Королева острова

– Я тут подумала. В субботу приду в Анну Катарину. Буду работать весь день, а потом обсудим жалованье. А сейчас мне нужно отнести мистеру Келлсу чай.

Старик кивнул.

– О, превосходно… Хорошую домоправительницу или помощницу непросто отыскать.

Я сделала реверанс и вышла. Когда несла поднос с чаем мимо гостиной, то увидела, как Келлс танцует со вдовой. Они танцевали одни.

Я хотела быть ею. Хотела, чтоб это на меня Келлс так смотрел.

Но он не мог смотреть так на рабыню, не обладающую ни властью, ни состоянием.

Келлс снова женится, тогда и не станет моей второй семьи. Я решила, что нужно сколотить ортун побыстрее. Это был единственный способ сделать так, чтобы со мной и моими девочками все было хорошо.

Демерара, 1773. Новая искра

С неба обрушилась стена воды.

Должно быть, Обитель выглядела будто замок, стоящий во рву. Река Демерари могла разлиться. В прошлом году Барбадос сильно пострадал во время сезона дождей. И Невис тоже.

Несколько раз Келлс уезжал проверить свои владения, но возвращался, горя желанием увидеть меня. Так казалось из-за его долгих взглядов.

На вдове он не женился, но мне следовало перестать надеяться увидеть в его глазах любовь.

Позади послышались шаги. Келлс. Неужто он мне померещился?

Хозяин Обители вышел на крыльцо с фонарем в руке.

– Так и думал, что ты здесь.

Он был в ночной сорочке. Длинной и развевающейся на ветру. Вид у Келлса был напряженный, возможно, даже взволнованный, а лицо розовело, будто у него жар.

Затаив дыхание, я ждала, пока он расскажет мне новости о своей помолвке.

– Ты успокоила Шарлотту, Долли? Она боится бури.

Моя двухлетняя дочь бегала по здешним коридорам так, словно они ей принадлежали, словно она была дочерью Келлса. Если бы я могла накопить денег, дитя никогда бы не узнало, что родилось в рабстве.

– Долли, она успокоилась?

– Простите. Да. Они с Китти укутались в одеяло и спят у меня в кровати.

Келлс опустил фонарь и потер подбородок.

Его безупречные усы завивались, но на коже виднелись порезы от тщательного бритья. Время от времени я их замечала. Вот и теперь заметила.

– Разве вам не пора спать, мистер Келлс? Завтра вас ждет много дел.

Он устремил взгляд в ночь, в сторону реки.

– Если бы не дождь, можно было бы увидеть танец светлячков, мерцающих огоньками на пушечных деревьях[30 - Cannonball tree – курупита гвианская, прозванная «деревом пушечных ядер» или «пушечным деревом» из-за крупных округлых плодов.].

На этих деревьях росли крупные розовые цветы и большие гроздья коричневых плодов, похожих на пушечные ядра – ядра, стянутые сетью на борту фрегата.

– Светлячки? Их огни смахивают на угольки от взрыва. Помню те большие корабли у берегов Монтсеррата, которые далеко стреляли.

– Скучаешь по дому, Долли?

Стиснув руками локти, я кивнула:

– По мами и Лиззи.

– Здесь тебе лучше. Здесь нечего бояться. А еще больше светлячков. Их свет как твои глаза – яркие, живые.

Тревожная энергия, что витала меж нами в воздухе, была столь же густой, как туман. Я сдернула с себя тяжелый фартук. Нужно было чем-то занять руки, чем угодно, не то я схватила бы Келлса за ворот и потрясла. Зачем он разрушает нашу семью?

– Долли, мне нужно тебе что-то сказать.

Скрутив фартук так, что тот едва не порвался, я его уронила.

– Не тревожьтесь за меня. Я буду работать на мистера Фодена. Он сказал, что позволит нам с Китти и Шарлоттой жить с ним.

– Ты уходишь?

– Буду работать на вас, если новая миссис разрешит.

Лицо его прояснилось.

– Я не женюсь еще раз. Первый брак был катастрофой.

– А вдова об этом знает?

– Уже знает.

Я пристально посмотрела на фонарь, который он поставил у своих босых ног.

– Но она была влюблена в вас больше года…

– Она – да, а я нет.

– Это жестоко, Келлс, завлечь ее и бросить.

– И в самом деле. Ты и впрямь так думаешь? Ты тоже несчастлива со мной. Или старик Фоден с помощью своих денег перетянул тебя к себе?

Голова моя поплыла, словно он кружил меня в аллеманде.

– Он добрый хозяин, совсем как вы, только и всего.

– В том и дело, Долли. – Келлс коснулся моей щеки. – Я хочу большего. Я не перестаю об этом мечтать. Я думаю о тебе всегда.