Волшебник по залету. Книга четвертая: Копи Одинокой горы

– А я Олег Громов. Путешественник и инвестор.

– Инвестор? – наместник на удивление чисто выговорил русское слово.

– Да, – кивнул Олег, – это человек, который хочет вложить деньги в развитие территории. Города, или деревни. Я вот хочу вложиться в этот трактир. Уже сделал предложение уважаемому Мирту.

– И как? – повернулся теперь наместник к трактирщику, – принял его Мирт?

Дарф молчал, и тогда Горделий Фаст усмехнулся очень жестко; теперь рядом со столом стоял хищник:

– Не всем может понравиться такой подход к делу. Случаются разные неприятности. Дома горят, к примеру.

– Или кости ломаются, – это уже Громов добавил, не менее жестко, напомнив про инцидент на рынке, – или горит совсем не то, что поджигают. Например, городская стена.

Он махнул рукой в сторону хлипкой изгороди, которая тянулась вокруг всего Борска, и жерди со столбами вдруг занялись огнем. Который помчался по сухой древесине, по всем трем ниткам изгороди так быстро, что взгляд не успевал за ним; только фиксировал, как опадает на землю невесомый пепел, в который мгновенно превращается дерево. Горделий дернул головой – сначала вслед за движением этого магического действа, а потом в сторону стражников у ворот, сейчас, на виду у начальства, принявших весьма бравый вид. И успел, скорее всего, отметить финальную часть представления – когда огонь, промчавшийся вокруг всего города, опал на землю серым пеплом; вместе с тем, что осталось от самих ворот.

– В общем, так, – еще жестче заявил Олег, усаживаясь обратно за стол, – я оставляю тут часть своих людей. Оплачиваю их проживание. И вернусь за ними. И если хоть одного не досчитаюсь здесь; если хоть один пожалуется мне на этот городишко, то ответишь за это ты, Горделий Фаст. Лично. Собственной головой.

Он едва удержался, чобы не завершить пафосно, как в фильме про индейцев: «Я все сказал. Хау!», и поднять сжатый кулак. Но вместо этого схватил кружку, и осушил ее до дна. А когда стукнул дном о столешницу, наместник уже разворачивал свою пролетку, нахлестывая лошадей хлыстом.

Глава 3. Глайда Маир, Истинный маг Разума

Сказать, что Истинные маги мира Самах были одиночками – значит, не сказать ничего! Шестнадцать всемогущих личностей – а ведь были еще и другие, отверженные Конклавом – не могли терпеть друг друга на глубинном уровне. Но обойтись друг без друга тоже не могли. Сотни зим, которые отвела судьба каждому из этих существ, что уже не относили себя к какому-то из племен разумных, предполагали интриги, закулисные игры, или вовсе открытые войны; самые разные альянсы; подкупы и предательства. Объединяющей скрепой стало появление в этом мире Содружества. С этой могущественной силой, не имеющей никакого отношения к магии, Конклав напрямую бороться не смог; ушел в подполье. Практически там и остался, когда Содружество объявило войну уже всему миру. Разбомбило так, словно хотело вытравить свой собственный дух; вместе с артефактами, что привнесло в этот мир.

Но скрыть само существование магии, и магов Конклав не мог. Иначе зачем вообще было жить тут, развиваться? Так что в новый порядок, в цивилизацию, которая с мучениями строилась на обломках старой, маги вписались. Но – под присмотром и под контролем Конклава.

Одним из решений, которое пришлось принимать этому собранию сильнейших магов, была судьба редчайшего месторождения; единственного в королевстве, где была возможность добычи Истинного серебра. Так называемых «Копей Одинокой горы». Кандидатура номинального хозяина копей не обсуждалась – разрабатывать это месторождение, а точнее – выделять из общей добычи серебра крохи Истинного, разбавленного в нем – не мог никто, кроме Истинного мага Земли. А таким уже больше двух сотен зим был Горд. Бывший дарф, как он позиционировал себя в Конклаве. Как он стал Истинным, и куда делся прежний, никого не интересовало. Тут действовало правило: «Пусть победит сильнейший». Но еще одно правило в Конклаве было, пожалуй, даже более применяемым; практически законом: «Доверяй, но проверяй!». Впрочем, никакого доверия среди Истинных магов не было; никогда. А вот насчет проверок; общей подозрительности… вот в этом недостатка не было.

Общим собранием к Горду приставили надзирателя. Точнее, надзирательницу – Истинного мага Разума Глайду Маир. Глайда терпеть не могла наглого дарфа – так она называла Горда и про себя, и вслух; когда рядом не было лишних ушей. А когда были – эта пара представала крепкой семьей, с общими устремлениями, а главное – бизнесом. О том, что дело это, как и сами копи, принадлежали всему Конклаву, никто посторонний не должен был знать, и не знал.

Горд от такой постановки дел тихо бесился, и срывал свою злобу на рабах, которые, большей своей частью, добывали в шахтах, глубоко в недрах горы, так нужный магам металл. «Текучка кадров» среди шахтеров была огромной. Помогал Конклав, да и сама эта пара не отказывалась при случае прикупить партию рабов. Даже постоянные поставщики образовались.

Ну а что Глайда Маир? Она была более гибкой в отношениях – все же принадлежала к такой ветке магии, как Разум. И в такой вот жизни утешилась невиданными прежде возможностями. Тут она могла резвиться с разумными, а главное – с их разумами – без всяких ограничений. Выбила себе немалый процент от поступающего поголовья рабов, и углубилась в эксперименты. Заняла для них целый ярус выработанных штолен, куда не пускала даже Горда. Здесь проявилось еще одно интересное обстоятельство. Каменные стены – те, что не тронули рудокопы в своем поистине рабском труде – содержали совсем уже микроскопическую долю магического серебра, и потому лучшей лаборатории, чем вот эти штольни, трудно было представить. Глайда даже свою библиотеку перенесла сюда, заняв под нее немалый зал. Проблема была одна – отсутствие библиотекаря. С последним она провела не совсем успешный эксперимент, и тело его пришлось отдать Горду – у того тоже были свои лаборатории, и одну из них оборудовал Истинный маг Огня; за немалую плату, конечно, в виде дополнительной порции магического металла. Так что проблем с утилизацией «отработанного материала» – в виде умерших рабов – от непосильного труда в шахтах, или экспериментов магини Разума не было.

Потому Глайда Маир и отобрала себе из последней партии купленных рабов оркуса, который, к ее изумлению, оказался грамотеем; да еще знатоком языка Древних. Как оказалось, не очень успешным – этот Гром умел читать и переводить обычные тексты; слезливые романы и длинные баллады, которые в своем переводе теряли все свое очарование. Если оно там было, конечно. Специальные же тексты, а тем более, магические формулы этот оркус не смог перевести ни одной!

Глайда в раздражении пустила и этот «материал» на опыты; опомнилась вовремя, и остановила их на половине. Так что дух Грома по-прежнему остался служить ей, тоже в библиотеке.

А опыты; эксперименты Истинного мага Разума заключались в следующем. Глайда Маир пыталась освоить действо, какое подвластно было лишь богам. Впрочем, в последних она не верила; только лишь в силу разума. Результатом эксперимента должен был стать перенос сознания разумного из одного тела в другое. Почему-то Глайда решила, что когда-нибудь, в будущем, такое ей может пригодиться. Пока же получалась только первая половина эксперимента – вынуть душу, а вместе с ней и все знания, навыки, память разумного из тела. А вот загнать, сунуть ее обратно – да хоть в свое же, родное, никак не получалось. Свою долю Истинного серебра Глайда тратила как раз на сосуды для хранения душ. У нее образовалась целая коллекция таких несчастных созданий. Сосуды эти опорожнялись в ходе очередного эксперимента, и вновь заполнялись – после других опытов. Только последнего своего раба, Грома; точнее, его неприкаянную душу, она не стала убирать в сосуд. Оставила ее в библиотеке, и теперь едва заметная тень бродила вдоль полок с книгами, и даже – заметила как-то Глайда Маир – иногда втягивалась под обложки толстых фолиантов. Что делала там душа Грома? Читала? Смеялась и плакала, следуя злоключениям героев? Магиня словно махнула рукой на нее. Тем более, что гораздо больше внимания требовали сведения, что привезли с собой два других Истинных мага, которые явились с неожиданным визитом – что уже было само по себе неожиданным и весьма редким явлением.

– Тура Бой, Истинный Огневик, и Воздушник – Арадон, – едва слышно прошептала она, постаравшись изобразить на лице приветливую улыбку.

Вообще-то никакой необходимости в этом не было. Вокруг замерли, не в силах даже шевельнуться, рабы. И лицедействовать перед ними было не обязательно. Но все же какие-то правила приличия, хотя бы внешние, члены Конклава предпочитали не нарушать. Для Горда с Глайдой Маир сейчас таким было гостеприимство. Они встречали гостей на пороге дома, как обычные разумные. И повели их внутрь, в тронный зал, и дальше, в роскошные покои, которые большей частью пустовали. Глайду, конечно, снедало любопытство. Причины, по которой эти два мага – один из которых, Арадон, весь такой серый и неприметный, был гораздо старше и опытней ее – явились сюда, да еще в сопровождении свиты, своих адептов, не самых самых слабых магов, должна быть очень веской. И они рассказали, во время позднего ужина, когда хозяева отпустили рабов, а гости свиту, и Истинные остались вчетвером; каждый потягивал из бокала напиток, который выбрал из множества предложенных. Сама Глайда в этот вечер предпочла легкое вино из собственных запасов.

Она едва не поперхнулась, когда Арадон своим обычным, лишенным всяких эмоций голосом сообщил:

– Внешники возвращаются…

– Говори! – подался к нему Горд.

Он предпочитал в качестве десерта пиво, и сейчас этот пенный напиток щедро плеснулся на стол. Но это не смутило, и не возмутило никого. Слишком важной, несущей глобальные изменения, была эта весть. И прежде всех остальных изменения эти должны были коснуться Конклава.

Арадон продолжил, таким же тусклым голосом:

– Мои люди в столице, в Банине, донесли. К королю с тайной миссией прибыли эти самые внешники. С предложением. Каким, не знаю. Но могу предложить – это касается нашей Короны.

Глайда замерла на несколько долгих мгновений. Мысли текли тягуче, медленно. И было их не очень много.

– Король Ергус Первый; один из наших. Истинный маг Иллюзий. С ним в столице королевства еще пятеро. И они как-то сговорились, уже давно. Выступают, так сказать, единым фронтом. Хотя в последнее время никаких войн в Конклаве не было. Может, благодаря вот этой группе, кстати. Если уж они навалятся вшестером, никто не выдержит. А мы с Гордом – здесь? – Глайда впервые, пожалуй, употребила это слово —«мы» – в связке с магом Земли; и продолжила, – скорее всего, эти двое как раз и прибыли по этой причине. Хотят, наверное, создать свой союз, в противовес королевскому.

Она и спросила, наконец, словно уже обсудила с прибывшими магами проблему, и согласилась присоединиться к ним:

– У остальных уже были?

– Нет, уважаемая, – чуть склонил голову в ее сторону Истинный маг Воздуха, – собираемся со следующим рейсом. Не прогоните старых магов за ворота – на эти две декады?

Глайда вдруг вспомнила смешного дарфа-коротышку, сознание которого так резко отозвалось на ее магию. Именно он управлял сейчас артефактом Ушедших, а точнее, Внешников. Той летающей повозкой, которая именно за эти две декады развозила по Истинным магам их доли магического серебра. Большая часть его, конечно, оседала в столице королевства.

– Не прогоним, – ухмыльнулся в ответ Горд; именно он числился номинальным хозяином копей.

А у Глайды даже мелькнула мысль – а не привлечь ли опытных магов, прежде всего, Воздушника, к собственным экспериментам; к той проблеме, которую она никак не могла решить. Но тут же отмахнулась – такое вот смешение ветвей в Конклаве считалось ересью, и строго каралось. Хотя Истинные могли себе позволить и такое вот нарушение.

– Еще один момент, – вступил, наконец, в разговор другой маг, Огневик Тура Бой, – одним нехорошим местом накрылось наше плетение в Великом Лесу.

– Том, что служит преградой для артефактов Ушедших из бывшей столицы империи? – уточнил Горд.

– Служил, – уточнил, в свою очередь, Тура Бой, – теперь это обычный лес. И в самой столице что-то произошло.

Спрашивать, откуда Истинному стали известны эти сведения, никто не стал – у каждого были свои методы разведки, и соглядатаи. И каждый, кстати, не чурался использовать в своей деятельности те самые запретные артефакты.

– Те же самые повозки, которые прежде называли грузовыми платформами, к примеру, – опять вспомнила небритого дарфа Глайда.

Горд все же проявил интерес – не прямо, завуалированно:

– А что говорят об этом в столице королевства?

Огневик пожал плечами, отхлебнул из своего бокала, и ответил:

– Король послал к Лесу, во владения герцога Дайна Великолепного, целую комиссию.

– Король, или Конклав?

Это уже Глайда спросила. Вопрос этот подразумевал одно – был ли в той группе, которой поручили расследовать небывалое для мира событие, уничтожение единого плетения всех шестнадцати Истинных магов, один из тех, кто принимал в этом ритуале непосредственное участие. Тура Бой явно понял скрытый подтекст вопроса; улыбнулся:

– Истинных там нет. Но компания подобралась мощная. Семь магистров…

– Семь?

– Ну, – еще шире улыбнулся Огневик, – я как раз был в столице. Так что от помощи магистра Огня отказываться не стали.