор? Это просто. Вдвоем – веселее.
– Очень хочу.
– Классно, – обрадовался Вася, взял Домового за руку и потащил за собой в свою комнату. – С тобой мы построим самую высокую башню в мире!
– А сестренку возьмем с собой? Втроем наши шансы построить высоченную башню будут, ой как велики.
– А чего и не взять-то! Если она, конечно, захочет, а то стоит, грустит. Сестренка, очнись, скоро Новый Год, скоро сюда прилетит на волшебных санях добрый Дедушка Мороз и одарит нас подарками.
– Я не грущу, просто задумалась.
– Вечно ты о чем-то думаешь, рассуждаешь, как какая-то старушка, которая сидит на скамейки целыми днями. Что тут думать, когда надо идти собирать башню. Пошли же с нами. Будет весело.
– Пошли, – сказала Вика и притворно улыбнулась брату.
– Домовой, а ты с нами будешь, когда придет волшебник с красным носом? – поинтересовался Вася.
– А когда он придет?
– Когда часы из телевизора брякнут двенадцать раз, и небо будет грохотать от фейерверков.
– Возможно.
Они втроем собирали высокую башню в комнате Василия. Из детских часов вылетела кукушка и прокуковала восемь раз.
– Даже не верится, что осталось четыре часа до новогоднего чуда, – сказал Вася.
– Всего четыре часа, – повторила Вика, посмотрев на Домового.
Часы тикали и тикали.
Тик-так.
Тик-так.
В домах загорались новогодние елки, люди накрывали на стол праздничные блюда, приходили в гости друзья и родственники, звенели колокольчики, громко играла музыка, хлопали хлопушки, лился беззаботный детский и взрослых смех.
На улицах, к елкам подходили люди и ждали, когда часы пробьют двенадцать, чтобы прокричать «С новым годом!», открыть бутылку шаманского, загадать желание, запустить фейерверк.
Мир превращался в подлинную сказку, где кроме добра и счастья ничего не существовало. Бедный будет накормлен, одинокий будут сыт любовью, высокомерный обнимет дурочка, влюбленные парочки, наконец, признаются друг другу в любви, родители одарят лаской, любовью и подарками своих детей, бывшие друзья вновь встретятся, обнимутся и простят былые ошибки. Сказка со счастливым концом, порхающая на невидимых крылышках по всему миру.
За двадцать минут до Нового Года, Виктория осталась наедине с Домовым в детской комнате. Они обнимались.
– Когда ты уйдешь? – спросила она и положила голову на его плечо. Она чувствовала, как он дрожит.
– Когда часы пробьют двенадцать или чуть позже.
– Эх, – вздохнула она и замолчала.
– После учебы ничего не измениться. Все будет так, как прежде. Через полгода я буду тем же старым добрым другом, который тебя безумно ценит и любит.
– Но, что если они тебя…
– Ничего не бойся, – перебил ее Домовой. – Ты должна довериться мне. Помнишь, ты говорила, что если человек не захочет, он не будет это выполнять. Помнишь?
– Помню, – ответила Вика. – Но мне все равно страшно. Очень страшно. А вдруг ты не сможешь им сопротивляться? Что, если они тебя силой заставят? Что, если они тебя буду мучить, пока ты не сдашься и не сделаешь это? Ты ведь ничего не знаешь о колледже.
– Мне страшно. Честно. Я боюсь уезжать туда, где все для меня будет по-другому. В мир, где не будет тебя, твоего брата, твоей славной семьи и этого прекрасного дома. Но ты должна мне доверять. Если я говорю, что не буду убийцей, значит, не буду. И никто, НИКТО не сможет меня заставить сделать это.
– Я тебе доверяю, – сказала Виктория. – Доверяю…
– Вот и хорошо! Помни об этом. Как и помни о том, что я тебя, – его голос дрожал, – люблю.
– Я тоже тебя люблю, – ласково сказала она, и в этот момент случилось чудо.
Их губы сомкнулись в нежном поцелуе. Чувственные прикосновения горячих губ воспламенили их юные тела. Виктория почувствовала, как ее тело начинает дрожать, а душа словно улетает прочь от окаменевшего тела, парит, блаженствует, танцует, смеется.
Мир в одночасье растворялся в голубой бездне удовольствий.
В комнату ворвался Вася и охнул. Домовой и Виктория отпрянули друг от друга. Виктория открыла глаза, и ее танцующая душа вновь ворвалась в ее окаменевшее тело с явным неудовольствием и ворчанием. Она увидела влюбленного Домового, который не хотел открывать глаза, чтобы еще насладиться сладострастным моментом.
– И что это вы тут делаете? – ворчливым тоном спросил Вася. – Вы же все-таки друзья. Друзья! Зачем же вы целуетесь?
– В честь праздника.
– В честь праздника?