Виктория

Ужас!

Посмотрела на будильник. Шесть тридцать утра. Трамвай должен подойти через пятнадцать минут к остановке. Пора.

Пора идти на нелюбимую работу, которая отравляет ее жизнь своей рутинностью и бессмысленностью. Сразу после успешного окончания института ее приняли на завод по обработке цветных металлов, взяв на элитную должность: младший экономист. Подарок судьбы, как сказала Мария Виктории. Возможно, для кого-то это подарок судьбы, но только не для меня, ответила она маме.

Вики всегда хотелось заниматься чем-то действительно важным, а не тупо просиживать в заводоуправлении штатным сотрудником и рассчитывать каждый месяц себестоимость, рентабельность и другую экономическую ерунду для наглого и алчного предпринимателя, который делал все, чтобы получить максимальный денежный отток, пренебрегая социальным положением своих подчиненных. Его ничего не волновала кроме прибыли – денег. Он был настоящим политиканом, который только говорил, но не делал. Даже не пытался, что-то изменить. Хотя, нет, он кое-что изменил: урезал зарплаты, вдвое сократил штат сотрудников и рабочих (по его словам, хороший работник – это тот работник, который выполняет две работы сразу, а то и три), втрое уменьшил расходы на обслуживание и эксплуатацию опасного металлургического объекта. Хорошая политика? Несомненно! И никто слова ему не говорил, так как он состоял в Главной Государственной Партии России (в партии бюрократов, которые погрязли в обмане и лжи, которые подмяли под себя всю страну и держат ее в страхе).

Виктория ненавидела, презирала и не боялась, как другие сотрудники, своего начальника, ответственного за экономический отдел. Он был жестким, грубым и наглым с подчиненными и добрым, покладистым и таким положительным с теми, кто был выше его по карьерной лестнице. Типичный хамелеон, который ради повышения готов биться о стену и идти по головам. Его звали Константин Эдуардович.

Позавчера, в конце рабочей смены, он впервые накричал на нее; прилюдно оскорбил. Виктория чуть не расплакалась; сдержалась. Не стала молчать, не позволив вышестоящему унижать ее в присутствие других сотрудников. Сказала несколько колких и резких замечаний в его адрес. Он разгневался. И начал кричать на нее еще сильнее. Виктория закрыла ему рот, высказав все, что о нем думает, и вышла из кабинета.

После этого неприятного инцидента Константин Эдуардович затаил на нее обиду и стал ее игнорировать, перестав здороваться.

Когда она накинула белую курточку поверх изумрудной блузки, в коридор зашел сонный Антон, чтобы проводить Вику на работу.

– Привет, дорогой. Проснулся? – спросила она и поцеловала его в щечку.

– Пока еще нет. – Антон улыбнулся. – Сейчас кофе попью и, наверное, проснусь.

– Как неохота на работу!

– Понимаю. Одно радует, что сегодня уже пятница. Наш день! – с гордость сказал он.

– Да! Я уже предвкушаю вечерний балет и праздничный ужин при свечах. Эх! Быстрей бы вечер! Кстати, с праздником, милый мой!

Она обняла его.

– С праздником! – сказал Антон. – Мне не верится, что мы вместе уже пять лет! Пять лет!

– И мне, – согласилась Вика. – Так быстро время пробежало.

– Не то слово. Пролетело!

Они поцеловались.

– Мой сладкий! – сказала она, когда коснулась его губ. – Как хорошо, что ты есть у меня!

– Моя сладкая! – сказал он, целуя ее в шею, как ей нравилось. – Спасибо за то, что ты со мной. Я люблю тебя.

– А я тебя, – вымолвила она. Посмотрела на часы. – Не хочу тебя отпускать. Уходить от тебя. Но надо. Прости.

– Прощаю. – Антон ее развернул и легонько хлопнул по попке. – Не задерживайся, хорошо?

– Постараюсь. Ты во сколько придешь с работы?

– Думаю, в два, максимум в три часа дня. Последний день репетиций.

– Удачи. Ладно, все меня нет. Пока.

– Пока.

Антон закрыл двери. Пошел на кухню, думая о грядущем вечере, который изменит их жизнь – навсегда. Думал о ней. О том, как здорово, жить вместе и любить. Он всегда считал, что любовь – мимолетна. Он был не прав. Она – вечна!

Антон заварил себе кофе, включил телевизор и стал заучивать свои реплики. Он всегда учил текст по утрам, когда голова еще свежа и не перенасыщена отвлекающими мыслями.

К слову, он с отличием окончил театральный институт, чем очень гордился, но никогда не хвастался. А после успешного дебюта в спектакле «Смутное время», его не раздумывая, пригласили работать в самый элитный и одаренный талантами театр музыкальной комедии и драмы имени Безрукова. После – постоянные главные роли в известных театральных постановках страны. Даже снимался в кино. Правда, в неизвестных, сугубо артхаусных лентах за сущие копейки. А разве творческому человеку нужны деньги за работу, которая дарит лишь удовольствие? Ему, нет, так как он по-настоящему был влюблен в то, что он делал. Он нашел себя.

Виктория вышла из подъезда. На улице было прохладно и свежо. Асфальт был мокрый; ночью прошел небольшой дождь. На востоке появилась красно-оранжевая полоска. Светлело. Лунное сияние потускнело, как и сама луна на фоне неугомонно приближающего рассвета. Птицы пели, все еще в зеленой траве стрекотали кузнечики, где-то ворковала голубка.

Во дворе никого не было, кроме собаки (помесь овчарки и дворняги), которая лежала возле скамейки у подъезда. Она тихо скулила; ее задние лапы были в крови. Виктория подошла к ней, собака задрожала, поджав передние лапы.

– Я ничего тебе не сделаю, – сказала она, присела на корточки и начала гладить ее по голове. Овчарка заскулила от нежных прикосновений, от приятной ласки. – Моя хорошая. – Вика достала из пакета одну сосиску и два куска хлеба. И протянула собаке. Та быстро, не жуя, проглотила вкусную еду и в знак благодарности лизнула ее руки. – Ты такая голодная. Прости, но больше у меня ничего нет. Только супчик. Мой рабочий поек.

Виктория посмотрела на часы, ахнула и пошла на остановку, махнув на прощание собаке, которая провожала ее умными глазами, наполненными болью и любовью, предсмертным отчаяньем и преданностью.

На трамвайной остановке было двадцать-тридцать человек, одетых в обыденную одежду. Все – хмурые, недовольные, сонные. Почти все. Двое молодых юношей нарушали привычный диссонанс; они неугомонно веселились, рассказывая друг другу смешные, пошлые истории, вставляя туда матерные слова. Виктория отошла от них подальше и встала рядом с представительным высоким мужчиной лет сорока пяти; он выделялся среди других людей манерой одеваться: черная шляпа, длинный черный плащ, под ним – деловой костюм-тройка тоже черного цвета. Когда он увидел Викторию, он поприветствовал ее кивков и закурил.

Через несколько минут подъехал, дребезжа и качаясь, трамвайчик, полностью забытый людьми. Он остановился. Двери открылись. Из трамвая вышло три человека, остальные не двигались, крепко держась за металлические поручни. Виктория под напор других бешеных пассажиров втиснулась в переполненный вагон, наступив, как минимум, на три или четыре пары обуви, ухватилась за поручень и с облегчение вздохнула, если, конечно, уместно сказать в данном контексте «с облегчением». Ее зажали между собой два высокорослых амбала с густыми бородами; не самые приятные ощущения. Было тяжело дышать. Душно. Спертый воздух. Пот стекал по лицу, по телу. Виктория попыталась вытащить носовой платок. Тщетно.

Закрылись двери. Трамвай тронулся с места. Проехав три небольшие остановки, внутри трамвая стало свободней. Виктория расплатилась с кондуктором.

На следующей остановке «Академической», она вышла. И вот тогда она точно с облегчение вздохнула. Свежесть и прохлада. Как же хорошо! Перешла дорогу. Пробки. Рев моторов, ворчание, постоянные сигналы, угарный газ. Вышла на главную площадь города 1905 года, вымощенную продолговатыми кирпичами. Прошла мимо постамента, на котором был установлен памятник Ленину: одна рука тянулась к небу, другая – прижимала к груди толстенную книгу. Великий человек или лживый манипулятор?

Перешла площадь и вышла к трехэтажному зданию заводоуправления, ухоженного и отбеленного. Перед ним: вымощенная дорожка, шесть голубых невысоких елей, подстриженный газончик, небольшой фонтанчик, несколько миниатюрных скамеек.

Зашла в здание. Внутри было тепло, тихо и играла музыка. На входе – двое охранников. Виктория поздоровалась, достала из сумочки личный пропуск. Охранник, удостоверившись, что все в порядке, нажал на кнопку и пропустил ее через блокирующий вход, огражденный металлическим прутком.

Виктория поднялась по лестнице на третий этаж. Длинный коридор освещался энергосберегающими лампами, подвесной потолок, стены были обиты панелями, на полу был постелен линолеум. Череда кабинетов. Вошла в 323 кабинет. В кабинете она работала с двумя сотрудницами; их не было. Посмотрела на часы. Всего полвосьмого утра. Смена начинается ровно в восемь.

Виктория разделась, положила вещи в встроенный шкаф. Поставила греть электрический чайник. Приготовила себе кофе. Села за свой стол, усеянный папками. Включила компьютер. Глотнула бодрящего кофе. Жутко хотелось спать. Вика открыла папку на рабочем столе под названием: «Экономический анализ хозяйственной деятельности».

Начальник экономического отдела, Константин Эдуардович, ей сказал, четко и ясно, чтобы она подготовила отчет до пятницы и положила на его стол не позднее трех часов дня. Если не успеет, то ее будут ждать неприятности. Скорее всего, увольнение.

Виктория успевала и нисколько не сомневалась в своей работе. Она дала оценку выполнения плана, установленного предприятием. Выявила факторы, влиявшие как положительно, так и отрицательно на выполнения плана. Нашла методы повышение эффективности работы предприятия и подробно указала на пятнадцатой странице пути их мобилизации. Осталось только сделать соответствующие выводы, обосновывая их полученными аналитическими данными в отчете. И предложить несколько конструктивных идей. С этим было тяжелее. Не потому что она чего-то не знала. Нет. Ей просто не хватала опыта в рассмотрение данного вопроса.

К концу напряженной смены, она все-таки закончила отчет и поставила финальную точку, получив несказанное удовольствие от проделанной работы. Она закончила еще бы раньше, если бы не постоянное тарахтение коллег, жалующихся на ущемления прав, на невыносимые условия труда, на маленькие зарплаты, на невыполнимые горы работ. Викторию настолько бесили эти пустопорожние разговоры ни о чем, что она хотела встать из-за стола и крикнуть им: «Хватит жаловаться на невыносимый труд! Вы не дышите вредными газами, конденсациями, пылью, вы не подвержены каждодневной опасностью, вы не вкалываете до седьмого пота, как рабочие! Хватит жаловаться, что у Вас маленькие зарплаты! Посмотрите на корешки рабочих и заткнитесь! Хватит болтать часами напролет! Если бы все так работали, как Вы, мир бы давно полетел в Тартары!». Но она себя сдержала. Положила отчет в папку, встала из-за стола, натянуто улыбнулась коллегам и вышла из кабинета. Чертов офисный этикет!

Подошла к двери. Постучалась. Голос за дверью: «Войдите». Она вошла и поздоровалась.

– Здравствуйте, Виктория Константиновна, – властно сказал Константин Эдуардович и высокомерно посмотрел на свою подчиненную, не вставая с кресла. – Почему вы стоите в дверях. Проходите-проходите. Садитесь. – Виктория поблагодарила и села напротив него. – Вы подготовили отчет?

– Да, Константин Эдуардович, – ответила она и протянула ему папку.

– Хорошо. Думал, не справитесь. – Он открыл папку и начал читать. – Так. Так. Хорошо. Состояние техники, технологии, организации производства и управление предприятием. Их влияния на экономические показатели. Нормы расходов. Трудоемкость. Рентабельность. Хорошо. Даже итоги и предложение имеются. Хорошо. Я изучу ВАШ отчет и постараюсь к понедельнику дать справедливую и конструктивную оценку ВАШЕЙ работе. Надеюсь, вы нигде не ошиблись?

– Нет. Я проверила.

– Проверка – залог успеха. На самом деле, я хотел поговорить с Вами, Виктория Константиновна, о другом. Если, конечно, Вы мне позволите.