Летняя ночь для двух одиноких сердец

– Что же мне делать?

– Что ж. Я хотел прервать вас и закричать: «Почему, Лешенька, не догадался развешать по всему городу и в близлежащих городках объявления о пропаже девушки?»

– Кстати…

– Могли быть проблемы с властями.

– Я, наверное, так и сделаю.

– Подожди, – он засмеялся. – Я хотел прервать, но не стал. А почему?

– Почему?

– Не хочу раньше времени ошибиться и выставить себя дураком. Уделите мне еще времени. Думаю, что вы не пожалеете.

– Что нужно делать?

– Проводить меня до дома. До моей личной библиотеки.

* * *

Шли долго.

В силу возраста Геннадий не спешил; шел как английский джентльмен после званого ужина – держал осанку, вытягивал носочек.

Я покорно плелся за ним. Не показывал вида, что хочу бежать и как можно быстрее найти ответ.

Она – писатель, думал я, это многое бы объяснило.

Мы зашли в частный сектор, ухоженный и чистый, закрытый от других каменными стенами забора. На одной-единственной улице – ни души. Широкая дорога, вдоль которой красовались пышные кроны сосен и невысокие фонари, вымощенные камнем пешеходные дорожки, зеленые газоны, низкие кованые заборы и богатые дома, один круче другого.

Открыв дверь одноэтажного каменного дома с причудливой мансардой, мы оказались в холодном и плохо освещенном тамбуре.

– Разувайся. Ботинки вот сюда, – показал рукой на лоток, где стояла одна пара грязных туфель.

Внутри дома – простор, темень, повсюду ковры, как и сквозняки, запах залежалого антиквариата.

– Удивлен?

– Что?

– Думал, что я купаюсь в богатстве?

– Честно – да.

– Так многие думают, – он улыбнулся и без лишней фамильярности повел меня в библиотеку. – Когда-то этот район был другим. Лучше. Всей улицей встречали праздники, провожали усопших, помогали несчастным. Были сплоченными и дружными. Как и многие после войны. Как жаль… жаль, что сейчас все иначе. Поколение из поколения – меняется. Я – старею и ворчу. Обычный ход вещей.

– Ход времени велит нам смотреть друг на друга как на зверей, – поддержал разговор я.

– Хорошо вы, Алексей, подметили. Разучились мы уважать самих себя, не говоря уже о других.

Для библиотеки была отведена небольшая комнатка. От книг – по большой части старых, потрепанных временем – глаза разбегались. Пыльные полки прогибались.

– Моя гордость!

– Впечатляет.

– Сколько себя помню – столько и собираю книги. Конечно, не все прочитаны. Времени уже не хватит. Сейчас вот зрение подводит. Внучка иногда читает – и то праздник.

– У вас книги разбиты по категориям, – заметил я.

– Да. Только не так бездушно, как в магазинах. Смотрите сюда: «Любимые книги Жульен», «Для внучки», «Лучшие книги 70-х». И так далее.

– Классно придумали.

– Спасибо, – он схватил очки с журнального столика, на котором светил абажур. – Пора перейти к делу. И так долго рассусоливал.

Геннадий направился к разделу: «Лучшее из мира фантастики за последнее столетие». Раздел был внушительным. Девять полок.

– Если память не врет, ищем книгу «Боги или демоны?». Имя автора не помню. Вы верхние пять полок, я – нижние, оставшиеся.

– Вы уверены в названии? – удивился я.

– Уверен, что в названии есть слова «боги» и «демоны».

– Как-то не вяжется.

– Конечно. Конечно. Вы ведь, Алеша, не знаете, почему главной героине грозит смерть от рук собственного отца, живущего в другом мире?

– Не знаю.

– Поэтому засомневались. На досуге прочитаете и все поймете. Главное найти. Вы ищете?

– Да. Может, расскажете?

– Ненавижу, когда мне пересказывают книги. Не говоря уже о чем-то большем. Даже не просите.

Поиски снова зашли в тупик. Мы смотрели в четыре глаза по несколько раз на одни и те же книги – и не видели.

Книги не было.

– Куда же я поставил ее? – ворчал Геннадий и суетливо подбегал то к одному разделу, то к другому. Я хвостиком за ним. – Вот же память стариковская! Скоро не вспомню, как зовут жену.

Искали долго. Больше часа. За это время, чтобы старик так сильно не переживал (а переживал, словно подвел сотню людей), я пытался вести светскую беседу, как мог, как умел. Вопросы у меня не клеились, зато он был мастаком по этой части. Он спрашивал, я – рассказывал. По-честному.

– Вы – хороший молодой человек, – подытожил Геннадий, погруженный в поиски, как мне казалось, несуществующей книги.

– Но это не совсем… правда. Хороший – сейчас. А завтра – я не уверен.