Золотая кнопка царицы

– А по-моему, это чудо, когда у тебя есть дети.

– Какое чудо? Она мне всю жизнь испортила! Не будь её, я ходила бы по ресторанам, с шикарными мужчинами, в дорогих шмотках. А вместо этого гнию в каморке, превращаюсь в тусклую тётку. И ничего не могу: ни ванну принять, ни кофе выпить. Нормальные сигареты забыла, когда пробовала. Чешусь вся, себе противна.

Меркулова вздохнула и поставила перед Викой тарелку с незамысловатым ужином, который приготовила тут же по приходу: курица, гречка, квашеная капуста. Вика отправила приличную порцию в рот и мечтательно закатила глаза:

– А ведь ещё год назад я ела паэлью в испанском ресторане. Официант в сомбреро наливал мне вино. Я вдыхала аромат Средиземного моря… А теперь не то, что в Испанию поехать – креветок поесть не могу. А я так привыкла к морепродуктам…

Катя посмотрела в сторону:

– По крайней мере, у тебя всё это было… и мужчины, и вино, и сомбреро…

«Подумать только, я даже мечтать не решаюсь о путешествиях за границу. Боязно, необычно. Слишком шикарно! И что самое обидное, ютимся мы бок о бок на крошечной кухне, обе испытываем нужду, злимся, когда отключают воду. Но всё равно Вика будто принадлежит другому, более элитному миру. Она была за границей. Она смогла очаровать двух мужчин. И Вике досталась дочь… Угораздило кроху родиться у такой удачливой, но совершенно не любящей матери.»

– Всё-таки подумай, как назвать, – в очередной раз повторила Катя. – Ты смотрела словарь? Там много хороших имён: Маша, Настя, Аня…

– Фу, примитивно!

Меркулова умолкла и растерянно посмотрела на подругу. Та показала язык:

– Ученица филфака. Блин! Где твоя фантазия? Какая Настя, Аня! Не хочу, чтобы дочь звали, как всех соседских пупсов. Если и могу что-то сделать для неё, так это подобрать крутое имя. Ладно, Катька, убедила. Полистаю твой словарь.

– Вика, – предостерегла Меркулова, – не моего, конечно, ума дело, но… не называй дочь слишком оригинально. Когда-то она станет бабушкой, её имя может устареть.

«Уж не дура, разберусь!» – читалось на лице Стрельцовой.

«Куда я лезу?» – подумала Катя.

– Имя должно сочетаться с фамилией и отчеством… – всё же не выдержала девушка. – Ой! – спохватилась она, – А отчество какое дашь? Отца зовут Игнат, насколько помню. Или по бывшему мужу?

– И не такое, и не такое. – хмыкнула Вика, подобрав под себя колени. – Всех удивлю. Пусть ещё погадают, от кого я её нагуляла.

Глава 14

– Как жаль, что не могу пока назвать тебя по имени. – Катя баюкала девочку, поминутно целуя в лобик.

Меркулову будто что-то подстёгивало даже на расстоянии, ведь малышка ночевала в комнате с подругой. Она выпрыгивала из постели и неслась на помощь в самый нужный момент. Интуитивно угадывала этот самый момент и различала его оттенки, когда пора кормить, а когда – менять пелёнки.

Время перевалило за два часа и на новую работу предстояло идти не выспавшись: «Как может Вика дрыхнуть, когда дочь плачет?»

В какое-то мгновение Катя провалилась в сон, удерживая кроху на животе. Ей казалось чудом, что проснулась она точно в той позе, в какой заснула. Малышка дремала, щекоча дыханием грудь. Заспанная девушка попробовала встать – новорождённая тут же завозилась, зачмокала. Положив её рядом на кровать и сетуя, что колыбелька в другой комнате, Меркулова с ловкостью многоопытной мамы развела смесь. Покормив ребёнка, она прокралась в комнату подруги, собираясь уложить малышку, но вдруг из темноты послышался голос:

– Ненавижу! Всю жизнь мне испоганила…

Считается, что малыши не слышат звуков, однако Меркулова не сомневалась: девочка уловила сонный бред матери и всё поняла – она завозилась на руках, начала жалобно всхлипывать. Девушка поскорее прижала кроху к себе и погладила – та притихла.

– Не бойся. Я рядом. Я буду тебя защищать. – прошептала на ухо малышке, чтобы не разбудить Вику. – «Ничего себе! Дала обещаньице!» – спохватилась Катя, – «Интересно, как собираюсь его выполнять?»

Ещё затемно она разбудила Вику.

– Чего? – Стрельцова закопалась в подушку.

– Я просидела с малышкой всю ночь. Возьми её. Мне хотя бы час поспать надо. В шесть утра подниматься.

– А чего так рано? Тебе же к восьми на работу.

– Нет, к семи. Сегодня первый день на новом месте.

– Ты всё-таки пойдёшь этой… как её… цветочницей? – Вика ошалело посмотрела на часы.

– Не цветочницей – газетами торговать.

– Ах ну да, высокие барыши тебя ждут, – съязвила «королева».

Катя молча отправилась в постель.

Через два часа она стояла у газетного киоска и слушала торопливую речь торговки.

– Да, да, хозяин уже в курсе про тебя. Но сюда он нанял другого менеджера, – тётка перековеркала модное слово, сделав ударение не на тот слог, – а тебя велел отправить на другую точку – в Алябьевский район.

– Почему вы меня не предупредили? – возмутилась Катя.

Алябьевский был дырой, рассадником воров и бандитов. Там запросто пшикнут перцовой смесью в лицо и сорвут сумку с деньгами. К тому же, располагался этот край цивилизации аж в двух часах езды на автобусе. Девушка едва удержалась от слёз:

– Я ведь с работы уволилась…

– А это уже твоя беда! – гавкнула тётка, – Хочешь – дуй в Алябьевский. Не хочешь – других желающих найдут. Срок думать – до завтра. А теперь шагай отсюдова, не мешай бизнес делать.

Катя потёрла обожжённые бессонной ночью глаза и поплелась домой. «Там Вика, конечно же, сразу сбросит на меня девочку, но, может, нам обеим удастся хоть немного поспать. Чтобы чуть позже на свежую голову решить, что же теперь делать?»

– Ты забыла.

В дверях встретила подруга и сунула папку с документами, оставленную утром на столе. Свидетельство о рождении, паспорт, аттестат о среднем образовании с отличием, красный диплом и трудовая книжка – вся официальная жизнь девушки уместилась в тонкой стопке.

– А, – отмахнулась Катя, заходя в квартиру, – не нужно.

– Как это? – подруга упёрла кулаки в талию, не испорченную лишним весом.

– Меня брали без оформления.

– Во-о-от оно что. – протянула Вика, – Ну и дура же ты, Катька!

– Да уж поумнее некоторых буду, – огрызнулась Меркулова. – Я не рожала внебрачных детей.

– Ах ты так! – взвилась Вика.

Только она раскрыла рот, чтобы высказаться – в квартиру постучали. Подруги затихли.

– Кого-то ждёшь? – тихо спросила Катя.